Валерий Иванов-Смоленский - Капкан для оборотня
Барсентьев покрутил под углом к свету чистый лист бумаги.
На листе явственно были видны вдавленные следы, оставленные чьей-то рукой.
Судя по фактуре листа, сохранившей очертания текста, это был какой-то процессуальный документ.
Получалось, что писавший этот текст подложил под стандартный бланк стопку чистых листов для того, чтобы ручка лучше писала. Барсентьев часто и сам это делал, когда писать приходилось на гладкой поверхности, на полированном столе, например, и шариковая ручка не желала писать, оставляя пропуски в линиях букв. Нужно срочно ехать к специалистам ЭКО — экспертно-криминалистического отдела — и попытаться восстановить выдавленный на бумаге текст.
На всякий случай Барсентьев внимательно пересмотрел остальные листы, но больше ничего необычного не обнаружил.
Он осторожно сложил стопку листов в папочку, положил ее вместе с уголовными делами в свой плоский дипломат и вновь набрал номер прокурора города.
— Здравствуйте, Михаил Матвеевич, — произнес он в трубку, — могу ли я воспользоваться Вашей машиной?
— Без проблем, — отчетливо послышался в трубке голос Севидова, — когда ее подослать и куда?
— К гостинице, прямо сейчас, если можно, — попросил Барсентьев.
— Будет минут через пятнадцать. Дал что-либо новое повторный осмотр места происшествия?
— Да я и не осматривал его в процессуальном смысле, просто походил, поглядел. Одно дело на бумаге и по фотографиям и совсем другое — побывать там самому, — уклонился от прямого ответа Барсентьев.
Он удержался и ничего не сказал собеседнику по поводу возникших предположений и подозрений.
* * *Барсентьев выяснил у дежурного, где находится экспертно-криминалистический отдел, и спустился в подвал. Начальника экспертно-криминалистического отдела УВД он застал на месте.
Милицейский подполковник был невысок, худощав, с мелкими, но приятными чертами лица. Он встретил Барсентьева приветливо и доброжелательно, а когда тот попытался вытащить удостоверение, чтобы представиться по всей форме, энергично замахал руками.
— Знаем, знаем, наслышаны о приезде высокого гостя, — начальник ЭКО зачастил дробной россыпью, будто бросая слова пригоршнями, без знаков препинания, — чем могу служить, любая возможная помощь, что от нас требуется, всегда готовы и техника у нас сейчас на уровне, слушаю вас.
— Мне необходимо восстановить вдавленный текст, — объяснил Барсентьев, — если получится.
— Момент, секундочку, конечно, сделаем! В ультрафиолетовых лучах под углом покрутим, диметиланилином обработаем, и все получится, — подполковник нажал на кнопку селектора, — Сергеич! Зайди.
В кабинет вошел пожилой мужчина с большими залысинами, в милицейской рубашке с короткими рукавами, но без знаков различия.
— Вот, Сергеич, важняк из Москвы, — снова зачастил подполковник, — надо сделать исследование, он тебе все объяснит, сделай по быстрому…
— Вам ведь срочно? — это уже Барсентьеву. Тот утвердительно кивнул.
— И качественно… — дополнил начальник, обращаясь к вошедшему.
А затем вновь Барсентьеву:
— Давайте постановление, уточним вопросики, что можем, что не совсем, но будем стараться, все сделаем….
— А можно пока без постановления? Мне нужно неофициальное Ваше заключение. Но, желательно, письменное. Для рабочей гипотезы. Если понадобится, потом оформим, в соответствии с законом.
— Можно, отчего нельзя, для вас, пожалуйста, очень даже можно, — зачастил начальник отдела, — Сергеич, понял? Сделай письменное.
— Большое спасибо.
— Не за что, за что ж — спасибо? Это наша работа, хлеб насущный, так сказать, Сергеич, проводи, э…
— Игорь Викторович.
— …Игоря Викторовича в свое хозяйство, да доложи потом.
Барсентьев, сопровождаемый Сергеичем, направился в криминалистическую лабораторию. Там он достал из дипломата папочку и показал интересующие его листки.
Сергеич осторожно покрутил листок, держа его за уголки, затем положил на стол. Он озадаченно почесал за ухом.
— Часик, а то и полтора понадобится для этого, — прикинул Сергеич. — вы, как, здесь подождете?
— Да, — решил Барсентьев, — подожду у вас, если можно.
Время текло медленно, в лаборатории было тихо, и Барсентьев задремал, сидя на стуле. Через некоторое время он вздрогнул и открыл глаза из-за того, что неслышно подошедший Сергеич осторожно коснулся его плеча.
— Вот, пожалуйста, — сказал он, — все получилось.
