Стив Мартини - Лучший телохранитель – ложь

Я толкнул локтем Германа.

— Я видел, — проговорил он. Герман обладает способностью видеть с закрытыми глазами.

Я протянул телефон ему:

— Припрячь его.

— Гм?

— Положи его в свой багаж на самое дно.

Телефон исчез в сумке Германа, которую он поставил под переднее сиденье.

— После приземления мы разделимся: ты возьмешь свой багаж и пойдешь проходить таможенный и иммиграционный контроль. Если тебя спросят о цели поездки, ты путешествуешь как турист. Мы встретимся перед зданием аэропорта. Если ты выйдешь первым, лови такси и жди меня. И наблюдай за всем, что происходит вокруг меня.

Через пятьдесят минут, как только колеса самолета коснулись земли в международном аэропорту города Сан-Хосе в Коста-Рике, Герман вскочил с кресла. В тот момент, когда самолет остановился на посадочной полосе и пилот отключил табло о необходимости пристегнуться ремнями безопасности, я вжался в свое кресло, давая Герману возможность первым ступить в проход. Когда салон самолета стал пустеть, я несколько замешкался, доставая свой багаж из отделения над креслами, в результате чего между мной и Германом образовалась очередь из нескольких человек.

Проходя через открытую дверь самолета, мы не заметили никаких признаков присутствия двух пассажиров-льготников из пилотской кабины. Я по-прежнему намеренно замедлял свое продвижение, поэтому, когда мы проходили таможенный контроль, Герман был уже далеко впереди меня. Мы прошли иммиграционный контроль, затем провели примерно десять минут по разные стороны багажной карусели, пока оттуда наконец не выкатились наши чемоданы. Герман поднял свой и проследовал через толпу к ленте транспортера с двумя большими рентгеновскими аппаратами перед выходом.

Я подождал, пока мой чемодан еще трижды не проедет по ленте карусели.

Я наблюдал за очередью перед рентгеновскими аппаратами. Ни один из чемоданов не был открыт, а крейсерская скорость их прохождения через аппарат заставляла сомневаться в том, что женщина-оператор вообще смотрела на экран перед ней.

Наконец Герман скрылся за дверью, ведущей к выходу из аэропорта.

Я позволил своему чемодану сделать еще один круг, затем взял его и тоже направился к машине. Я поставил на транспортер чемодан и портфель и стал наблюдать за тем, как оба они покатились внутрь.

Прежде чем я успел пошевелиться, кто-то тронул меня за плечо. Повернувшись, я оказался лицом к лицу с полицейским в форме, рука которого лежала на потертой рукоятке автоматического пистолета.

— Сеньор, пожалуйста, возьмите ваши вещи и следуйте сюда.

— Простите?

— Сюда, — он указал на дверь в нескольких шагах впереди, — с вашими вещами, пожалуйста.

Я взял свой большой чемодан на колесиках и портфель и пошел за полицейским.

После того как мы оказались внутри, дверь за мной заперли, и мне сказали, чтобы я положил свои вещи на стол посередине комнаты. Один из полицейских принялся обыскивать мои вещи, в то время как второй взял мой пиджак и стал методично обшаривать карманы. Потом он приказал мне вывернуть карманы брюк и положить их содержимое на стол. Я вынул несколько монет, ключи, бумажник и зажим для денег.

Один из полицейских ощупал меня в районе пояса и обнаружил под рубашкой пояс с деньгами. Он приказал мне отстегнуть его и тоже положить на стол. После того, как я сделал это, его коллега стал один за другим открывать кармашки на ремне, доставать и пересчитывать американскую валюту. Всего он насчитал девять с половиной тысяч долларов.

— Много денег, — проговорил страж порядка.

— Деньги на отпуск, — пояснил я.

Сумма не достигала десяти тысяч долларов, что потребовало бы задекларировать ее при пересечении границы страны. Полицейский тщательно уложил деньги обратно в кармашки пояса, который оставил лежать на столе.

Теперь уже оба стража порядка бросали друг на друга недоуменные взгляды. То, что им нужно было отыскать, находилось совсем не здесь.

— Сеньор, у вас есть сотовый телефон?

— Нет, насколько я помню. А что, в Коста-Рике иметь сотовый телефон считается нарушением закона?

Он не ответил.

— Одну минутку.

Один из полицейских скользнул за дверь. Второй остался ждать со мной. Примерно через пять минут вернулся его коллега.

— Сеньор, можете сложить вещи в чемоданы, — сказал он. — Вы свободны и можете идти.

— Благодарю.

