Росс Томас - Щит Компорена

— Как они его вынесли? Через парадную дверь?

— Едва ли они заходили в музей. — Деметер выпустил к потолку струю дыма и посмотрел на меня, ожидая моей реакции.

— А что им мешало?

— Двери. В шесть часов они блокируются электронными замками, — ответил Фастнот.

— Кроме одной, — добавил Деметер.

— Совершенно верно, — согласился Фастнот. — Кроме одной.

— Эта дверь ведет из подвала на грузовую площадку, — пояснил Деметер. — Она тоже блокируется электронным замком, но лишь снаружи. А изнутри ее можно открыть, не поднимая тревоги. Вы меня понимаете?

Я кивнул.

— Она служит для пересменки охранников. Кроме того, наличия такой двери требуют правила противопожарной безопасности. Сэкетт отнес щит к этой двери, открыл ее, передал сообщникам, а потом еще и сообщил, что щит украден.

— Он сообщил о пропаже щита?

— Именно так.

— А у этой двери не было круглосуточной охраны?

— Нет.

— Вы поговорили с ним? Я имею в виду Сэкетта.

— Мы в тот день не работали. Я спал дома, в собственной постели. А в чьей постели был Фастнот, известно только Господу Богу.

Фастнот мечтательно улыбнулся.

— Ей исполнилось восемнадцать. Как раз в тот день. Я принес ей красивый подарок.

— Нам-то голову морочить не обязательно, — пробурчал Деметер.

— Когда вам поручили это дело? — спросил я.

— В пятницу. Когда началась наша смена. Мы сразу отправились к Сэкетту, но тот испарился. И знаете, каков итог, Сент-Ив?

— Каков же?

— Едва ли не единственная наша ниточка — жена Сэкетта.

— И она ничего не знает, — добавил Фастнот.

— Честно говоря, я в этом не уверен. Возможно, что-то и знает, но не хочет поделиться с нами. Но, кроме этой ниточки, у нас есть и маленькая зацепка.

— Неужели? — удивился Фастнот.

— Конечно, зацепка эта — посредник из Нью-Йорка, что сидит перед нами.

Фастнот опустил ноги на пол, наклонился вперед, его челюсти ритмично двигались, пережевывая резинку, синие глаза впились в меня. Я заметил, что белки чуть покраснели, возможно от недосыпания.

— Это точно. У нас есть Сент-Ив.

— Который намерен всемерно сотрудничать с нами. — И Деметер так радостно, так дружелюбно улыбнулся, словно я только что сообщил о присвоении ему очередного звания.

Я решил, что пора трогаться. Встал и направился к двери.

— Премного благодарен за полученную от вас информацию, господа. Если вы найдете грабителей до половины девятого, дайте мне знать в отель «Мэдисон». Если позже — я буду в Нью-Йорке.

— Вы слышали, сержант Фастнот? Мистер Сент-Ив будет в «Мэдисоне» до половины девятого.

— Я предполагал, что он поселился в «Мэдисоне», — ответил Фастнот. — В «Хилтоне» для него слишком много коммивояжеров.

— Если вы что-нибудь услышите, пусть даже это будут шутки безответственных подростков, касательно щита Компорена, вы позвоните нам, не так ли? — Деметер глубоко затянулся, выпустил дым. — Пусть и не по своей вине, но вы замешаны в деле об убийстве, мистер Сент-Ив, и мы хотим, чтобы вы поддерживали с нами связь, если это не слишком обременительно.

— Отнюдь. Я всегда готов помочь муниципальной полиции.

— Рад это слышать, ибо у меня такое чувство, что в ближайшем будущем нам предстоят довольно частые встречи. И еще...

— Да?

— Будьте осторожны. — И Деметер ухмыльнулся, словно рассказал мне остроумный анекдот.

— Осмотрительны, — добавил Фастнот, когда я уже выходил в коридор, выстланный плитками белого и черного мрамора.

Оказавшись на улице, залитой яркими солнечными лучами, я отыскал окно, закрытое жалюзи. И удовлетворенно отметил, что из него хорошо видна автомобильная стоянка.

Глава 5

Я удивился, услышав в трубке женский голос. Она позвонила около шести, как раз после того, как я добил вторую бутылку пива и дочитал передовицу «Вашингтон стар», посвященную ответу русских на ноту государственного департамента с протестом по поводу некорректного обращения с парой американских туристов в Москве. «Стар» не столько возмущалась тоном ответа, сколько недоумевала по поводу решения туристов поехать в Москву, а не в Большой каньон или Рехобо-Бич.

— Будьте добры внимательно выслушать все, что я вам сейчас скажу, мистер Сент-Ив, — женщина, похоже, читала записанный на бумажке текст.

— Я слушаю.

