Зверь милосердия - Фредерик Браун

— Фрэнк, освежи в моей памяти ту историю с машиной. Я что-то читал о ней, но подробности выпали у меня из головы. Помню только, что была гора трупов.

— Вел машину Курт Стиффлер. Это была старая развалина, которую он только что купил за пятьдесят баксов. Она была первой собственной машиной в его жизни, но это не значит, что Стиффлер плохой водитель — какое-то время он работал таксистом в Мехико.

— А они там гоняют, как сумасшедшие, — вставил я.

— В машине с ним находилась жена-мексиканка и трое детей. Два мальчика и девочка. Их точный возраст я не помню, но все младше десяти. Не припомню также, кто где сидел, но это неважно. Они ездили в Ногалес на мексиканскую свадьбу, не в тот Ногалес, что за границей, а в наш, в Аризоне. Назад выехали примерно в десять вечера и около полуночи подъехали к Тусону — были в нескольких милях южнее аэропорта.

— Значит, скорость они не превышали, — сказал я. — Почти за два часа проехали всего шестьдесят миль.

— Да, и по отличной, прямой, как стрела, дороге, где даже при семидесяти милях в час кажется, что автомобиль плетется. Навстречу шла машина, и тут развалюху Стиффлера неожиданно бросило на полосу встречного движения. Об этом свидетельствуют следы протектора — здесь не требуется показаний очевидцев. Лобового столкновения не произошло, машины ударились бортами и буквально смели друг друга с дороги. Встречный «форд» перелетел через кювет и ограждение, но не опрокинулся. Автомобиль Курта перевернулся дважды.

Фрэнк ехал очень медленно, отыскивая место для парковки. Когда мы были уже в четырех кварталах от церкви Святого Мэтью, я сказал:

— Быстрее паркуйся и доскажи, что было дальше.

— Короче, Курта выбросило из машины. На нем не было и царапины. А вот жена и один из детей погибли на месте. Другой ребенок скончался в машине скорой помощи, а третий — через пару часов в больнице. Водитель встречного «форда» — там был только один человек — умер на следующий день. Ему раздавило грудную клетку о рулевую колонку. Он был торговцем из Финикса. Вот так всё и произошло. Причиной, думается мне, была лопнувшая шина, хотя Стиффлер и утверждал, что хлопка, который обязательно бывает при разрыве, не слышал. Руль будто бы вырвался из его рук. Машина была разбита вдребезги, и судить о том, что же произошло в действительности, невозможно. — Фрэнк закурил. Через минуту он сказал: — Курта арестовали, когда он признался, что немного выпил. В чем его обвинить: вождении машины в нетрезвом состоянии или неумышленном убийстве — собирались решать позднее.

— Не повезло парню, — сказал я.

— Ещё бы. Слушание состоялось на следующий день. Я как раз проходил мимо и заглянул в суд. Он выглядел как мертвец и, думаю, предпочел бы быть им. Судя по его ответам, он взял всю вину на себя. Не сомневаюсь, что они намеревались упрятать его за решетку. Но кто-то — уверен, что это был отец Трент, поскольку знаю об их близких отношениях, — нанял ему адвоката. Тот уговорил судью перенести заседание на более поздний срок и к этому времени сумел вызвать полдюжины свидетелей, которые присутствовали на свадьбе в Ногалесе. Они поклялись, что Курт при отъезде был абсолютно трезв. Он выпил всего три рюмочки сухого вина в самом начале торжества. В восемь вечера, во время праздничного ужина, Курт не принял ни капли. Сам понимаешь, Рыжик, три рюмки за четыре часа до аварии, к тому же не на пустой, а на наполненный пищей желудок, не могли явиться причиной несчастного случая. Уголовного преступления Стиффлер не совершил, хотя гражданский иск ему собирались предъявить.

— Гражданский иск? Этого в газетах я не читал. Наверное, не обратил внимания.

— Вдова погибшего торговца возбудила против него дело. Требует уплаты компенсации, которая с учетом его возможностей представляется фантастической. А он, естественно, не был застрахован.

— Суд уменьшит сумму, если она нереальна.

— Уменьшит, но компенсация останется весьма значительной — тысячи долларов, несколько тысяч. Конечно, он несет ответственность. Даже если авария произошла из-за неисправности машины — в нашем случае это, предположительно, мгновенный разрыв шины, — он всё равно несет ответственность. Его нарушение не уголовное преступление, но если пересек сплошную линию разметки и на полосе встречного движения оказался виновником столкновения плати. Неважно, чья это вина — твоя или твоего автомобиля.

— Считай, что провел со мной брифинг, — сказал я. — Теперь пойдем познакомимся с попом… Как, ты сказал, его фамилия?

— Трент. Лучше с ним поговорю я. Не возражаешь?

— Разве я когда возражал?

Через пару минут мы сидели в кабинете отца Трента. Фрэнк представил меня, и мы удобно расположились в креслах. Святой отец выглядел моложе и меня, и Фрэнка. Я дал бы ему тридцать, а то и меньше.

— Визит вежливости, Фрэнк? — поинтересовался он. — Или печальные новости о ком-либо из моих прихожан?

— Пока точной информации у нас нет, святой отец, — сказал Фрэнк. — Труп ещё не опознан. Желательно, чтобы вы взглянули на покойника и сказали, не из вашего ли он прихода.

Отец Трент медленно кивнул:

— Конечно, я взгляну. Но у вас должны быть основания предполагать, что я его знаю. Кто, по-вашему, покойник?

— Повторяю, мы не вполне уверены, но весьма вероятно, что это Курт Стиффлер.

Священник на мгновение наклонил голову и прикрыл глаза. Думаю, он мысленно молился.

Фрэнк сказал:

— Если покойник — Курт, его кончина связана не с тем, чего вы опасаетесь. Характер ранения исключает самоубийство. Как и вероятность несчастного случая.

Еще несколько секунд глаза отца Трента продолжали оставаться закрытыми, потом он поднял веки и поднялся с места:

— Поедем прямо сейчас?

— Конечно, — сказал Фрэнк, — если вас это не затруднит. — Мы тоже встали. — Поедем на нашей машине, святой отец, а потом доставим вас обратно.

Оказалось, что убитый всё же Курт Стиффлер. Отец Трент опознал его с первого взгляда. Я позвонил кэпу, сообщил, что опознание в морге произведено с соблюдением необходимых формальностей. Сказав «ладно», он попросил передать доктору Реберну, чтобы тот приступил к вскрытию. Нам же двоим велел оставаться с отцом Трентом и получить от него всю информацию о Стиффлере.

3. Фрэнк Рамос

Я вел машину, чувствуя себя обессиленным. Въехав в гараж полицейского управления, я выключил фары и зажигание.

— Который час, Рыжик? — спросил я.

— Почти девять. Я собираюсь выпить пивка. Как ты?

— Немного не помешает. Только не пиво.

— Понял. Тогда залезай в мою тачку. Бросим якорь в «Эль