Я упаковал вещи, снова закрепил на теле пояс с деньгами и заправил его под рубашку, надел пиджак и вышел за дверь. Выходя из помещения, я внимательно посмотрел на зеркальную дверь позади меня, отлично понимая, что подчиненные Райтага сейчас находятся за этой стеной, что они гадают, куда же мог пропасть мобильный телефон.

Снаружи, перед зданием аэропорта, ко мне стаей бросились водители такси, пытаясь оттеснить меня к диспетчерской будке, а оттуда — к своим машинам. Мне пришлось выдержать нешуточную борьбу с некоторыми из них, прежде чем я сумел проложить дорогу себе и своим вещам.

Прилагая все старания говорить как можно понятнее на своем скверном испанском языке, я попытался объяснить, что жду друга. Потом я почувствовал присутствие рядом Германа, который неповоротливым гигантом высился у машины такси футах в сорока.

Я пробился через толпу и бросил вещи в открытый багажник машины. Мы забрались внутрь: Герман сел впереди, я — на заднее сиденье, и мы поехали.

— Были проблемы? — спросил Герман.

— Они пытались зацепить телефон.

Герман полез в сумку, чтобы убедиться в том, что аппарат все еще там.

— Отдать его тебе?

— Подержи пока у себя. Когда приедем в отель, найдем место, где его спрятать.

Езда по шоссе напоминала дикое родео: водитель то нырял, та выныривал из потока, обгонял ряды медленно ползущих грузовиков и автобусов, лавировал среди легковых машин. Правая сторона, похоже, предназначалась для тихоходных мотоциклов.

Мы миновали промышленные районы, новые заводы с логотипами зарубежных компаний, европейских, американских и азиатских. Герман время от времени оглядывался, пытаясь разглядеть хвост. Потом он покачал головой: «Не могу распознать их, даже если они там есть».

Еще через полчаса мы оказались зажатыми плотным потоком машин, направлявшихся в сторону центра Сан-Хосе. Я заметил отсутствие указателей названий улиц и номеров домов. Улицы были наводнены пешеходами и торговцами, предлагавшими свои товары. Такси плавно повернуло направо, затем быстро свернуло налево, и мы оказались на широкой улице с односторонним движением в пять или шесть полос. Ни одна машина, как казалось, не держалась в одном ряду, все постоянно скакали с полосы на полосу в поисках более удобного, с точки зрения их водителей, положения. Мы проехали мимо детской больницы и большого белого собора с правой стороны. Еще через полмили оставили слева большую площадь. В центре площади находилось красивое здание колониальных времен под крытой медью крышей. Герман спросил водителя, что это за здание, и получил ответ, что это национальный театр.

Еще через несколько кварталов такси повернуло налево и, пересекая транспортный поток, въехало на узкую улицу, миновало несколько светофоров, прошло под старой бетонной эстакадой, а затем обогнуло еще одну площадь. Некоторые из зданий на боковых улочках представляли собой старые металлические конструкции, характерные для конца XIX века, когда главными культурами в регионе были фрукты и табак. Старые дома были в разном состоянии, некоторые отремонтированы, другие нет. Водитель жестом указал на большое желтое здание колониальных времен. Его окружала высокая изящная ограда из кованого железа. Он пояснил, что это знаменитая Каса Амарилья, или Желтый дом, где размещались офисы министерства иностранных дел страны.

Еще несколько минут наша машина лавировала среди множества узких улочек, после чего водитель повернул и остановился перед низким длинным зданием, перед которым протянулся такой же низкий желтый кирпичный забор с воротами и крыльцом под длинным зеленым навесом.

— Ваш отель, сеньоры, «Спортсменс лодж», — объявил он.

Мы с Германом не знали, какие комнаты ждут нас внутри. Гарри и я выбрали именно этот отель в центре города из-за его расположения. С помощью указаний на клочке бумаги, написанных Катей, карты центральной части Сан-Хосе и спутниковых снимков программы Google Earth мы смогли определить, что отель «Спортсменс лодж» располагается меньше чем в двух кварталах от дома, где жили Катя и ее мать. А там мы рассчитывали найти фотоаппарат со снимками из Колумбии, предполагая, что он все еще на месте, а если нам повезет, то и саму мать девушки.

После коротких расспросов мы узнали, что отель принадлежит гражданину США и предназначен для путешественников из нашей страны, которые хотели бы провести в столице Коста-Рики выходные. Здесь мы с Германом могли смешаться с прочими гостями и затеряться среди них, прежде чем нам удастся избавиться от слежки ФБР и исчезнуть, приступив к следующему этапу нашей поездки.