Чарльз Вильямс - Глубокое синее море (др. пер.)
Капитан порылся в своих бумагах, нашел адрес агента в Сан-Педро и сказал, что проезд из Калласа до Манилы стоит 530 долларов.
— В таком случае, двух тысяч должно хватить на все, — высказал предположение Годдер. — А если будет перерасход, то вы его получите в Маниле.
Он заполнил телеграфный бланк, адресовав его своим адвокатам в Беверли-Хиллс:
«ЧОСХОУМ» ЗАТОНУЛ ПОДОБРАН «ЛЕАНДРОМ» СЛЕДУЮЩИМ МАНИЛУ ТЧК ПРОСЬБА ПЕРЕВЕСТИ СЕГОДНЯ ДВЕ ТЫСЯЧИ ДОЛЛАРОВ В САН-ПЕДРО АГЕНТАМ ПАРОХОДСТВА БАРВИКУ И КЛЕЙНУ ЗА ПРОЕЗД МАНИЛУ И ПУТЕВЫЕ ИЗДЕРЖКИ А ТАКЖЕ ОБРАТНЫЙ ПРОЕЗД СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ТЧК АГЕНТ ДОЛЖЕН ПОДРОБНО ИЗВЕСТИТЬ КАПИТАНА «ЛЕАНДРА» ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ ТЧК ГОДДЕР
Спаркс пересчитал слова и сказал, что радиограмма стоит 11 долларов и 13 центов.
— Наличными, — добавил он.
— О, это я уже знаю, — спокойно ответил Годдер. — Не надо мне постоянно напоминать об этом.
Стин объяснил радисту, что пароходство гарантирует оплатить расходы, и молодой человек исчез.
— Я дам указание стюарду, — сказал капитан. — Он возьмет над вами опеку.
— Может быть, лучше сперва подождать подтверждения? — предложил Годдер.
Стин ответил, что это не обязательно. Видимо, часы Годдера произвели на него впечатление.
Годдер ушел. Он стыдился своего гнева и чувствовал стыд от всей этой беседы. Ему бы даже доставило радость работать на палубе матросом и было бы все равно, где он будет спать. А он-то считал себя неуязвимым, даже если на него нападут все Стин со всего мира!
По дороге ему повстречался Линд. Судя по всему, он никогда не носил фуражки и знаков отличия.
— Подождите меня где-нибудь здесь, — с улыбкой сказал он. — У меня тут есть пара вещиц, которые вам, возможно, пригодятся.
— Хорошо, — ответил Годдер. — И большое спасибо. — Он прислонился к поручням. Если бы капитаном был Линд, подумал он, корабль этот выглядел бы иначе.
4
— Хотите, чтобы я вырезал вам аппендицит? — спросил Линд. — Или сделал оттяжку спинного мозга? Вырвал воспаленный зуб? Излечил от венерической болезни? Все эти занятия доставляют мне удовольствие. И приносят успех.
Годдер ухмыльнулся и показал на череп, который служил опорой нескольким книгам, лежавшим на столе.
— Я бы этого не сказал, если предположить, что этот раньше был вашим пациентом.
— Эту штуку я купил на Целебесе, — ответил Линд. — Хотите выпить?
— Конечно! Особенно, если мне приходится выбирать между выпивкой и операцией.
Линд выдвинул ящик, достал оттуда бутылку с виски и два стаканчика.
— Когда в Новом завете речь заходит о вине, то под ним подразумевается всегда лишь чистый и еще незабродивший виноградный сок. Греки сделали неправильный перевод.
— Да, об этом я уже слышал однажды, — со смехом ответил Годдер и оглядел каюту. На первый взгляд можно было подумать, что по ней прошел смерч, но потом становилось ясно, что во всем была лишь мужская небрежность. К тому же каюта была больше похожа на комнату для приема больных и одновременно на библиотеку после небольшого землетрясения. Книги были самые разнообразные — на испанском, английском и французском языках. Здесь были книги по медицине, справочники по оказанию первой помощи, а также Фолкнер, Хид, Гете, Бенс Паккар, Годдер даже обнаружил «Так говорил Заратустра» и, конечно, Сартр.
Линд протянул стакан Годдеру, и они чокнулись.
— Ваше здоровье, — сказал Годдер. — Вы изучали медицину?
— Два года. А вы раньше были моряком?
— Сделал несколько рейсов в юношеские годы. А откуда вы об этом узнали?
— Вы же меня спрашивали, не офицер ли я? Помните? — Линд вытащил выдвижной ящик. — Вот эти брюки должны быть вам впору. Какой у вас рост?
— Сто девяносто один.
— В таком случае они подойдут. — Линд протянул ему две пары легких фланелевых брюк. — И вот еще спортивная рубашка, которую можно не гладить. — Потом он приложил к этому носки, пояс, белье, полотенца и носовые платки. А также электробритву.
— Тысяча благодарностей, — сказал Годдер.
