Ричард Пратер - Странствующие трупы
– Что вы тут делаете? – продолжал я, – я не знал, что вы дежурите днем.
– Я не дежурю, просто после вчерашней стрельбы вызвали дополнительных сотрудников.
– Вы говорите о Гизере?
– Да. Подлинное имя Гарри Дайк, если вас это интересует.
– Да. Что-нибудь прояснилось?
Он покачал головой.
– Ничего стоящего.
– Возможно, позднее что-то будет у меня. Всего лишь возможно, я не уверен.
Билл приподнял бровь.
– Вы имеете в виду убийцу Дайка?
– Угу. Но пока на это нельзя рассчитывать. Предполагается, что я узнаю это имя от, ну, скажем, от одной ведьмы.
Он был давно со мной знаком, поэтому не стал ничего говорить по этому поводу. Только "да-а, прекрасно".
– Сообщите мне, когда разрешите дело. Вы не рассказали, что с вашим лицом. Кто его обработал?
– Никки Домейно и пара его ребят.
Неожиданно он насторожился.
– В самом деле? Полагаю, вы этого заслужили.
– Ходил по злачным местам.
– Мы считаем, что с Гизером расправился он, но уличить его не удается. Почему он набросился на вас?
Он наклонился ближе, вглядываясь в мою физиономию.
– Но ведь он вас не убил, правда?
Я рассмеялся.
– Заходите послушать, что я расскажу Сэму. Он у себя?
Он кивнул, мы подошли к двери, постучались для порядка и вошли.
Сэмсон сидел за своим столом и казался таким же широким и солидным, как его стол. Он – рослый и сильный человек с упрямой челюстью, при взгляде на которую тебе приходит в голову, что она бы вышла победительницей из столкновения с грузовиком. Он поднял голову от заваленного бумагами стола, его карие глаза задержались на моей физиономии.
Потом взял незажженную сигару из пепельницы и сунул себе в рот.
– Ну, – проворчал он сквозь зубы, – вид у тебя потрясающий.
– Главное, что я чувствую себя неплохо, – отпарировал я, потом наклонился и изучил его лицо точно так же, как Роулинс только что рассматривал мое.
– Сэм, ты забыл побриться сегодня утром?
Он, конечно, не забыл. За долгие годы нашего знакомства я видел всего дважды щетину на этих щеках. Просто он просидел за своим столом всю ночь.
– Я сломал свою бритву, – проворчал он. – Какого черта тебе надо?
Я подтянул стул к себе. Роулинс облокотился о стену, и я подробно описал им события прошлого вечера, ничего не упуская. Заканчивая, я сказал:
– Так что, уйдя отсюда, я позвоню Сирилу Александеру. Если повезет, я натолкнусь на его чудовищную доченьку и выпытаю у нее имя парня, "ухлопавшего" Гизера. Вообще-то она сама могла бы это сделать.
Сэмсон засмеялся. Я не сказал ничего особо забавного. Его смех становился все более громким, раскатистым. Приоткрылась дверь, дежурный коп просунул голову, его физиономия выражала растерянность, но он тут же втянул ее назад. Видимо, такие приступы веселья у капитана Сэмсона случались не часто, возможно, вообще не случались. И коп, видимо, подумал, что капитан не выдержал напряжения.
– Может так оно и было?
Он почесал свои с проседью волосы, пару раз еще усмехнулся и наконец успокоился.
– Ох, это замечательно! Великолепно!
Я подумал, что он заведется снова, но капитан взял себя в руки.
Сэм выдвинул ящик письменного стола, достал конверт из толстой бумаги, открыл его, нашел какой-то листок и взглянул на него.
– Да, вот оно. Я так и думал. Шелл, ты доставил мне огромное удовольствие. Поверишь ли, я совсем упал духом и вдруг такое...
Он снова захохотал.
– Забавно, – сказал я.
Сэм вытер слезы, выступившие на глазах, потом снова посмотрел на бумагу, которую держал в руке.
– Зазу Александер, это правильно, – заговорил он уже серьезно, – это его дочь. Вчера вечером, дай-ка посмотреть, ей было двадцать два года и семнадцать дней.
– Да нет, Сэм, семнадцать лет. Ты переставил цифры. Она сама мне сказала, что ей семнадцать, а...
Я замолчал. Сэм снова захохотал.
– Ну...
И тут я произнес до того непристойное слово, что мне стало стыдно.
– Черт бы ее побрал!
Мне казалось, что Сэм свалится со стула.
Когда он более или менее успокоился, я мрачно сказал:
– Я с ней разберусь!
Роулинс фыркнул:
– Мне кажется, у тебя уже был шанс это сделать, Шелл.
– Заткнулся бы ты, приятель!
Сэмсон подмигнул мне.
– Давно я не слышал ничего более забавного, – произнес он со счастливой усмешкой. – Вот ты теперь работаешь на одного мошенника, руководящего, как есть все основания считать, самой кровожадной бандой преступников, причем тебе за это даже не заплатили.