— Завтра утром вы вернетесь в Нью-Йорк и останетесь в своей комнате в отеле «Аделфи» до шести вечера. Если вам не позвонят до этого срока, остаток вечера можете провести по своему усмотрению. Если вам не позвонят во вторник, то в среду, ровно в одиннадцать утра, вам нужно зайти в первую слева телефонную будку в вестибюле отеля «Юбенкс» на 33-й улице. Ровно в одиннадцать вам позвонят. Мне повторить?

— Нет. Я все понял.

Она повесила трубку не попрощавшись, а я вернулся к пиву и газете. Но опасность загрязнения окружающей среды более не волновала меня, а пиво не доставляло удовольствия. Я старался вспомнить, сколько раз за последние четыре года мне приходилось заходить в телефонные будки, чтобы услышать вибрирующие от нервного напряжения голоса людей, желающих обменять украденное на деньги бывших владельцев. Они говорили шепотом, через носовые платки, иной раз с иностранным акцентом. Каждый из них предлагал свой вариант хитроумных указаний, призванных запутать всех и вся, за исключением автора.

Минусов в моей профессии хватало, но они компенсировались одним большим плюсом. И, чтобы еще раз убедиться в этом, я достал бумажник, вытащил чек и пару минут любовался им. А потом подошел к телефону и набрал номер. Когда на другом конце сняли трубку, попросил позвать лейтенанта Деметера. Он не заставил себя ждать.

— Отдел ограблений, лейтенант Деметер.

— Это Сент-Ив. Они позвонили. Женщина.

— Продолжайте.

— Они хотят, чтобы завтра утром я вернулся в Нью-Йорк и ожидал их нового звонка. Если они не позвонят мне домой, то в среду утром позвонят в телефон-автомат в вестибюле одного отеля.

— Она сказала что-нибудь насчет денег?

— Нет.

Деметер вздохнул.

— Ладно. Завтра я найду вам попутчиков.

— Кого?

— Скорее всего с бляхами нью-йоркской полиции. А может. ФБР. Дело, похоже, поднимается на федеральный уровень.

— Нет, — отрезал я.

— Что значит «нет»?

— То и значит. Меня наняли, чтобы выкупить шит. Если меня начнут сопровождать копы или фэбээровцы, щита мне не видать как своих ушей. Получив щит, я расскажу обо всем в мельчайших подробностях. Но до того я работаю один. Если такое не сочетается с вашими планами, пусть музей ищет другого посредника.

— Блестящая идея! — воскликнул Деметер. — Я полностью за, но вот другая сторона, насколько я слышал, возражает, так что мы обречены работать с вами.

— Тогда не мешайте мне.

Лейтенант помолчал.

— Ладно, Сент-Ив, мы принимаем ваши условия. Но если вас интересует мое мнение, впрочем, в этом я очень сомневаюсь, вы допускаете серьезную ошибку. И причина в том, что вы имеете дело с людьми, уже убившими одного парня. Возможно, они захотят довести счет до двух, да еще получить деньги в придачу.

— Сначала им нужно получить деньги, а уж потом добавлять к одному покойнику второго.

— Надеюсь, вы так же умны, как кажетесь самому себе.

— Не умен. Осторожен.

— Осторожен, — согласился Деметер. — Едва не забыл об этом.

— Что-нибудь еще?

— Да, один пустячок.

— Какой же?

— Жена ниггера.

— Что с ней?

— Больше мы не выжмем из нее никакой информации.

— Почему?

— Час назад она повесилась в камере. — И Деметер бросил трубку на рычаг.

Я как раз съел бифштекс, оказавшийся не таким вкусным, как обещало меню, и ожидал лифт, когда он возник рядом со мной, в розовато-лиловом пиджаке с восемью блестящими медными пуговицами, в кремовой рубашке и ярко-алом галстуке. А уж улыбка, та просто ослепляла.

— Если не ошибаюсь, мистер Сент-Ив? — И он поклонился мне в пояс. Поклон получился знатный, если учесть, что макушкой он едва не касался верхней перекладины дверного косяка кабины лифта, а в ширину занимал чуть ли не весь проем. Пока он кланялся, я обратил внимание на его светло-коричневые брюки и зеленые замшевые туфли с большими серебряными пряжками.

— Сент-Ив, — подтвердил я.

— Позвольте представиться. — Он вытащил из кармана кожаный бумажник, из него — визитную карточку и протянул ее мне. Два слова, написанные витиеватым шрифтом: «Консепшн Мбвато».

Мистер Мбвато отличался не только габаритами, но и цветом кожи: такого черного негра видеть мне еще не доводилось. Говорил он по-английски без малейшего акцента и не предложил обменяться рукопожатием.

— Чем я могу вам помочь, мистер Мбвато?

На его широком, без единой морщинки лице выделялись глаза, мягкие, даже грустные.

— Мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов.