Сирил Хейр - Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
— Стефан! Какая неожиданность увидеть тебя здесь! — прошептала она.
Стефан улыбнулся, кивнул и поспешно стал листать потрепанный требник, который сунул ему служка. Вот так осложнение! В самой встрече не было ничего удивительного, ибо он тотчас припомнил, что тетушка Люси говорила во время их последней встречи на похоронах, что они с Джорджем собираются на несколько недель в Брайтон, и в воскресное утро ее вернее всего было встретить именно в церкви. По личному мнению Стефана, она ходит туда, чтобы хоть на время избавиться от невыносимого ворчания вечно всем недовольного дяди Джорджа. И если уж ему суждено встретиться здесь с кем-то из их многочисленного семейства, то лучше тетушки Люси не найдешь. Но он приехал сюда для встречи не с ней, а с Карстейрсом. Теперь пойдут объяснения, всякие разговоры и пустая трата времени. А дядюшка Джордж и вовсе добьет его своим нытьем и придирками...
— Пойдешь потом к нам на ленч? — шепотом спросила тетушка, когда закончилось славословие.
Он покачал головой.
— Извините, не думаю, что мне удастся, — тоже шепотом ответил он.
— Ну прошу тебя! Ты поможешь мне с Карстейрсами, — с удивлением услышал он.
— Господи! — чуть ли не вслух воскликнул Стефан.
Тетушка Люси метнула на него укоризненный взгляд, усаживаясь на скамью, когда с аналоя загудело: «Так началось».
В итоге получилось, что, несмотря на свои опасения, Стефан был представлен миссис и мистеру Карстейрс самым традиционным образом. Он со своей тетушкой вернулся после службы в гостиницу, где она остановилась.
Там они застали дядю Джорджа, который был разгорячен и обозлен после неудачной игры в гольф. Рассказов о том, как ему не везло, и старательных перечислений малейших промахов его партнера оказалось вполне достаточно, чтобы заполнить перерыв до прибытия гостей, и Стефану без труда удалось избежать неизбежных вопросов о причин его появления в Брайтоне.
Его преподобие Е.М.Дж. Карстейрс оказался дородным человеком среднего возраста с нависшими бровями. Он не был, как объяснила тетушка, постоянным служителем церкви, которую Стефан посетил в это утро, а просто замещал отсутствующего по случаю отпуска викария. Тетушка Люси, с ее страстью коллекционировать все относящееся к церкви, подобрала его, как она всегда привечала священников, что для нее было так же естественно, как ребенку составлять гербарий. Он жил в Брайтоне, куда удалился два или три года тому назад, отказавшись от места миссионера где-то за границей. Он непринужденно беседовал на самые разные, темы, но в основном о себе, и его самоуверенный голос звучал громко и торжествующе. Без сомнения, в своих собственных глазах он был выдающейся личностью. Стефан не сразу приметил миссис Карстейрс. Рядом с мужем она казалась ничем не примечательным существом. Она была маленького роста, худенькой, как мышка, с маленьким ртом и крошечными блестящими глазками, скромно и даже бедно одетой. Но вскоре стало ясно, что она далеко не преклоняется перед мужем. Во время ленча она дала определенно понять занимаемое ею место в их семейной жизни.
— Мы, кажется, с вами уже встречались? — сказал мистер Карстейрс Стефану, когда они рассаживались за столом.
Стефан отрицал, что имел такое удовольствие.
— А мне кажется, я вас видел.
— Не думаю.
— Мой муж, — заметила миссис Карстейрс, обращаясь ко всему обществу, — всегда говорит подобные вещи совершенно незнакомым людям. У него просто поразительно слабая память на лица. Когда мы жили на Востоке, где все аборигены похожи друг на друга, как близнецы, он частенько допускал бестактные ошибки. Так что, мистер Диккинсон, не обращайте внимания на то, что он говорит.
Мистер Карстейрс ужасно смутился и надолго замолчал. Тетушка Люси бросила на его отважную супругу восхищенный взгляд, а та как ни в чем не бывало продолжала наслаждаться угощением.
К тому времени, когда подали кофе, она успела дважды поправить своего мужа, который рассказывал о своей службе миссионером в разных странах, и один раз решительно возразила дядюшке Джорджу, который рискнул выступить с замечаниями по поводу Китая. В остальном она мало участвовала в беседе. Мистер Карстейрс был сама кротость, когда она его поправляла, тогда как дядюшка Джордж был так потрясен ее дерзким поведением, что к концу ленча тоже погрузился в мрачное молчание. Стефан извлекал из этого представления определенное удовольствие, но помимо этого, казалось, день пройдет для него без пользы. Однако атмосфера полностью изменилась после ленча, когда тетушка Люси под каким-то предлогом заманила к себе в комнату миссис Карстейрс. С нескрываемым облегчением дядюшка Джордж возглавил процессию мужчин, направившуюся в курительную, где гостям были предложены сигары и где была восстановлена уютная иллюзия мужского превосходства.
— Чего вы никогда не поймете в Китае... — начал дядюшка Джордж и с особой страстью принялся излагать свою точку зрения на нравы и традиции этого народа, в ошибочности которой десять минут назад его обличила миссис Карстейрс.
— Не желаете ли ликер, Карстейрс?
— Что ж... э... очень любезно с вашей стороны. Вообще-то я не употребляю... по этой причине. — Он потрогал воротничок служителя церкви. — Другое дело раньше. Тогда я был в штатском. Ха, ха! Собственно, я никогда его не ношу, если только мне действительно...
— Не стоит так долго объяснять. Выпейте, ликер вам не повредит.
— Что ж, ладно...
После выпитого ликера мистера Карстейрса вдруг потянуло на откровения.
— Моя жена... — запинаясь выговорил он. — Думаю, мистер Диккинсон, вы не встречались с моей женой до сегодняшнего дня?
— Нет, — процедил дядя Джордж, не выпуская изо рта сигару, — не имел такого удовольствия.
— Она всю неделю была в Лондоне. А я здесь оставался совершенно заброшенным вдовцом. Ха, ха! — По неведомым никому причинам это простое сообщение, очевидно, содержало в себе нечто забавное. — Она во многих отношениях замечательная женщина!
— Да уж. — Грубость дяди Джорджа была очевидна для любого, кто не обладал слишком толстой кожей.
— Уверяю вас! Она проводила время в Лондоне не ради своего развлечения, могу вас заверить. Ха, ха!
Судя по выражению лица дяди Джорджа, он был готов, этому поверить. Однако он промолчал, и пришлось Стефану поддержать разговор.
— А чем же она занималась? — спросил он.
— Она работает, — самодовольно ответил мистер Карстейрс. — Работа — ее единственная страсть. Естественно, мне ее недоставало. Дом без руководящей руки женщины только наполовину может считаться домом. Но хотя я это признаю, я старый служака и могу отлично сам себя обиходить.
Стефан вспомнил запущенный вид дома на Ормидейл-Кресент и поежился.
— Мои собственные интересы лежат в основном в области науки, — продолжал разглагольствовать священник. — Со времени ухода на пенсию я занялся коллекционированием антиквариата — церковного происхождения, конечно. Не знаю, сэр, интересуетесь ли вы нашими средневековыми изделиями из бронзы?
Он обращался к Джорджу. Но Джордж задремал в кресле с недокуренной сигарой.
— Собственно, меня весьма интересуют... — отважился поддержать разговор Стефан, но мистер Карстейрс в очередной раз перескочил на другую тему.
— Но моя жена вкладывает в работу все свое сердце и душу! — продолжал он. — В работу, я рад это сказать, которая не остается невознагражденной в материальном смысле. И какая это замечательная, нужная работа! Она — главный секретарь благотворительного Общества помощи в беде вдовам профессиональных рабочих — ОПБВПР. Очень важное дело, не так ли? Для краткости мы называем общество ПБ. Возможно, основное сокращение знакомо вам в другой связи, мой юный друг? Ха, ха, ха! — (Стефан с яростью почувствовал, как покраснел в этот момент. Действительно, к стыду его, эти инициалы показались ему знакомыми.) — Замечательная организация, но, увы, плохо поддерживается! Право, если бы не недавний счастливый случай, все могло быть...
Он вдруг замолчал, и наступившая тишина разбудила Джорджа, который открыл глаза и выпрямился.
— Куда подевалась твоя тетка? — раздраженно пробурчал он Стефану, с трудом выкарабкиваясь из глубин уютного кресла. — Нам пора уже пойти выпить чаю.
— Дорогой мой,— сказал мистер Карстейрс, — уже слишком поздно. Интересно, куда теперь должна пойти моя жена?
К счастью, в ту же минуту появились и дамы, и вечер закончился. Стефан попрощался сразу же, как только позволили приличия, и торопливо направился на станцию. По дороге он размышлял, откуда ему знакомо название этого благотворительного общества. И только когда поезд подъезжал к вокзалу Виктория, он вспомнил.
В целом, доложил он Анне при встрече, день оказался не совсем безрезультатным.
Глава.14
