Билл Флойд - Смерть стоит за дверью
Он жил один, что в нашем маленьком уютном студенческом городке было не совсем обычно для двадцатитрехлетнего парня. У большинства ребят его возраста имелись соседи по комнате — не потому, что так дешевле, а просто ради компании. Мы с подругами считали, что мужчины, в силу своих психологических особенностей, не могут жить в одиночестве. Им обязательно нужное кем-нибудь потрепаться о разной ерунде, иначе они начинают пить, употреблять наркотики или вообще выживают из ума. Рэнди не только прекрасно справлялся с одиночеством, но и не терял времени даром, используя его для собственного развития и самосовершенствования, в чем, безусловно, преуспел. В службе по подбору кадров таких людей называют «инициативными и предприимчивыми». Его опрятная квартира с газовым камином и стенами, украшенными хорошими репродукциями морских и сельских пейзажей с картин импрессионистов, была обставлена по моде, но без декадентских потуг. Рэнди бросил учебу, но не из-за того, что завалил экзамены. Просто мой будущий муж начал работать в международной химической компании «Джексон энд Лиллиард», региональный офис которой находится в Олбани, в часе езды от нашего студенческого городка Корваллис. Компания предложила Рэнди штатную должность и зарплату, от которой не отказался бы любой здравомыслящий молодой человек его возраста. Вот какой редкой удачей закончилась обычная практическая подготовка, за которую работнику не платят денег. На наставника, к которому прикрепили Рэнди, его энергичность и беззаветная преданность работе произвели огромное впечатление. Парень трудился, не жалея ни сил, ни времени.
Рэнди всегда умел произвести сильное впечатление.
Когда двумя неделями раньше в баре «Счастливчик Сэм» подруга Дана указала на Рэнди, я сразу поняла, что он отличается от студентов из состоятельных семей, рокеров и других типов, которые любят порисоваться. Их полно в аудиториях и залах колледжа. Его манеры отличались сдержанностью, и когда Дана представила нас друг другу, он заговорил спокойно и дружелюбно. Рэнди не повышал голоса, но его прекрасно слышали даже среди царившего в баре шума. Этот парень был одет с большим вкусом и без вычурности, а мощные бицепсы и широкая грудь, которые выгодно подчеркивала элегантная рубашка фирмы «Ральф Лорен», действительно производили неизгладимое впечатление. Рэнди чувствовал уверенность в своих силах, и ему не требовалось принимать дополнительные меры для самоутверждения. Ювелирных украшений он не носил, и только на руке красовался явно подлинный «Ролекс». Когда Дана пригласила его за наш столик, он не выразил желания оплатить напитки для всей компании, а заплатил только за меня.
И вот он вернулся из кухни и снова наполнил вином мой бокал. Я держала в руках фотографию в рамке, которую нашла на приставленном к дивану столике.
— Это ты? — спросила я Рэнди.
Передав мне бокал, он взял фотографию, и по его губам пробежала мечтательная грустная улыбка.
— Это было на Аляске, — начал Рэнди, усаживаясь рядом на кушетку. — Я отправился туда на рождественские каникулы, когда учился на втором курсе. Ребята из общежития собирались на Аляску, а я не мог себе этого позволить, но потом решил плюнуть на все и поехать. Когда бы еще мне выпала такая возможность?
На снимке, сделанном на фоне неба, отчетливо виднелся лишь силуэт человека, но не в полный рост, а только по пояс. Он отвернулся от фотографа и устремил взор вдаль, за горизонт. Различить черты лица было невозможно, и самым примечательным на фотографии стал покрытый лесом склон холма, виднеющийся в вечерних сумерках на горизонте. Он уходил вдаль и становился все меньше, освещаемый первыми вечерними звездами и полярным сиянием в виде оранжевой полоски рассеянного света в верхней части фотографии, у самой рамки.
— Смотрится величественно, — сказала я с нежностью, желая подразнить Рэнди. — Только тебе следовало повернуться лицом к объективу и улыбнуться или на худой конец состроить забавную физиономию, а то все выглядит слишком уж угрюмо.
— Это специальный эффект, который придает снимку драматизм, — с мягким упреком в голосе ответил Рэнди. — Одинокая фигура на фоне надвигающейся ночи. Когда солнце только начинает садиться, а в это время года оно выглядит как полуденное, остается лишь крошечный просвет, отделяющий ясный день от кромешной тьмы. А потом она наступает, и мир погружается во мрак ночи. — В его голосе слышалась грусть. Рэнди на секунду задумался. — И человек остается один, в полной темноте, возвышаясь над огромной Вселенной.
