Ли Чайлд - Этаж смерти
— Не могу поверить, — сказал Финлей. — Черт побери, как такое могло произойти здесь, в Маргрейве, в этом забытом богом месте?
— Ты хочешь знать, с чего все началось? Во всем виноват Эйзенхауэр.
— Эйзенхауэр? — удивился Финлей. — А он-то какое имеет к этому отношение?
— Это он построил автострады. Он убил Маргрейв. Раньше старое шоссе было единственной дорогой. Все и вся вынуждены были проезжать через город. Здесь было полно ресторанов и гостиниц; те, кто останавливался в Маргрейве проездом, тратили деньги. Затем были построены автострады, самолеты стали дешевыми, и вдруг город умер. Завял, съежился до точки на карте, потому что автострада прошла в четырнадцати милях от него.
— Значит, во всем виновата автострада? — спросил Финлей.
— Во всем виноват мэр Тил. Город продал землю под склады, чтобы заработать какие-то деньги, так? Сделкой занимался старик Тил. У него не хватило мужества сказать «нет», когда выяснилось, что новые деньги грязные. Тил не устоял перед соблазном и бросился в объятия Клинера.
— Он политик, — заметил Финлей. — Политики никогда не отказываются от денег. А деньги были огромные. На них Тил заново отстроил весь город.
— Он утопил в них Маргрейв, — возразил я. — Город превратился в болото, засосавшее всех, от мэра до уборщика, протирающего стволы вишен.
Мы снова умолкли. Повозившись с приемником, я услышал, как Альберт Кинг поет о том, что он не знал бы счастья, если бы не несчастье.
— Почему именно Маргрейв? — наконец нарушил молчание Финлей.
Старина Альберт поведал о том, что несчастье и беда — его единственные друзья.
— Географическое положение и удачное стечение обстоятельств, — сказал я. — Городок находится именно там, где нужно. Неподалеку скрещиваются дороги, расходящиеся во все стороны, и отсюда прямой путь в порты Флориды. Местечко очень тихое, а заправляют им жадные мерзавцы, готовые сделать все, что им скажут.
Финлей умолк. Размышляя о потоках однодолларовых бумажек, текущих с севера и запада, похожих на реки дождевой воды после ливня, на неудержимую приливную волну. Управляет всем небольшая горстка людей в Маргрейве. Малейшая заминка — и сотни тысяч долларов застрянут, образуют запруды. Такое происходит, когда засоряются сточные трубы. Денег достаточно, чтобы утопить весь город. Финлей задумчиво барабанил пальцами по рулю. Всю оставшуюся дорогу он молчал.
Мы оставили машину у самого входа в здание полицейского участка. Она отразилась в стеклянных дверях. Антикварный черный «Бентли», стоящий не меньше ста тысяч долларов. Плюс еще одна сотня тысяч в багажнике. Самая дорогая машина в штате Джорджия. Я открыл багажник, положил куртку на ящик из-под кондиционера, дождался Финлея, и мы вошли внутрь.
В участке не было никого кроме дежурного сержанта. Он нам кивнул. Мы обошли его стол. Прошли через притихшее дежурное помещение в кабинет, отделанный красным деревом. Закрыли за собой дверь. Финлей был заметно взволнован.
— Я хочу знать, кто этот десятый, — сказал он. — Это может быть кто угодно. Например, дежурный сержант. В деле уже оказалось замешано четверо полицейских.
— Нет, не он, — возразил я. — Он ровным счетом ничего не делает. Не отрывает свой жирный зад от стула. Но это может быть Стивенсон. Он был близок с Хабблом.
Финлей покачал головой.
— Нет. Став начальником, Тил постоянно держит Стивенсона под рукой. Чтобы можно было за ним присматривать. Так что это не Стивенсон. Но кто он, мы не знаем. Это может быть Ино. Хозяин ресторана. У него отвратительный характер.
Я посмотрел на него.
— У тебя у самого отвратительный характер, Финлей. Но иметь отвратительный характер — еще не значит быть преступником.
Он пожал плечами, пропустил подкол мимо ушей.
— Так что же нам делать?
— Ждем Роско и Пикарда, — сказал я. — Дальше будем думать.
Я уселся на край большого письменного стола, болтая ногами. Финлей расхаживал взад и вперед по дорогому ковру. Прошло минут двадцать, наконец дверь распахнулась. Это был Пикард. Его массивная туша заполнила весь дверной проем. Я обратил внимание, что Финлей как-то странно смотрит на своего приятеля, будто с ним что-то не так. И проследил за его взглядом.
Не так с Пикардом было две вещи. Во-первых, он пришел без Роско. Во-вторых, он сжимал в своей огромной ладони полицейский револьвер 38-го калибра, направленный на Финлея.
Глава 29
— Ты? — ахнул Финлей.
Пикард мрачно усмехнулся.