Сергеич протянул Барсентьеву листок с напечатанным текстом. Барсентьев впился в него взглядом.
Сергеич отошел в угол лаборатории и сел за стол, уставленный какими-то приборами.
Через два часа ожидания Барсентьев читал восстановленный экспертом текст:
26 мая. 06. г. Белокаменск
«…старший советник юстиции Логинов В. С., изучив материалы уголовного дела N 1248-пс-06 по факту убийства ст. инспектора ГИБДД Белокаменского РУВД старшего лейтенанта милиции Гудникова Леонида Сергеевича,
постановил:
1. Назначить по данному делу комплексную комиссионную медико-судебную, баллистическую и биологическую экспертизу…
…2. На разрешение экспертов поставить следующие вопросы:
а) Не из данного ли пистолета „Кольт Дабл Игл“ N….. Выпущена представленная на экспертизу пуля?
б) Не причинены ли телесные повреждения в области головы, повлекшие смерть представленной пулей?
в) Не имеется ли на данной пуле следов биологических выделений (крови, ткани, мозгового вещества), и, если да, то не происходят ли они от потерпевшего?..».
Барсентьев не верил своим глазам. Он отложил листок в сторону, потер в задумчивости подбородок рукой, затем вновь взял листок и вчитался в текст.
Получалось, что Логинов обнаружил место совершения преступления? Нашел там пулю, убившую инспектора? И отыскал орудие убийства? Невероятно!
Оказывается, Логинов раскрыл-таки преступление, напал на след преступника, или, скорее, преступников (вряд ли это совершил один человек). Это стало им известно, и они убрали Логинова, то есть убили, конечно, что же еще? А следователь городской прокуратуры, находясь в сговоре с преступниками, замел все следы…
Была восстановлена нумерация листов. По первому делу последний лист был пронумерован цифрой 37, следовательно, оттуда пропало 36 листов. Во втором уголовном деле исчезли 23 листа. Всего в документах было уничтожено пятьдесят девять листов!
— Прости меня, Логинов, за допущенное мной предположение о твоей трехнедельной бездеятельности, — искренне укорил себя Барсентьев. — Извини, дорогой коллега. Если ты где-то изолирован, я приложу все силы, чтобы найти это место. А, если погиб, — я найду твоих убийц, и они получат по заслугам.
Он еще некоторое время посидел за столом в криминалистической лаборатории с опущенной головой.
Сергеич колдовал в углу с каким-то прибором, по виду напоминающим микроскоп, но с тремя окулярами, направленными параллельно столу на планшет с растянутым неровным куском полосатой бледно-серой ткани. Один из окуляров испускал на лоскут то синий, то белый, то красный — очень яркие лучи, а эксперт поочередно приникал глазом то к одному, то к другому объективу, что-то пришептывая и черкая толстой шариковой ручкой в лежащем сбоку блокноте.
Затем Барсентьев снова машинально стал перелистывать уголовное дело, напряженно размышляя при этом, что могло стать отправной точкой Логинову для установления истины. Или он получил какую-то иную, возможно, оперативную информацию?
— Большущее вам спасибо, — он, наконец, встал, поблагодарил гостеприимного Сергеича за проделанную работу, и вышел из лаборатории.
Барсентьев вновь поехал в гостиницу, по пути размышляя, что предпринять.
Нужно вызывать следователя городской прокуратуры и попытаться расколоть его. Иного пути Барсентьев в сложившейся ситуации не видел. Но — с самого утра. Пусть за ночь понервничает. Пусть поволнуется, отчего прибывший из столицы важняк вызывает его через прокурора города, а не напрямую. Однако что я ему предъявлю в качестве обвинения? Что листы кто-то вытащил из дел?
Скажет: знать ничего не знаю. Может, сам Логинов их куда-то задевал. Может, изъяли те, кто его похитил. А может, это у вас они пропали? Все может быть… Нечего на меня валить.
«Все же он сам следователь, — прикидывал Барсентьев, — таким манером его не возьмешь. Есть факт пропажи листов. Однако не факт, что это сделал он. Какое, кстати у него звание?»
Барсентьев заглянул в дело.
Мирчук Анатолий васильевич, младший советник юстиции, в переводе — майор. Интересно, сколько ему лет? На вид — какой-то потрепанный, помятый. Я его видел за эти шесть дней всего лишь раз. Но это и к лучшему, есть фактор внезапности. Я могу взять его только активной тактикой проведения допроса. Вот, именно, допроса. По факту пропажи материалов следствия из уголовного дела. Он начинал следствие. Значит надо поискать его грубые промахи на первоначальной стадии следствия. Доказать, что он хотел загубить это дело с самого начала.
