Ник Кварри - Проигравшему - смерть (авторский сборник)
Рэй Линч стоял посредине комнаты в позе дуэлянта, считающего себя победителем, и смотрел на Фондетту. Линч был квадратным рыжим ирландцем с розовой веснушчатой кожей. У него были водянисто-серые циничные глаза, кривая улыбка, придающая беспечный вид, и крепкий желудок, прославивший его способностью выпивать в среднем от десяти до пятнадцати стаканчиков в день не пьянея. До введения Сухого закона он руководил мелкой шайкой, затем быстро пошел в гору.
Самогоноварение и бутлегерство сделало Линча крупнейшим в городе поставщиком крепких напитков. Теперь ему нужно было свалить Фондетту, поэтому он и стоял в такой позе.
– Тот, кто это сделал, – псих! Настоящий законченный псих! – говорил Фондетта, в то время как Линч продолжал молча смотреть на него.
Линч рассмеялся. Смех у него был громкий, и смеялся он долго. Но за ним числилось много смертей, и поэтому его смех редко в кого вселял веселье.
– Итак, достаточно ясно, кто сделал это. Не так ли? Парень по кличке Поль-официант.
– Регалбуто, – подтвердил Фондетта. – Поль Регалбуто. Он, несомненно, не в себе. Он мог это сделать.
– Мог и сделал. Несомненно. Несомненно хотя бы потому, что оставил этих мертвецов возле моей конторы. Он показал, что обвиняет меня в убийстве своей семьи. Черт побери, я даже не знал, что они собирались сделать. Единственное, что я сказал Дитриху, – это пойти и всучить мои напитки.
– Эти сицилийцы очень странные, – сказал Фондетта. – У них необычный ход мыслей.
– Наплевать мне на его мысли, – ответил Линч. – Я не собираюсь ждать, когда какой-то бешеный пес в следующий раз придет за мной. А этот парень – бешеный пес! С бешеными псами поступают только одним способом.
Руссо молча стоял, прислонившись к стене, держа руки в карманах хорошо сшитого голубого пиджака, наблюдая за обоими. На этой встрече ему слова не предоставлялось.
Он мог только присутствовать. Как револьвер в плечевой кобуре. Как два брата Галлахера, которые тоже были здесь и стояли у двери позади своего босса.
Они были личной охраной Линча и его доверенными лицами. Как и Руссо, они размышляли об услышанном и ничего не говорили. Здесь они находились, чтобы своим присутствием придавать вес боссу.
Считалось, что они близнецы, но они не были похожи, если не считать размеров. Чарли Галлахер был крупным и мощным, с гладкой бронзовой кожей, ухоженными ногтями, зачесанными назад волосами и выпуклыми голубыми глазами. Умный убийца. Джек Галлахер – долговязым, костистым, со словно бы вырубленными чертами лица, похожего на глыбу необработанного камня.
Если словам Рэя Линча понадобится подкрепление, Галлахеры его обеспечат.
– Я хочу, – снова заговорил Линч, – чтобы этот бешеный пес сдох. И чтобы это произошло быстро. Не представляю себе, каким образом это случится, может быть, ты поможешь в этом? Потому что если я займусь этим сам, то в поисках его переворошу половину твоей территории. А это тебе не понравится, Карло.
Фондетта напрягся в поисках ответа. Когда-то на подобную угрозу он мог позволить себе ответить с неукротимой яростью. У него тогда хватало мужества на то, чтобы встретить последующие после этого нападения. Но это было давно. Теперь его мужество иссякло. Он опустил взгляд на свои пухлые руки, лежавшие на столе. А затем заставил себя посмотреть в серые циничные глаза Линча.
– Не надо, не беспокойтесь. Я сделаю все сам.
Тон его был просительным. Руссо, прислонившись к стене, слушал с напряженным лицом и задумчивыми глазами.
Линч продолжал в упор смотреть на Фондетту, пока не убедился, что толстяк усвоил сказанное. Наконец он кивнул.
– О'кей, Карло. За этим я и пришел. Справляйся побыстрее. Если я завтра узнаю, что этот официант жив, между нами возникнут разногласия. А это нехорошо!
С этими словами Линч повернулся на каблуках и направился к двери. Джек Галлахер с каменным, ничего не выражающим лицом распахнул ее и вышел вслед. Чарли, бросив Руссо едва заметную полуулыбку, щелкнул на прощание пальцами и вышел за ним. Руссо подошел, закрыл за ними дверь, повернулся и посмотрел на Фондетту.
– Ты ничего не сказал Линчу о его вторжении на территорию братьев Фиоре. А они ждут, что ты его остановишь.
Фондетта ничего не ответил. Он достал бутылку бурбона из ящика стола, налил в стакан, выпил почти все и передернулся. Когда он заговорил, голос его был полон сарказма.