— Знаете, у меня слабый желудок. Никогда не могу обедать вместе с людьми, которые не меняют своей одежды. — Линд выпил рюмку. — Да, жаль, что у вас нет никакой болезни. Вытаскиваешь человека посреди океана, а он, оказывается, здоров, как бык.
Каюта «В2» на штирборте имела две койки, стол, шкаф и маленький коврик. В ней был даже душ. Обедали в половине второго, ужинали в шесть. Так сказал Барсет. Бара, сказал он, нет, но Годдер может купить себе все, что имеется на складе. Годдер пробежал глазами список и заказал пять бутылок джина, бутылку вермута и три блока сигарет.
— И попросите, пожалуйста, каютного стюарда, чтобы он принес мне вазочку со льдом.
После этого он принял душ, надел брюки, подаренные ему Линдом, и спрятал остальные вещи в шкаф.
Стюард, обслуживающий каюты, вошел, даже не постучав в дверь. Это бел молодой парень с зелеными глазами и одутловатым лицом. Крупные руки хорошо сочетались с широкими плечами.
— Куда вам это поставить? — спросил он.
— На стол, — ответил Годдер. — Как вас зовут?
— Рафферти.
— А откуда вы родом, Рафферти?
— Из Окленда. Или из Питтсбурга. — Он поставил поднос на стол. — А почему вас это интересует? — спросил он немного вызывающе.
— Я и сам не знаю, — ответил Годдер. — Кстати, вам никто не говорил в Окленде или Питтсбурге, что, прежде чем войти, нужно постучать в дверь?
— Попытаюсь не забыть об этом в следующий раз, мистер Годдер. Попытаюсь…
— Я бы очень рекомендовал вам не забывать об этом, Рафферти, дружеским тоном заметил Годдер. — Иначе рано или поздно какой-нибудь сукин сын даст вам пинка…
Он заметил, как в глазах Рафферти вспыхнуло удивление. Такая реакция, похоже, была для этого парня внове. Он ушел.
Годдер приготовил себе целый бокал коктейля и второй раз за это утро остался собой недоволен. Но, возможно, это была лишь естественная реакция на внешние явления, которая какое-то время спала в нем. Он выпил коктейль и вышел из каюты. Если он правильно понял, столовая находится рядом с каютой Барсета, а перед ней должен быть салон. Он прошел по коридору, который выходил на палубу, и вскоре добрался до широкой двойной двери, ведущей в салон.
Заглянув туда, он увидел длинную софу и несколько кресел. Были тут и прикрепленные столы, а также несколько книжных полок. Какая-то блондинка стояла спиной к нему и смотрела в иллюминатор. На ней было цветастое платье без рукавов. На ногах — золоченые сандалии. И руки, и ноги были покрыты темным загаром.
— Миссис Брук? — спросил он.
Женщина обернулась. Он увидел маленькое лицо с высокими скулами и слегка раскосыми синими глазами. Да, люди были правы: она хорошенькая. Но еще большее впечатление на него произвела ее манера держаться. Она улыбнулась, но глаза ее остались холодными и далекими.
— Да. Как вы себя чувствуете, мистер Годдер?
— Меня еще ни разу не спасали, — ответил он. — Поэтому я и сам не знаю, как я себя чувствую. Ведь это вы меня спасли?
— Ну, не в буквальном смысле. И потом, это вышло совершенно случайно…
— У меня есть свидетели, миссис Брук. Так что вам уже не отвертеться. Вам остается только надеяться на милость суда. Вы пьете? — он показал на стакан.
— Немного. Да и то только с постановщиками фильмов, выловленными из океана.
— В таком случае, по моим понятиям, вы не алкоголичка. Если вы сделаете исключение для бывшего постановщика фильмов, то я отважусь пригласить вас на рюмку коктейля.
— Большое спасибо, — сказала она.
Он вернулся в каюту и захватил с собой бутылку и второй стакан.
Они сели за один из столиков, предназначенных для игры в бридж.
— Пока я знаю о вас очень немногое, — сказал он. — Только то, что вы блондинка, очень миленькая и, видимо, скандинавского происхождения. Кроме того, вы страдаете бессонницей, ненавидите самолеты и у вас красивые глаза. Что вы скажете по этому поводу?
— Мне это очень льстит, но не все, что вы сказали, является правдой. К самолетам я не испытываю ненависти.
— Не беда, миссис Брук. Вы можете любить самолеты или ненавидеть их. Самое главное — не сомневаться в божественности автомобиля.
Она улыбнулась.
— Я больше люблю корабли, чем самолеты. К тому же, я работаю в пароходстве. Мой отец был капитаном.
— Американского корабля?
— Нет, датского.
Корабль ее отца, рассказала она, был торпедирован во время войны, и ее мать вторично вышла замуж, когда ей было всего 12 лет. Ее отчим жил в Европе и на Кубе, был бизнесменом, а сейчас снова обосновался в Штатах. Сама она ходила в школу в Беркли, потом получила образование экономиста и работала в Сан-Франциско, в пароходстве «Копенгаген-Пасифик-Лайн», то есть в том же пароходстве, где работал ее отец.
