Джеймс Чейз - Это грязное дело шантаж
Террелл приехал в мотель через пять минут после появления там полицейской спецгруппы.
Начальник группы по расследованию убийств Фред Хесс доложил, что Беглер находится в комнате регистрации, где разговаривает с владельцем мотеля.
Террелл приказал ему подождать и уверенными шагами направился по высокой траве к выступавшей вперед кабинке с крупной неоновой вывеской:
«ПАРК МОТЕЛЬ»
«У нас всегда есть свободные места»
Около этого коттеджа стояло человек десять-двенадцать зевак из числа посетителей, одетых по-домашнему. Они проводили любопытными взглядами вошедшего в кабинку Террелла и тут же загомонили, высказывая свои предложения.
Уже успевший нагреться на солнце тесный офис был разделен надвое стойкой, на которой лежали потрепанный журнал регистрации и несколько шариковых ручек. Чуть поодаль стояли телефон и пластмассовая фирменная пепельница «Винстон», полная окурков.
За стойкой стояли небольшой стол и три стула, а на стене красовалась подробная карта штата.
Беглер развалился на одном из стульев. Из угла его рта свисала сигарета. За столом в напряженной позе сидел владелец мотеля — высокий, тощий мужчина лет пятидесяти пяти с клочковатыми седыми волосами и изрядно поношенным костистым лицом, на котором самым примечательным был нависавший на верхнюю губу сизый нос. Легкий серый костюм на нем выглядел так, как будто предназначался человеку гораздо большей комплекции. Белая рубашка стыдливо прятала трехдневную грязь, а сальные пятна гордо выступали на галстуке неопределенных блеклых тонов.
— Это — Хенеки, шеф, — сказал, вставая, Беглер. — Ну, давай, Хенеки, спой свою арию еще раз.
Террелл кивнул суетливо задергавшемуся хозяину мотеля, взял стул и сел рядом с Беглером.
— В общем, как я рассказывал сержанту, эта дамочка попросила меня разбудить ее в 7.30 утра. Ну, я постучал, но так как никто не ответил, я вошел и обнаружил это.
Он брезгливо скривился.
— Я сразу же позвонил в полицию.
— Кто она такая?
— Записалась как Сью Парнелл. Она из Майами. Приехала вчера вечером часов в восемь. Заплатила за одну ночь.
— Раньше она у вас останавливалась?
Хенеки на секунду замешкался, потом энергично затряс головой.
— Нет, насколько я помню. Вообще-то в разгар сезона у нас останавливается много народу, но она тут впервые.
— Ее кто-нибудь посещал?
— Н‑не знаю. Я сижу в этом офисе с семи тридцати утра до часу ночи. Потом закрываю и иду спать. У меня просто нет возможности уследить за всем, что делается в кабинках.
Террелл решительно встал.
— Пойдем, глянем на нее.
— Она в 24‑м коттедже, — сказал Хенеки и положил ключ на стойку. — Если не возражаете, шеф, то я останусь. Одного раза с меня более чем достаточно.
— Оставайтесь, — согласился Террелл, беря ключи.
Полицейские вышли на свежий воздух и пошли между двумя рядами коттеджей по посыпанной гравием дорожке.
Любопытные последовали было за ними, но двое полицейских в форме преградили им путь. Остальные члены опергруппы, включая фотографа, вышли из машин и присоединились к Терреллу и Беглеру.
Подойдя к кабине 24, Беглер отпер дверь.
— Подождите здесь, — приказал Террелл остальным членам группы, входя за Беглером в 12‑метровую комнату, пол которой был застлан потертым паласом. Вся меблировка состояла из двух складных стульев, телевизора на низкой подставке, вешалки, небольшого трюмо и двуспальной кровати, занимавшей добрую половину комнаты.
Спертый воздух и специфический запах запекшейся крови заставил обоих поморщиться, и, взглянув на кровать, Беглер поспешно распахнул окно.
Террелл озадаченно сбил шляпу на затылок и посмотрел на голое тело на кровати. Сью Парнелл было не больше двадцати восьми, двадцати девяти лет. Вероятно, это была поразительно красивая блондинка с длинными ногами, тонкой талией и великолепным бюстом. Она, должно быть, тщательно следила за собой, так как ее ногти на руках и ногах были недавно наманикюрены, а волосы красиво уложены. Очевидно, бо́льшую часть года она проводила на морских курортах — за исключением известных мест тело ее было покрыто ровным бронзовым загаром.
Тот, кто ее убил, сделал это со страшной силой и яростью маньяка. Четыре ужасные рваные раны зияли в верхней части тела.
Ниже, начиная от пупка, у нее был вспорот живот. Даже у видавшего виды Террелла тошнотворный комок подступил к горлу. Он поспешно отвернулся. Беглер хрипло произнес: «О, боже!» и, чувствуя, что его вот-вот вырвет, быстро вышел из комнаты.