– Ты думаешь. Линч остановится, стоит мне лишь сказать? У него сил больше, чем у нас, и он знает об этом. Нет, я собираюсь потолковать с Дойлом, чтобы он выделил нам полицейских, на которых можно положиться. Пусть они пощиплют людишек Линча, когда те заявятся на нашу территорию.
Руссо скривил лицо.
– Дойлу это не по плечу. Он сошка. Линч знаком с шишками поважнее. Поэтому обязаны сработать мы.
– Я и так работаю, черт возьми, – раздраженно проворчал Фондетта. – Только нужно время.
Руссо кивнул и сказал, стараясь придать голосу внушительность и почтительность одновременно:
– Несомненно. Беда в том, что в настоящее время люди Линча запугивают наших людей, чтобы те покупали у них.
Он помедлил, затем продолжал мягче:
– Нам нужен человек, который бы запугивал их сильнее.
Фондетта нахмурил брови.
– О чем ты мелешь, черт возьми?
– О Паоло Регалбуто. Слухи о том, что он сделал с тремя, уже поползли. Для парня, который способен на такое, люди сделают все, о чем он их попросит.
– Ты что, рехнулся? Ты что, не слышал, что сказал Линч?
– Линч говорил о том, что выгодно для него, а я говорю о том, что выгодно для нас.
Глаза Фондетты уменьшились от злости и подозрений.
– Черт тебя раздери. Ты ничего не теряешь, если Линч начнет громить наши точки. А я теряю. Для меня лучше держать его в уверенности, что я заодно с ним, пока не придумаю, как от него избавиться!
Фондетта откинулся на спинку кожаного кресла, допил оставшийся бурбон и со стуком поставил стакан на стол.
– Итак, ты можешь найти Регалбуто?
– Да, могу.
– Найди. Он должен умереть.
Руссо медленно вздохнул.
– Не думаю, чтобы это была очень уж хорошая идея.
Фондетта уставился на него:
– Что?
– То, что ты уступил Линчу в этом, будет слишком дурно пахнуть. Пойдут слухи о том, что ты подчиняешься его приказаниям.
– С каких это пор ты стал думать за меня? – прорычал Фондетта. – У меня хватает забот и без этого грубого сицилийского мужлана с его старомодной вендеттой! Ты пойдешь и найдешь его! И убьешь! Уяснил?
Руссо кивнул. Гром в голосе Фондетты впечатления на него не произвел. Чем жестче человек, тем мягче его голос.
– О'кей, – сказал он, – я позабочусь об этом.
* * *На перекрестке Файвекс-авеню и Броад-стрит виадуки надземки делают резкий поворот в сторону нижней части города. Внутри этого поворота расположен клин коммерческого квартала, острым углом которого является десятиэтажное здание отеля «Триангл».
Этот старый, причудливого стиля отель в свое время был лучшим в городе. Но все это было до того, как построили надземку. А после уровень отеля стал быстро падать и клиентура скатилась до того сорта людишек, кому низкие цены за номер важней, чем шум мимо проносящихся поездов.
Правда, несколько последних месяцев отель «Триангл» процветал в качестве штаб-квартиры Рэя Линча. Ресторан на первом этаже был превращен в ночной клуб, имеющий надежное прикрытие в лице регулярно подмазываемой участковой полиции. В кулуарах постоянно проводили время различные политические деятели, дежурила вооруженная охрана. Движение вверх и вниз по лестницам и в лифте не прекращалось ни днем, ни ночью.
Линч занимал апартаменты на втором этаже, с флангов они были прикрыты апартаментами Джека и Чарли Галлахеров. Остальные комнаты этого и следующих этажей занимали люди Линча. На четвертом этаже размещался игорный зал и бар, многочисленные комнаты на других этажах занимали достаточно дорогостоящие проститутки. Таким образом, отель «Триангл», обновленный и кишащий людьми, являл собой комбинацию дворца удовольствий и крепости. Но иногда и королю приходится покидать свой замок. Было одиннадцать часов, и Паоло Регалбуто уже два часа ожидал, когда же Рэй Линч покинет свою резиденцию.
Он находился на другой стороне улицы напротив отеля, укрывшись в обугленных развалинах ковровой фабрики, сгоревшей две недели назад. Огонь почти уничтожил внутренность здания, полы и крышу.
Последние два дня аварийная бригада разрушила слабые кирпичные стены. Теперь осталась только нижняя часть стен, между которыми в беспорядке смешались обгоревшие обломки, битый кирпич, почерневшие балки.
Паоло стоял среди этих обломков по колено в пепле сгоревших ковров, все еще сыром от воды пожарных. Его трудно было увидеть даже в нескольких метрах. С этого места Паоло вел наблюдение сквозь дыру в кирпичной стене.
