Росс Макдональд - Холод смерти

— Кто я?

— Доктор Годвин.

— Помнишь, когда ты была маленькой, ты приезжала ко мне?

— Помню.

— Кто привозил тебя ко мне?

— Мама. Мы приезжали в машине тети Алисы.

— Где ты тогда жила?

— В Индиан-Спрингс, в доме тети Алисы.

— Мама тоже жила там?

— Мама тоже там жила. Она жила там тоже.

Она раскраснелась и говорила, как пьяный ребенок. Доктор повернулся к Джерри Марксу, показывая ему жестом, что он может приступать. Со скорбным видом Джерри начал:

— Ты помнишь вечер, когда была убита твоя мама? — спросил он.

— Помню. Кто вы такой?

— Я — Джерри Маркс, твой адвокат. Ты можешь спокойно разговаривать со мной.

— Не бойся, — подхватил Алекс.

Девушка лениво посмотрела на Джерри:

— Что вы от меня хотите?

— Правды. Рассказывай все, что помнишь.

— Постараюсь.

— Ты слышала выстрел?

— Да. — Ее лицо сморщилось, словно она только что услышала его снова. — Я... я испугалась.

— Ты кого-нибудь видела?

— Я не сразу спустилась вниз. Мне было страшно.

— А из окна ты кого-нибудь видела?

— Нет. Я слышала, как отъехала машина. А перед этим я слышала, как она бежала.

— Кто бежал? — спросил Джерри.

— Сначала, когда они разговаривали с мамой у двери, я думала, что это тетя Алиса. Но это не могла быть тетя Алиса. Она не стала бы стрелять в маму. Кроме того, у нее потерялся револьвер.

— Откуда ты знаешь?

— Она сказала, что это я взяла у нее револьвер. Она отшлепала меня расческой за это.

— Когда она тебя отшлепала?

— В воскресенье вечером, когда вернулась из церкви. Мама сказала ей, что она не имеет права шлепать меня. Тогда тетя Алиса спросила маму, не брала ли она револьвер.

— И что?

— Она не сказала... при мне. Меня послали спать.

— Ты брала револьвер?

— Нет. Я никогда его не трогала. Я боялась.

— Чего?

— Я боялась тети Алисы.

Она вся вспотела и явно начинала беспокоиться, пытаясь подняться на локтях. Годвин уложил ее обратно и ввел еще лекарство. Девушка снова расслабилась.

— У дверей с мамой разговаривала тетя Алиса? — продолжил Джерри.

— Сначала я подумала, что да. Голос был похож на ее. У нее такой страшный голос. Но это не могла быть тетя Алиса.

— Почему?

— Просто не могла.

Она повернула голову, словно прислушиваясь к чему-то. Прядь волос упала на ее полузакрытые глаза. Алекс аккуратно поправил ее прическу.

— Эта женщина у дверей сказала, что она знает правду о маме и мистере Брэдшоу. Она сказала, что ей сказал об этом папа, а папе сказала я. А потом она выстрелила в маму и убежала.

В комнате стояла полная тишина. Было слышно только тяжелое дыхание девушки. Из одного ее глаза выкатилась медленная тяжелая слеза и побежала по щеке к виску. Алекс вытер ее своим платком. Джерри наклонился к ней с другой стороны стола.

— Почему ты сказала, что маму убил твой папа?

— Так хотела тетя Алиса. Она не говорила, но я чувствовала. А еще я боялась, что она подумает на меня. Она ведь отшлепала меня расческой, хотя я и не брала револьвер. И я сказала, что это сделал папа.

Теперь слезы бежали ручьем. Она оплакивала в себе перепуганного изолгавшегося ребенка, который на наших глазах мучительно превращался во взрослую женщину. Алекс вытирал ей слезы. Казалось, еще немного, и он сам заплачет.

— Почему же ты говорила, что убила свою мать? — спросил я.

— Кто вы?

— Я — друг Алекса, меня зовут Лу Арчер.

— Не бойся его, — добавил Алекс.

Она приподняла голову и снова опустила ее.

— Я забыла, о чем вы меня спросили.

— Почему ты говорила, что убила свою мать?

— Потому что это я во всем виновата. Я сказала папе о ней и мистере Брэдшоу, с этого все и началось.

— Откуда ты знаешь?

— Так сказала женщина у дверей. Она убила маму из-за того, что ей передал папа.

— Ты ее знаешь?

— Нет.

— Это была тетя Алиса?

— Нет.

— Может, кто-то из тех, кого ты знаешь?

— Нет.

— А твоя мама ее знала?

— Я не знаю. Может быть.

— Она разговаривала с ней, как со знакомой?

— Она называла ее по имени.

— Как?

— Ти. Она называла ее Ти. Я уверена, маме она не нравилась. И еще мама ее боялась.

— Почему ты раньше никому не говорила об этом?

— Потому что я во всем виновата.

— Нет, — вмешался Алекс. — Ты же была маленькой. Ты не виновата в том, что сделали взрослые.