— Он самый. Поверьте, я очень рад. Вы очень нам помогли, оба. Не могу выразить вам свою признательность. Вы постоянно держали меня в курсе дела. Отдали мне прямо в руки сначала Хабблов, а затем Роско. О большем я не смел даже мечтать.
Финлей словно прирос к полу. Его охватила дрожь.
— Ты? — повторил он.
— Тебе следовало догадаться об этом еще в среду, осел, — ухмыльнулся Пикард. — Я направил коротышку в отель, где останавливался Джо, за два часа до того, как связался с тобой. Ты меня разочаровал. Я рассчитывал, что это объяснение произойдет гораздо раньше.
Он улыбнулся. Финлей отвел взгляд. Посмотрел на меня. Я не знал, что сказать. Вообще не знал, что сказать. Я просто смотрел на огромную тушу Пикарда, загородившую дверной проем. Меня не покидало чувство, что настал мой последний час. Сегодня все будет кончено.
— Встань вон туда, — приказал Пикард. — Рядом с Финлеем.
Двумя гигантскими шагами он прошел на середину комнаты. Его револьвер был направлен на меня. Я машинально отметил, что это новый револьвер 38-го калибра с коротким стволом. Автоматически прикинул, что на таком маленьком расстоянии и он будет достаточно точным. Но, имея дело с 38-м калибром, нельзя быть уверенным, что одной пули хватит для поражения цели. А нас было двое. И у Финлея был служебный револьвер в кобуре под мышкой. Я долю секунды взвешивал все за и против. Затем отказался от этого занятия, так как за спиной Пикарда появился Тил. В левой руке мэр держал свою тяжелую палку. Но правая рука сжимала полицейское ружье — «Итаку» Маг-10. И не имело значения, куда именно оно было направлено.
— Встань туда, — повторил Пикард.
— Где Роско?
Он рассмеялся. Просто рассмеялся, показывая стволом револьвера, что я должен встать и подойти к Финлею. Я слез со стола. Мне казалось, мои члены налились свинцом. Стиснув зубы, я двинулся вперед с мрачной решимостью калеки, пытающегося ходить.
Я остановился рядом с Финлеем. Тил держал нас под прицелом ружья. Пикард сунул руку за пазуху твидового пиджака Финлея. Достал револьвер из кобуры под мышкой. Бросил его в карман своего безразмерного пиджака. Под тяжестью револьвера пиджак распахнулся. Он имел размеры палатки на двоих. Шагнув вбок, Пикард ощупал меня. Я был без оружия. Моя куртка осталась в багажнике «Бентли». Затем Пикард отступил назад и встал рядом с Тилом. Финлей посмотрел на своего вероломного друга так, будто у него разрывалось сердце.
— Ты что? — спросил Финлей. — Ты забыл, что нас связывает?
Пикард пожал плечами.
— Я же советовал тебе держаться отсюда подальше, — сказал он. — Тогда, в марте, я пытался тебя остановить. Предупреждал. Ведь так, правда? Но ты не хотел меня слушать, не так ли, упрямый осел? Так что ты сам напросился.
Слушая басистый рев агента ФБР, я проникся к Финлею такой жалостью, какую не испытывал к себе самому. Тут в дверях появился Клинер. Его жесткое лицо исказилось в усмешке.
Сверкнули хищные зубы. Он сверлил меня глазами насквозь. В левой руке у него была еще одна «Итака». В правой руке Клинер держал пистолет, из которого был убит Джо. Пистолет был нацелен на меня.
Это был «Рюгер Марк II». Маленький автоматический пистолет 22-го калибра, предназначенный для тайного ношения, оснащенный толстым глушителем. Оружие убийц, предпочитающих подходить вплотную к своим жертвам. Я уставился на пистолет. Девять дней назад конец этого самого глушителя прикоснулся к виску моего брата. Тут не было никаких сомнений. Я это чувствовал.
Пикард и Тил обошли стол. Тил уселся в кресло. Пикард навис у него за спиной. Клинер жестом приказал нам с Финлеем садиться. В качестве жезла он использовал ствол ружья. Резкие, отрывистые движения. Мы сели рядом, напротив большого стола, отделанного красным деревом, глядя на Тила. Закрыв дверь в кабинет, Клинер прислонился к ней. Он держал ружье в одной руке, у бедра, нацелив мне в голову. Пистолет 22-го калибра, оснащенный глушителем, был направлен в пол.
Я поочередно пристально осмотрел всех трех врагов. На сморщенном старческом лице Тила, похожем на пергамент, застыла ненависть. Он был потрясен. Никак не мог прийти в себя. Был в полном отчаянии. На грани срыва. Сейчас Тил выглядел на двадцать лет старше того холеного старика, которого я впервые увидел в понедельник. Пикард держался лучше. Он сохранял спокойствие великого спортсмена. Олимпийского чемпиона, заглянувшего в гости в школу, в которой когда-то учился. Но вокруг глаз у него появилась сетка морщинок. Он нервно постукивал пальцем по бедру. В нем чувствовалось внутреннее напряжение.
