Роберт Паркер - В поисках Рейчел Уоллес
Рейчел сидела за ломберным столиком около кассы, на выходе из магазина. На столике лежали штук двадцать экземпляров ее новой книги и три голубых фломастера. Внушительное объявление в витрине сообщало, что Рейчел будет тут сегодня с часу до трех. Было уже два десять, а продали только три книги. Еще с полдюжины людей зашли в магазин, посмотрели на Рейчел Уоллес и ушли.
Линда Смит бродила около столика, пила кофе и иногда подводила потенциального покупателя. Я внимательно осматривал каждого входящего, но пока никто не вызвал у меня серьезных подозрений. В два пятнадцать вошла девушка-подросток в джинсах "Ливай'с" и красной спортивной куртке с надписью "Брасс Кайдеттс".
– Вы действительно автор? – спросила она.
– Да, действительно, – ответила Рейчел.
– Вы написали эту книгу?
– Да.
– Не хотите ли приобрести экземпляр? – предложила Линда Смит. – Госпожа Уоллес вам его подпишет.
Девушка не обратила на нее внимания.
– А книга ничего? Рейчел Уоллес улыбнулась:
– Мне так кажется.
– О чем она?
– О том, каково быть женщиной, о том, как мужчины угнетают женщин, и о том, как эта дискриминация влечет за собой другую.
– Да? Она увлекательная?
– Ну, я бы... э-э, я бы не назвала ее увлекательной, скорее убедительной.
– Я вообще-то хотела стать писательницей, – сказала девушка.
Улыбка Рейчел была довольно бледной:
– Правда?
– А откуда вы берете идеи?
– Я их выдумываю, – сказала Рейчел. Улыбка почти исчезла с ее лица.
– Да ну? – Девушка взяла книгу, посмотрела на нее, потом перевернула и посмотрела с обратной стороны. Прочитав аннотацию на задней стороне обложки, она положила книгу обратно.
– Это роман? – спросила она.
– Нет, – ответила Рейчел.
– Но она длинная, как роман.
– Да, – коротко сказала Рейчел.
– Так почему не роман?
– Это не художественная литература.
– А-а.
Волосы девушки напоминали опавшие листья и были заплетены в две косички, которые хлопали ее по ушам. На зубах у нее стояли пластинки. Она опять взяла книгу и лениво просмотрела ее. Было совершенно тихо.
– Вы собираетесь ее купить? – спросила Рейчел Уоллес.
Девушка покачала головой:
– Не-а, – сказала она, – у меня все равно денег нет.
– Тогда положите книгу и идите куда-нибудь еще, – сказала Рейчел.
– Я же не сделала ничего плохого.
Рейчел посмотрела на нее.
– Ну, в общем, я пошла, – протянула девушка и покинула магазин.
– Славно вы обращаетесь с читающей публикой, – произнес я.
– Маленькая ханжа, – отрезала Рейчел Уоллес. – Где я беру свои идеи? Господи Иисусе, откуда я их должна брать, по ее мнению? И каждый спрашивает меня об этом. Дурацкий вопрос.
– Может, она не знает, о чем еще спросить, – предположил я.
Рейчел Уоллес посмотрела на меня и ничего не сказала. Кажется, она не оценила мою проницательность.
Появились двое молодых людей. Один – невысокий и тощий, со стрижкой "ежиком" и в очках в золотой оправе. На нем были короткий желтый макинтош с накинутым на голову капюшоном и голубые саржевые штаны с подвернутыми штанинами, дюйма на два не достававшие до туфель из цветной кожи. Поверх туфель были надеты калоши. Другой – солиднее, под стать толстому атлету-тяжеловесу. Ему было не больше двадцати пяти, но он уже начал лысеть. На нем – фланелевая рубашка в красную и черную клетку, черный пуховый жилет и бумажные штаны, подвернутые над рабочими ботинками со шнуровкой. Рукава рубашки были закатаны.
Тот, что поменьше, нес белую картонную коробку с тортом. Когда они вошли, я пододвинулся чуть ближе к Рейчел. Они не очень-то походили на посетителей книжной лавки. Когда они остановились перед столиком Рейчел, я положил руку на рукоять револьвера. Когда коротышка открыл коробку, я еще пододвинулся. Он достал торт с шоколадным кремом и только замахнулся, как я толкнул его плечом. Он бросил его как-то неловко и слабо, и торт ударил Рейчел в грудь. Я уже успел достать револьвер, и, когда толстяк неожиданно попытался схватить меня, я ударил его стволом по запястью. Коротышка качнулся назад и упал на пол.
– Никому не двигаться, – направив на них револьвер, приказал я. Очень эффектная фраза.
Толстяк прижимал запястье к животу.
– Ай, мужик, это всего лишь торт, – сказал он.
Коротышка поднимался по стене рядом с дверью. Из него как будто выпустили воздух, словно из воздушного шарика, и он пытался набрать его снова. Я посмотрел на Рейчел. Торт, попав ей на левую грудь, сполз по платью, оставив широкую полосу шоколада и взбитого крема.