Преодолев минутную слабость, Террелл огляделся вокруг. На одном из стульев стоял бело-голубой чемодан. Стараясь не глядеть на кровать, Террелл открыл дверь в небольшую душевую. Здесь на стеклянной полочке стоял флакон духов, а рядом с ним — тюбик зубной пасты и небольшой кусок мыла. В нише под душем лежали желтая губка и купальная шапочка.
Пройдя через комнату, Террелл вышел на веранду, где его ждали подчиненные.
— Не забудьте захватить простыню, — сказал он Хессу. — Врач прибыл?
— Вот-вот подъедет, — ответил Хесс.
Как раз в этот момент раздался звук тормозов и медэксперт доктор Лоуис поспешно подошел к ожидавшей его группе. В его руке был привычный саквояж.
— Давайте, док. Это по вашей части. Пациент вас ждет, — неудачно пошутил Террелл.
Коротенький, толстенький доктор Лоуис вопросительно взглянул на шефа полиции и вошел в комнату.
Террелл собрал своих людей.
— Когда доктор закончит, обыскать все вокруг, как если бы вы искали золотой песок. Мне нужна малейшая зацепка. Это убийство — из разряда тех, которые нужно раскрыть немедленно, иначе наш участок забросают тухлыми яйцами. Этот подонок может все повторить. Как правило, сексуальные маньяки на одном убийстве не останавливаются.
Он вернулся в кабинку и взял бело-голубой чемодан.
— Ну, как тебе зрелище? — спросил он деловито орудовавшего доктора.
— Видал и похлеще, — скромно ответил доктор. — Красивая девка.
— Ты хочешь сказать была, — поправил его Террелл и поспешно вышел, стараясь не смотреть на окровавленную простыню.
Глава 3
Энергичными шагами доктор Феликс Густав вошел в свою приемную, где его ожидали Вэл с отцом. Чарльз Трэверс стоял у открытого окна во французском стиле и курил свою неизменную сигару. Приемная, как и все заведение доктора Густава, прекрасно соответствовала своему назначению — вызывать у посетителей чувство надежности и уверенности.
Ее хозяин был крупным солидным мужчиной с огромной шишковатой лысой головой, мясистыми щеками и ясными проницательными глазами навыкате.
Отец и дочь вопросительно взглянули на него, но по его бесстрастному неулыбчивому лицу трудно было что-либо прочесть.
— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Крис сейчас в постели. — Он назвал Бернетта по первому имени без излишней аффектации, как само собой разумеющееся. Он имел на это полное право, так как наблюдал за ним с самого момента катастрофы. Однако он сделал это, как и все, намеренно, и Вэл почувствовала еще большее доверие к нему.
— Прежде чем вы повидаетесь с ним, давайте обсудим ситуацию.
— Где он шатался и что делал все это время? — бесцеремонно спросил Трэверс.
Густав взял Вэл под руку и подвел к креслу.
— Прежде всего, давайте сядем, — мягко произнес доктор, игнорируя явную враждебность Трэверса.
Усадив Вэл в просторное кресло с высокой спинкой, он сел поодаль и посмотрел на Трэверса. Тот немного поколебался, но потом подошел и тоже сел рядом с дочерью.
— Вы спрашиваете, что он делал во время своей вылазки? Этого он не помнит. Возможно, позднее вспомнит… кое-что, но в данный момент спрашивать его об этом бессмысленно. Провалы памяти можно ожидать и в будущем. Такие неприятные осложнения не исключены. Сейчас он очень подавлен, да это и понятно. И все же, несмотря на тяжелейшую травму черепа, большую часть времени он практически нормален. Но теперь, когда это случилось, не исключены повторения, и он это понимает.
— Так что, его невозможно вылечить? — нетерпеливо спросил Трэверс. — Это его состояние взвешенности длится уже более двух лет! И вот, когда у него появились некоторые признаки улучшения, — этот новый бзик!
— Папа… я прошу тебя! — умоляюще проговорила Вэл.
Трэверс раздраженно рубанул рукой воздух.
— Дорогая, если Крис никогда не поправится, тебе лучше…
— Минуточку, мистер Трэверс, — спокойно перебил его доктор Густав. — Кто говорит, что он никогда не поправится? Просто нужно время и терпение.
Он повернулся к Вэл и ласково спросил.
— Пока я разговариваю с вашим отцом, не хотите ли вы повидаться с мужем?
Вэл благодарно кивнула.
— Ну, ступайте, милочка. В холле вас ожидает сестра. Она вас проводит к нему. Сейчас он больше всего нуждается в участии, а кому как ни вам дать ему это.
