Остросюжетный детектив. Выпуск 6 - Алистер Маклин
— Что вы хотите сказать?
— Вам прекрасно известно, что я хочу сказать. Они больше не нужны Леклерку и подлежат уничтожению.— Он потряс головой скорее невольно, чем намеренно, и закрыл лицо руками.— Леклерк не упоминал конечного пункта назначения?
Он отрицательно покачал головой и отвернулся. Что-то его очень расстроило, он избегал смотреть мне в глаза, и я не мог его винить за это.
— Возможно, Россия?
— Не Россия.— Он уставился в пол.— Что бы это ни было, только не Россия. Они на этот допотопный паровоз и не посмотрят.
— Не посмотрят...— настал мой черед удивляться.— Но я полагал, что эта самая современная...
— В западном мире — да. Но последние несколько месяцев среди наших ученых ходят упорные слухи, о которых все боятся говорить в открытую: будто Россия построила, или разрабатывает, принципиально новую ракету. Протонную. Намеки профессора Станюковича, ведущего советского эксперта по газодинамике, не оставляют, к сожалению, никаких сомнений на этот счет. Каким-то образом им удалось открыть секрет производства и хранения антипротонов. Мы знаем об этом виде антиматерии, но не представляем, как можно ее хранить. А русские знают. Пары унций антипротонов достаточно, чтобы доставить «Темного крестоносца» на Луну.
Это было выше моего понимания, но я согласился, что вряд ли русские позарятся на такую ракету. Кто же тогда? Китай? Япония? Присутствие китайцев — рабочих и надписи, сделанные иероглифами на передатчике Леклерка, склоняли к этой версии, но не исключено, что эти признаки были слишком очевидными. В Азии, да и за ее пределами, полно других стран, которые с удовольствием получили бы «Темного крестоносца». Но куда важнее вопроса о том, какой нации взбрело в голову завладеть ракетой, был ответ на вопрос, откуда какой-либо нации в мире стало известно, что, мы эту ракету создаем. Где-то в глубине моего сознания обрывки ответа на этот вопрос начали складываться в совершенно невероятное предположение... Тут я понял, что Харгривс продолжает говорить.
— Я хотел извиниться за свою утреннюю несообразительность,— неуверенно говорил он.— Ужасно глупо было настаивать на том, что вы специалист но твердому топливу. Я просто накидывал петлю вам на шею. Боюсь, что я был слишком расстроен, чтобы соображать вообще, не говоря о том, чтобы подумать хорошенько. Но мне кажется, охранник ничего не заметил.
— Все в порядке. Мне тоже кажется, что охранник ничего не заметил.
— Вы не собираетесь сотрудничать с Леклерком? — спросил Харгривс. Он снова сцеплял и расцеплял пальцы рук. Нервы у него куда слабее мозгов.— Я понимаю, Что вы смогли бы это сделать при желании.
— Конечно, смог бы. Часов двух работы над заметками Фсйрфилда, графиками, системой кодирования было бы достаточно. Но время на нашей стороне, Харгривс. Бог знает, может быть, это единственное, что осталось на нашей стороне. В том, что касается Леклерка, система зажигания ключ в его руках. Он не сможет убраться отсюда без этого ключа. Лондон знает, что я здесь, на «Некаре» могут начать беспокоиться в связи с задержкой, все может случиться, но что бы ни случилось, это нам только на пользу.— Я попробовал придумать, что, например, могло бы пойти нам на пользу, и не смог.— Поэтому я молчу. Леклерк только подозревает, что я специалист по твердому топливу, он не может знать эго наверняка.
— Конечно,— пробормотал Харгривс. — Конечно, время на пашей стороне.
Он уселся на пустую коробку из-под патронов и уставился в пол. Похоже, что у него полностью отпала охота разговаривать. Мне тоже было не до болтовни.
В замке повернулся ключ, и вошли Леклерк с Хьюеллом. Леклерк сказал:
— Лучше себя чувствуем?
— Что вам надо?
— Просто хотел поинтересоваться, нс скажете ли что-нибудь новенькое по поводу того, что якобы ничего не смыслите в твердом топливе.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Естественно, не понимаете. Хьюелл! — Гигант подошел ближе и поставил на пол плоскую коробку в кожаном чехле. Магнитофон.— Не хотите прослушать сделанную недавно запись?
Я медленно поднялся и пристально посмотрел на Харгривса. Он не отрывал глаз от пола.
— Спасибо, Харгривс,— сказал я.— Большое спасибо, от всей души.
— Я был вынужден это сделать,— вяло произнес он.— Леклерк сказал, что прикончит мою жену выстрелом в затылок.
— Извините меня.— Я тронул его за плечо.— Вы здесь ни при чем. Что теперь, Леклерк?
— Пора вам взглянуть на «Темных крестоносцев».— Он отступил в сторону, пропуская меня вперед.
Ворота ангара были широко раскрыты, высоко под потолком горели лампы. Рельсы тянулись вдоль ангара до самой задней его стенки. «Темные крестоносцы» были на месте. Коренастые цилиндры, похожие на карандаш, с полированными до блеска стальными боками и керамическими конусообразными наконечниками над громадными фестонами воздухозаборников. Высотой с трехэтажный дом и фута четыре в диаметре. Они покоились на плоских стальных восьмиколесных платформах. По сторонам от ракет возвышались портальные краны почти такой же высоты, что и сами ракеты. Каждый кран — на четырехколесной платформе-тележке. В нижней и верхней части кранов в сторону ракет отходили крепежные фермы, надежно удерживающие их в вертикальном положении. Обе ракеты и все четыре крана были установлены на одних и тех же рельсах.
Леклерк не тратил зря времени и слов. Он подвел меня к ближайшей ракете и взобрался на платформу открытого лифта, расположенного с внутренней стороны крана. Хьюелл чувствительно ткнул меня в спину пистолетом. Я понял идею и встал на платформу рядом с Леклерком. Хьюелл остался на своем месте. Леклерк нажал на кнопку, загудел электрический мотор, и лифт легко заскользил вверх, поднявшись примерно на пять футов. Леклерк достал из кармана ключ, вставил его в едва заметную скважину на боковой поверхности ракеты, извлек спрятанную там ручку и раскрыл высокую семифутовую дверь в обшивке «Темного крестоносца». Дверь была настолько искусно сделана и так идеально пригнана, что я сначала не догадывался о ее существовании.
— Осмотритесь хорошенько,— сказал Леклерк.— Вы здесь именно для этого. Чтобы как следует все осмотреть.
Я осмотрелся как следует. Внешняя обшивка из< особо прочной стали была внешней обшивкой. Внутри находилась вторая обшивка, и зазор между ними достигал, по крайней мере, пяти дюймов.
Прямо напротив меня, приваренные к поверхности внутренней обшивки, располагались две плоских стальных коробки. Приблизительно в шести дюймов друг от друга, квадратные, со стороной в шесть дюймов каждая. На левой коробке, выкрашенной в
