Томас Харрис - Красный дракон
— Нет. Я видел его только… Это не имеет значения. В основном я встречался с ним в суде. Доктор Блум показывал мне его статьи в журналах.
— А он вас хорошо знает. И много о вас думает.
— Вам удалось это установить на психоаналитических сеансах?
— Да. Я провел с ним двенадцать сеансов. Проникнуть в его душу невозможно.
Для человека с его изощренным умом наши тесты — детская игрушка. Точно таким же образом с ним потерпели фиаско Эдварде, Фабрэ и сам доктор Блум. Лектер остался загадкой и для них. Никогда не поймешь, то ли он говорит все, что думает, то ли что-то скрывает, но что именно — никто не знает. Уже находясь под арестом, он написал несколько блестящих статей в «Американский психиатрический журнал» и «Дженерал Архиве». Но вот что интересно, в них затрагиваются только проблемы, не имеющие к нему ни малейшего отношения. Мне кажется, этому есть объяснение: Лектер засекречивает доступ к своему «я» из элементарного страха оказаться забытым всеми, едва он перестанет быть загадкой для специалистов.
Чилтон помолчал, краем глаза наблюдая за своим гостем, — прием, отработанный на пациентах и доведенный до совершенства. Он полагал, что его интерес остается незамеченным Грэхемом.
— По общему мнению, только одному человеку удалось раскусить Лектора, и этот человек — вы, мистер Грэхем, — продолжал Чилтон. — Вы могли бы сказать о нем что-нибудь определенное?
— Нет.
— Многих наших сотрудников интересует следующее: когда вы, мистер Грэхем, расследовали зверства, совершенные Лектором, знакомились с его, так сказать, стилем, удалось ли вам воссоздать его фантазии? И не это ли помогло вам его вычислить?
Грэхем не ответил.
— У нас катастрофически не хватает материалов по случаям такого рода. Кроме единственной статьи в «Журнале психопатологии», пожалуй, больше ничего и нет. Не могли бы вы сделать небольшое сообщение для наших сотрудников? Нет, нет, не в этот раз, конечно, я понимаю. Доктор Блум предупредил меня, что сейчас вас нельзя отвлекать от дела. А что если в следующий ваш приезд?
Встречаться с откровенной неприязнью собеседника доктору Чилтону было не впервой. И наверное, не в последний раз.
Грэхем поднялся.
— Благодарю вас, доктор. Мне нужен Лектер.
* * *За ним закрылась тяжелая бронированная дверь отделения для особо опасных преступников. Громыхнул засов.
Грэхем знал, что по утрам Лектер спит допоздна. Он бросил взгляд в глубь коридора. С того места, где он стоял, разобрать, что происходит в камере Лектора, было невозможно. Он лишь видел, что камера едва освещена.
Грэхему хотелось застать Лектора спящим. Он постоял некоторое время, пытаясь собраться с духом. Если ему передастся хотя бы частица безумия этого человека, он ухватится за нее, как за спасительную соломинку.
Чтобы Лектер не услышал его шагов, он пошел вслед за дежурным, катившим тележку с бельем. К доктору Лектеру нужен особый подход.
Дойдя до середины коридора, Грэхем остановился. Стена из стальных прутьев отделяла камеру от коридора. Позади решетки на расстоянии вытянутое руки от нее все пространство от пола до потолка занимала прочная капроновая сетка, сквозь которую Грэхем видел привинченные к полу столик и стул. Стол завален письмами и книгами в мягких обложках. Подойдя ближе, Грэхем взялся за металлические прутья.
Доктор Ганнибал Лектер спал на койке. Его голова покоилась на высоко приподнятой подушке. Открытый «Le Grand Dictionnaire de Cuisine» <«Большой словарь поваренного искусства» (фр)> Александра Дюма лежал у него на груди.
Не прошло и пяти секунд с того момента, когда Грэхем остановился перед камерой, как Лектер открыл глаза и произнес:
— Опять этот мерзкий лосьон, которым вы пользовались в день нашей встречи в суде.
— Мне продолжают дарить его на Рождество.
Свет ночника отражался в темных глазах Лектера брызгами запекшейся крови. Грэхем ощутил, как волосы шевелятся у него на затылке и сделал непроизвольное движение рукой, словно приглаживая их.
— Ах, Рождество, — заметил Лектор. — Вы получили свою открытку?
— Получил. Спасибо.
Рождественское поздравление доктора Лектера Грэхему переслали из лаборатории ФБР в Вашингтоне. Он унес открытку во двор, сжег ее там и долго отмывал руки, прежде чем прикоснуться к Молли.
Лектер поднялся и подошел к столу. Небольшого роста, очень аккуратный, подтянутый на вид мужчина.