– Нет, конечно, – огрызнулся я. – Я люблю свою работу. Занимаюсь этим из спортивного интереса.
Роулинс сказал:
– Подожди, когда все остальные ребята узнают об этой штуке.
Я буквально подпрыгнул:
– Ты, сукин сын! Посмей только кому-то об этом сказать.
– Такой анекдот жалко хранить в тайне.
– Я "ухлопаю" тебя, только открой рот!
– Валяй! – Он подмигнул. – До конца дней своих буду всем говорить, что Скотта успешно шантажировала одна девчонка из компании мобстеров, он даже не сумел разобраться...
Не договорив, Сэм повернулся к Роулинсу:
– Позвони-ка всем, в отдел разбойных нападений, наркотиков, в администрацию...
– По борьбе с преступностью! – добавил Роулинс, потирая руки.
– Квартирные кражи, транспортный отдел, дивизион по борьбе с несовершеннолетними преступниками. Этим надо звонить в первую очередь!
– И телефонистам.
– Точно. Телефонистам обязательно. Это приказ, лейтенант.
Я перестал злиться.
– Спасибо, друзья, – сказал я, натянуто улыбаясь. – Вы испортите мне жизнь, но для этого и существуют друзья!
Прошло не менее пяти минут, прежде чем мы смогли перейти к делу, но наконец я сказал:
– Хватит, позубоскалили. Сэм, могу ли я воспользоваться твоим телефоном? Мне бы хотелось отсюда позвонить Александеру.
– Возможно, неплохая идея. Такие тупоголовые парни, как ты, нуждаются в полицейской поддержке.
Я чувствовал, что они меня еще долго будут подкусывать.
Сэмсон добавил:
– Я сам тебя с ним соединю.
Это было весьма любезно с его стороны. Вообще-то он был хорошим парнем. Да и к тому же люди, которые постоянно имеют дело с теневой стороной жизни, обладают, как правило, довольно грубым чувством юмора. Их шуточки часто бывают с казарменным душком.
Сэм соединил меня с поместьем Александера, иначе чем поместьем его жилище не назовешь. Десять акров, тридцать с лишним комнат, одна лужайка перед особняком в три акра. Сэм назвал себя и сказал, что желает поговорить с хозяином по телефону.
Немного послушав, он передал трубку мне.
– Сейчас ответит. Сегодня он уже побывал у нас.
– Ты чего-нибудь добился от него, Сэм?
– Где там, обычные песни, четыре адвоката.
Затем у меня в ушах зазвучал характерный гнусавый голос Александера, я слышал его несколько раз до этого.
– Капитан Сэмсон?
– Теперь нет, – ответил я. – Звонил он, но разговаривает с вами Шелл Скотт. Просто я говорю из кабинета капитана.
Наступило молчание. Затем:
– Скотт, ха? Хэлло. Чем обязан такой чести?
Звучало это весьма вежливо, но вам сразу становилось ясно, что он имеет в виду.
– Я хотел бы подъехать к вам сегодня утром и немного поговорить. Хорошо?
– Э-э... Ну, конечно же. Конечно, вы можете приехать, о чем пойдет речь?
– Я сообщу об этом, когда буду у вас. Примерно через час. О'кей?
– Прекрасно. Меня устраивает.
– Скажите своим молодчикам, что я беловолосый парень с синяком под глазом. Это на тот случай, если у вас есть новые молодчики, которые меня еще не знают. Мне не хотелось бы, чтобы меня подстрелили по недоразумению.
– Чего вы не хотите, я не расслы...
Сэм сказал:
– Дай-ка я с ним потолкую.
Я протянул ему трубку.
– Мистер Александер? – сказал он. – Я буду лично вам благодарен, если вы окажете мистеру Скотту всяческую поддержку. Это капитан Сэмсон. Вы меня узнали?
С минуту послушав, он продолжал:
– Уверен, что вы точно так же, как и мы, жаждете схватить убийцу мистера Дайка. Мистер Скотт как частное лицо тоже заинтересован в этом деле. Весьма заинтересован. Он... Он...
Сэм начал ухмыляться:
– Он...
Сэм не смог закончить, потому что я вырвал у него трубку.
– Встретимся через час, – сказал я коротко...
Я затормозил перед витиеватыми, но весьма прочными воротами, преграждающими доступ на подъездную дорогу Сирила Александера. Тощий тип открыл их и махнул мне.
Я ехал сюда без особой спешки через Голливуд, затем по Беверли Хилз. Несколько миль шоссе пролегало по менее населенному участку земли, ибо местные обитатели обладали достаточными средствами чтобы, так сказать, расширить свои владения. У Сирила Александера участок земли был не менее десяти акров.
За воротами с правой стороны стояли два небольших коттеджа комнат на пять каждый, а на порядочном расстоянии за изумрудной изгородью, на идеально подстриженной лужайке, на фоне голубого неба розовел большой двухэтажный дом. Ярдах в тридцати от входа в дом, на лужайке, в тени многоцветного парусинового навеса расположилась группа людей. Сирил, разумеется, и часть его подручных.