– Лечь на пол, лицом вниз, руки сцепить за головой, – приказал я.
Коротышка выполнил что было приказано. Он уже отдышался.
– Ну, парень, кажется, ты сломал мне чертово запястье, – заявил толстяк.
– На пол, – повторил я.
Он лег. Я встал на колено позади "преступников" и наскоро обыскал их левой рукой, держа в правой револьвер. Оружия при них не оказалось.
Владелец магазина и Линда Смит пытались бумажными салфетками стереть шоколадный крем с платья Рейчел, вокруг молча толпились посетители, но не испуганные, а, скорее, смущенные. Я поднялся.
Лицо Рейчел было красным, глаза блестели.
– Сладости для любимой, дорогая моя, – сказал я ей.
– Вызовите полицию, – потребовала она.
– Вы хотите завести дело? – спросил я.
– Безусловно, – ответила она. – Я хочу, чтобы этим скотам предъявили обвинение в покушении на меня.
Толстяк, не поднимаясь, вставил:
– Это был всего лишь торт.
– Заткнись, – отозвалась она. – Заткни свою гнусную пасть. Я приложу максимум усилий, чтобы засадить твою свиную задницу в кутузку.
– Линда, не могли бы вы вызвать полицию? – попросил я.
Она кивнула и направилась к телефону за прилавком.
Рейчел обернулась и посмотрела на шестерых посетителей и двоих продавцов, которым было явно не по себе.
– А вы что уставились? – спросила она. – Идите своей дорогой. Давайте двигайте.
Люди начали расходиться. Посетители покинули магазин, продавцы стали поправлять книги на демонстрационном столе.
– Я думаю, раздача автографов закончена, – сказала Рейчел.
– Пожалуй, – откликнулся я, – но сейчас приедет полиция. Вам придется подождать. Они звереют, если их вызывают и смываются.
Линда повесила трубку.
– Они сейчас будут, – сообщила она.
И они появились – патрульная машина с двумя парнями. Они захотели посмотреть мою лицензию частного детектива и разрешение на ношение оружия, потом привычными движениями тщательно обыскали обоих "покушавшихся". Я не потрудился сообщить, что уже сделал это: они все равно обыскали бы их еще раз.
– Вы требуете возбуждения дела против этих двоих? – спросил один из патрульных.
– Меня зовут Рейчел Уоллес, и я обязательно этого потребую.
– Хорошо, Рейчел, – сказал полицейский. Его щеки были испещрены кровеносными сосудами. – Мы их арестуем. Слушай, Джерри, сержанту такое понравится. Покушение с помощью торта.
Они подтолкнули парней к двери. Толстяк еще раз повторил:
– Да ведь это был всего лишь какой-то дерьмовый торт!
Рейчел слегка наклонилась к нему и отчетливо произнесла:
– Ешь сам свой говенный сандвич.
9
На обратном пути в "Ритц" мы молчали. Машины практически отсутствовали, и Линде Смит вовсе необязательно было так внимательно следить за дорогой. Когда мы ехали через мост Массачусетс-авеню, я разглядывал круги от капель дождя, разбегавшиеся по речной глади. Вид на излучину Чарлза[14] был замечателен – особенно хорош, если идти пешком, но из машины тоже ничего. Отсюда был прекрасно виден увенчанный золотым куполом «Булфинч Стейт Хаус», старый красно-кирпичный город на Бикон-Хилл. Его со всех сторон окружали современные небоскребы, но отсюда они не очень бросались в глаза, и казалось, что сквозь дождь можно увидеть город таким, каким он был и каким ему, вероятно, следовало быть.
Линда Смит свернула с Массачусетс-авеню на Коммонвелт-стрит.
– Вы, кажется, считаете, что мне не следовало требовать возбуждения дела, – сказала мне Рейчел.
– Думать об этом – не мое дело, – ответил я.
– Но вы не согласны с моим решением.
Я пожал плечами:
– Система правосудия задыхается от подобных дел.
– По-вашему, я должна была отпустить их с миром после того, как они оскорбили и унизили меня?
– Я мог бы надавать обоим хороших пинков под зад, – предложил я.
– Это ваш единственный метод решения всех проблем, – заявила она, отвернувшись к окну.
– Отнюдь, но в некоторых случаях помогает. Вы хотите, чтобы их наказали. И что же, по-вашему, с ними будет? Ночь в кутузке и, быть может, пятьдесят долларов штрафа. А чтобы добиться этого, надо привлечь две патрульные машины, дежурного сержанта, судью, прокурора, адвоката, а может быть, и еще кого-нибудь. Это обойдется государству тысячи в две долларов, и вам придется потерять утро в суде, как и двум офицерам, задержавшим их. А я мог бы заставить их пожалеть о сделанном намного раньше и задаром.