— Что же вы не садитесь, Уилл? Где-то в том конце коридора должны быть складные стулья. По крайней мере их оттуда приносят.
— Сейчас мне его поставят.
Лектер не садился, пока Грэхем не опустился на свой стул напротив его камеры.
— Как поживает офицер Стюарт? — осведомился Лектер.
— Прекрасно.
Офицер Стюарт уволился из полиции после решения суда по делу Лектера и теперь работал администратором в мотеле. Этого Грэхем говорить не стал, не без основания полагая, что Стюарта навряд ли обрадует открытка от Лектера.
— Жаль, что ему не удалось разрешить свои эмоциональные проблемы, — посетовал Лектер. — Очень способный молодой офицер. А у вас бывают проблемы, Уилл?
— Нет.
— Так я и думал.
Взгляд Лектера буравил Грэхема, проникал ему в мозг и шевелился там назойливой мухой.
— Я рад, что вы пришли. Сколько времени уже пролетело? Три года? Меня навещают одни профессионалы. Примитивные врачи-психиатры и так называемые доктора психологии из задрипанных колледжей. Еще бы, такая прекрасная возможность высасывать из пальца статью за статьей, чтобы удержаться в своих креслах.
— Доктор Блум показывал мне вашу статью в «Журнале клинической психиатрии».
— Ну и как?
— Очень интересно. Даже для непрофессионала.
— Значит, вы не относите себя к профессионалам? Занятно.
А то возле меня крутятся сплошные специалисты да эксперты, которые тянут деньги с правительства под всякие исследования. А вы вдруг заявляете, что вы непрофессионал.
Ведь поймали-то меня вы. Как вам это удалось, Уилл?
— Вы изучали материалы следствия. Там все написано.
— Я не про то. Вы сами-то понимаете, как получилось.
что вы вычислили меня, Уилл?
— Это есть в материалах следствия. Какой теперь смысл вспоминать об этом?
— Для меня нет смысла, Уилл.
— Мне нужна ваша помощь, доктор Лектер.
— Я так и знал.
— Речь идет об Атланте и Бирмингеме.
— Слушаю.
— Вы знаете, о чем я говорю? Читали об этом?
— Да, мне попадались сообщения в газетах. К сожалению, мне не позволяют делать вырезки. Ножницы не дают.
Иной раз вообще грозят отлучением от книг. Мне и самому не хочется проявлять слишком явный интерес к сообщениям на криминальные темы. — Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. — Вы хотите установить, как он выбирает себе жертвы?
— Мне казалось, у вас могут оказаться на этот счет идеи.
— С какой стати я должен помогать вам?
Грэхем ожидал этого вопроса. Простая мысль, что это нужно для предотвращения новых убийств, не могла прийти Лектеру в голову.
— Вы могли бы получить многое из того, в чем нуждаетесь: исследовательские материалы, видеофильмы, наконец. Я поговорю с вашим начальством, — сказал Грэхем.
— Вы имеете в виду Чилтона? Уже познакомились с ним? Пренеприятнейший тип. А чего стоят его жалкие потуги немедленно выяснить всю вашу подноготную! Опыта и сноровки у него при этом не больше, чем у зеленого юнца, впервые раздевающего женщину.
За вами он тоже следил исподтишка, но вы-то наверняка заметили эти его трюки. Представьте, он пытался испробовать на мне тест тематической апперцепции. На мне! Уселся напротив и ухмыляется как жирный чеширский кот. Результат предвкушает. Думает, сейчас он меня подловит на МФ-13. Ха! Простите, я совсем забыл, что вы не принадлежите к числу посвященных. Так называется карточка, на которой изображена женщина, лежащая в постели, а на переднем плане мужчина. Предполагалось, что я должен всячески избегать ассоциаций сексуального плана. Умора! Я, конечно, посмеялся, а он надулся, как индюк, и болтал потом, что я избежал обычной тюрьмы благодаря синдрому Ганзера. Ладно, не обращайте внимания на мою болтовню. Вам это, должно быть, неинтересно.
— Вы получите доступ к материалам видеотеки.
— Навряд ли вам удастся достать то, что мне нужно.
— Давайте попытаемся.
— Чтива у меня и без того предостаточно.
— Есть еще одна причина, по которой вам придется ознакомиться с материалами этого дела.
— Сообщите же ее, будьте так любезны.
— Разве вам не хотелось бы убедиться в том, что вы умнее преступника, которого мы разыскиваем?
— Если следовать вашей логике, то вы, очевидно, считаете, что ваши умственные способности превосходят мои, коль вы меня сюда засадили.
— Нет. Я знаю, что отнюдь не умнее вас.