Годвин прижал палец к губам. Долли замотала головой:

— Это я во всем виновата.

— Заканчивайте, — прошептал Годвин Джерри. — Она вам уже достаточно рассказала.

— Но мы даже не подошли еще к делу Хагерти.

— Ну тогда поторапливайтесь. — Он обратился к девушке: — Долли, ты хочешь рассказать подробнее о прошлой пятнице?

— Только не о том, как я на нее наткнулась. — Лицо ее страдальчески сморщилось, так что глаза полностью спрятались в складках кожи.

— Не надо о том, как ты нашла тело, — произнес Джерри. — Скажи, как ты там оказалась?

— Я хотела поговорить с Элен. Я часто ходила к ней на гору разговаривать. Мы с ней дружили.

— Как вы подружились?

— Я втерлась к ней в доверие, — произнесла она с удивляющим прямодушием. — Сначала я думала, что, может, она та женщина, которая застрелила маму. В колледже ходили слухи, что они близки с деканом Брэдшоу.

— А в колледж ты пошла, чтобы найти ту женщину?

— Да. Но это была не Элен. Я узнала, что она недавно в городе, а кроме того, она сама сказала мне, что между ней и Брэдшоу ничего не было. Я не имела никакого права втягивать ее в это дело.

— Как ты ее втягивала?

— Я рассказала ей все о моей маме и Брэдшоу, об убийстве и той женщине в дверях. Элен убили, потому что она слишком много знала.

— Может быть, — сказал я, — но узнала она это не от тебя.

— От меня! Я ей все рассказала.

Годвин дернул меня за рукав:

— Не спорьте с ней. Она действует на подсознательном уровне.

— Элен расспрашивала тебя о чем-нибудь? — спросил я.

— Да. Она задавала мне вопросы.

— Значит, ты ничего ей не навязывала?

— Нет. Ей было интересно.

— А что ей было интересно?

— Все о декане Брэдшоу и моей маме.

— Она не говорила — почему?

— Она хотела помочь мне в расследовании. После разговора с папой в гостинице я решила заняться расследованием. Детское расследование. — Она попробовала рассмеяться, но получился лишь всхлип. — Единственное, чего я добилась, — смерти Элен. А когда я увидела ее тело...

Глаза ее широко открылись, потом открылся рот. Все тело напряглось, словно в предсмертной судороге. Секунд пятнадцать — двадцать она оставалась неподвижной.

— Это было как тогда, когда я увидела маму, — произнесла она слабым голосом и проснулась. — Все в порядке?

— Все в порядке, — ответил ей Алекс.

Он помог ей сесть. Она прильнула к нему, и ее волосы упали ему на плечо. Несколькими минутами позже, все так же опираясь на его руку, она выходила из комнаты. Добродетельная семейная пара!

Годвин закрыл дверь.

— Надеюсь, джентльмены, вы узнали все, что хотели, — произнес он с некоторой брезгливостью.

— Она говорила очень свободно, — сказал Джерри. После этого эксперимента он тоже выглядел абсолютно опустошенным.

— Не случайно. Все три дня я готовил ее к этому. Как я вам уже говорил, пентотал не является гарантией правды. Если пациент намерен лгать, инъекция не сможет воспрепятствовать этому.

— Вы намекаете на то, что она могла солгать?

— Нет. Я уверен, что она говорила правду, насколько она ей известна. Моя задача сейчас заключается в том, чтобы закрепить это в ее сознании, чтобы эта правда стала осознанной. Поэтому, джентльмены, если вы не возражаете...

— Минуточку, — сказал я. — Вы не могли бы уделить мне минуту, доктор? Я провел три дня и истратил кучу денег Кинкейда для того, чтобы собрать факты, которые вам были известны.

— Да? — холодно осведомился он.

— Действительно так. Вы бы значительно облегчили мне жизнь, если бы своевременно рассказали об отношениях между Брэдшоу и Констанцией Макги.

— Не думаю, что в мою задачу входит облегчение жизни следователей. Здесь замешаны этические вопросы, которые вам вряд ли понятны. Мистер Маркс, может быть, понял бы меня.

— Не очень понимаю, о чем речь, — произнес Джерри, но, вероятно, догадываясь о нашей взаимной неприязни, на всякий случай вклинился между нами. — Пошли, Лу, — он тронул меня за плечо, — у доктора еще есть дела. Он очень помог, и ты прекрасно понимаешь это.

— Кому помог? Брэдшоу?

Годвин побледнел:

— Это мой первый долг перед пациентами.

— Даже если они убивают людей?

— Даже если так. Но я хорошо знаю Роя Брэдшоу и могу заверить вас, что он не способен на убийство. Тем паче он не убивал Констанцию Макги. Он был страстно влюблен в нее.

— У страсти есть два конца.

— Он не убивал ее.

— Еще два дня тому назад вы убеждали меня, что это сделал Макги. Вы тоже можете ошибаться, доктор.