Похоже, Рэнди хотел окрасить драматизмом и нашу беседу, и именно тогда я в него и влюбилась без памяти. Во всяком случае, после его рассказа меня охватило чувство, которого раньше испытывать не доводилось. Такая сцена, как и сама фотография, походила на инсценировку, но, как ни странно, я не чувствовала, что мной умело манипулируют. Рэнди будто делился со мной сокровенными мыслями, которые давно его волнуют и не дают покоя, и я страшно гордилась оказанным доверием. Прижавшись к любимому, я стала целовать его в шею, ощущая на губах привкус соли и мыла и вдыхая восхитительный запах его тела. Потом мы снова занимались любовью, и в этот раз все прошло гораздо лучше. С каждым разом нас тянуло друг к другу все сильнее и сильнее, и так продолжалось до того дня, когда мы поженились.
2
Представьте себя на месте Нины Ли Сарбейнс из городка Тейперсвилль, расположенного в западной части штата Орегон. Здесь занимаются лесозаготовками, и мое детство прошло на фоне огромных грузовиков, грохочущих по узкой двухрядной дороге, и бесконечных туманов, от которых мир погружается в вечные сумерки. Вокруг ярко-зеленый мох да серый сланец. Над городком висит тяжелый запах от бумажной фабрики, к которому местные жители давно привыкли и замечают лишь после временного отсутствия. Я носила фланелевые брюки и по три серьги в каждом ухе, а на лодыжке красовалась татуировка в виде бабочки. К пятнадцати годам я превратилась в заядлую курильщицу, а с шестнадцати стала вести активную половую жизнь, сходила с ума по знаменитостям и тратила все деньги, полученные за неполный день работы в аптеке, на глянцевые журналы, джинсовые куртки и разные безделушки. Однако мне удалось избежать увлечения наркотиками и его страшных последствий, от которых погибли некоторые из моих друзей. У меня вовремя открылись глаза, и я не хотела потерять шанс избавиться от пагубной привычки и лишь изредка баловалась наркотиками, просто за компанию.
Отец руководил одной из транспортировочных контор, и мы жили не так бедно, как многие из друзей, родители которых работали на бумажной фабрике или занимались заготовкой леса на бескрайних просторах. Правда, досужие участники движения за охрану окружающей среды из Сиэтла и Калифорнии постоянно напоминали, что запасы леса сокращаются с каждым часом. Наш дом был слишком мал, и это стало особенно заметно, когда мама обнаружила, что отец ей изменяет. Неделями у нас стояла гробовая тишина, и никто не разговаривал друг с другом. Я уходила в спальню, запирала дверь и подолгу болтала с подругами по телефону, смотрела старенький телевизор или, надев наушники, слушала на плейере заигранные диски с популярными мелодиями. Мама так и не решилась уйти от отца, а он умер от цирроза печени, когда я училась в выпускном классе средней школы. Отец никогда не увлекался алкоголем и заботился о здоровье, и у меня сохранились о нем довольно теплые воспоминания. Он носился со мной как с писаной торбой и баловал при каждом удобном случае, покупал серьги и диски с любимыми мелодиями. Первую машину — старенький «фольксваген-жук» — мне тоже купил он. Думаю, женщин привлекали в отце щедрость и умение быть внимательным. Когда он проводил время с какой-нибудь женщиной, она становилась для него центром вселенной.
В изменах отца я винила маму. Ведь она могла в любой момент уйти от него, и я считала, что почти все несчастья она навлекает на себя сама. Письмо, в котором говорилось о моем зачислении в университет штата Орегон, стало по-настоящему счастливым билетом.
До встречи с Рэнди у меня в течение полугода длились «взрослые» отношения с одним парнем, которые на поверку оказались сплошным ребячеством. Брэд проходил курс магистратуры по английской литературе и был обычным книжным червем, длинным и худосочным, в круглых очках в тонкой металлической оправе. В большой и шумной компании он робел, но, когда мы оставались наедине, болтал без умолку. Одной из причин, заставивших меня увлечься Рэнди, стало то, что он был полной противоположностью Брэда. Но когда мы только познакомились с Брэдом, я еще не избавилась от присущего подросткам слюнявого романтизма, и его бледная физиономия с горящим взглядом вызывала сладкую дрожь во всем теле. Мы познакомились через общих друзей, когда я училась на втором курсе.
