Приют тайных соблазнов - Татьяна Нильсен
Наташа лежала с закрытыми глазами, медленно вспоминая, где она, с кем и что здесь делает. Так случалось иногда после глубокого сна, и ещё что-то было не так, как всегда. Она слышала много непривычных звуков – щебет и гомон птиц. В Турции в апреле с наступлением жары пернатые замолкали. Они начинали верещать в ноябре и не затихали до весны. Иногда Наташа размышляла об этих странностях природы. От лютого холода и недостатка еды птицы улетали из русских, северных краёв в теплую зиму, а от изнуряющей, летней, жары перебирались из Турции назад, туда, где прохладнее. В таком случае, где же у них родина? Там, где звенят ручьи, шумят берёзы или там, где оливковые рощи и бирюзовое море? Она сравнивала себя с этими птицами. В сознательном возрасте поменять место жительства, переехать в мусульманскую страну, это тебе не фунт изюма. Первое время она грустила, скучала, печалилась, и если бы не чуткое и внимательное отношение мужа, его любовь, то неизвестно смогла ли она прижиться на каменистой земле Анталии. И однажды она всё-таки поняла, где родное место для пернатых там, где вьют гнёзда и появляются птенцы! И это происходит не в Турции! Гнездятся-то они в российских лесах, значит, и лететь будут домой, а отпуск проводить у моря. Всё, как полагается в приличных семьях. А так же она осознала: где не пришлось бы жить, в каких райских краях, дом всегда там, где радостно душе и спокойно сердцу. Это, конечно, родной город Тамбов, родительская квартира на пятом этаже, дача за городом и речка Цна. Ещё лёжа с закрытыми глазами и слушая утренний, птичий гвалт, в сердце растеклось тепло от сознания того, что она дома, в своей стране. Наташа перевернулась, нащупала руку мужа и пощекотала ладонь, чтобы разбудить.
Завтракали в ресторане на первом этаже одни из первых. Большие напольные часы в холле не пробили ещё семи часов. Потом вернулись в номер, чтобы привести себя в порядок перед выходом в город. За закрытой дверью ванной комнаты слышалось, как шумит вода. Эрин с воодушевлением насвистывал свой турецкий фольклор. Наташа с самого детства знала, что свистеть в доме категорически нельзя – денег не будет и отучала от этой дурацкой привычки мужа, но он всё равно свистел, когда был уверен, что жена не слышит. И сейчас она действительно не обращала внимания ни на что, кроме телевизора. А когда Эрин вошёл в комнату одетый, чисто выбритый, и готовый к восприятию прекрасного, то в первую минуту опешил: Наташа, вместо того, чтобы красить глаза и губы, сидела, уткнувшись в экран телевизора в халате, с влажными после душа волосами и с озабоченным выражением лица.
– А ты что ещё в халате? – возмутился муж. – Уж не собираешься ли ты провести весь отпуск в номере?
Наташа повернула голову, сняла очки и произнесла, как заговорщик:
– Ты знаешь, кого я сейчас видела? – и, не дожидаясь ответа, продолжила, округлив глаза.
– Труп!
– Ты что с ума сошла? Какой труп? Это вчерашняя история в аэропорту произвела на тебя такое впечатление?
– Вот именно его я сейчас и видела!
Наташа рассказала, что местный, питерский канал передавал новости. Телевизор работал, но она не обращала внимания, пока не услышала знакомое название. В репортаже речь шла о юбилее знакомого ресторана «Приют странников». Оказывается, владельцы в качестве рекламы и привлечения внимания наприглашали разных знаменитостей, телевидение и другие средства массовой информации. Известные личности давали интервью, всячески нахваливали кухню, персонал, интерьер и самих предприимчивых владельцев. Но дело не в этом, а в том, что оператор снимал посетителей, и в камеру несколько раз случайно попала пара, сидящая за столиком у окна. А потом, когда корреспондент брал интервью у одной олимпийской чемпионки, большой любительницы тусовок и дармовой еды, в кадре на заднем плане очень чётко, почти минуту наблюдались эти люди.
Наташа сняла очки и потёрла глаза, словно сама не верила своим глазам:
– По всей видимости, встреча проходила в деловом настрое. Двое представительных мужчин, в костюмах и галстуках ведут беседу за накрытым столом, не обращая внимания на камеры и снующих официантов. И ничего бы удивительного в этом факте я не усмотрела, если бы одного из них сама прошлым утром не обаружила мёртвым в аэропорту Стамбула!
– Нет, не может быть, – с лёгким недоверием покачал головой Эрин. – Скорее всего, ты ошиблась?
– Не думаю. Я очень хорошо разглядела мёртвого мужика, и так же прекрасно рассмотрела этого из ресторана. Всё абсолютно одинаковое, глаза, цвет волос, причёска.
– Хорошо, предположим. А кто был второй?
– Второй похож на турка. Чёрные волосы, широкие брови, смуглое лицо.
– Ну, это не показатель. Под такое описание подходят и грузины, и армяне, и цыгане, в конце концов.
– Он чётки перебирал, такие из турецкого, синего глаза «Назар».
– И ты рассмотрела? – засомневался муж и повернулся к большому экрану телевизора. – Хотя, если смотреть близко, и если чётки крупные, то увидеть можно.
– Можно, можно! – горячо уверяла Наташа. – Эти мужики несколько раз в объектив попадали. На столе стояли тарелки уже пустые. Они или ждали следующее блюдо, или десерт с кофе, поэтому в руках не держали приборы. Один чернявый перебирал чётки из синего стекла, а у другого, светловолосого в руках находился какой-то пакет.
– Даже если так, – не сдавался Эрин, – мало ли похожих людей? У мёртвого, наверное, семья, есть брат, отец. Да и вообще, прекращай всё это! Мы приехали отдыхать. Криминала мне на работе за глаза
