Тайна блатной девушки Мурки - Виталий Матвеевич Конеев
Карл замялся.
Ведь нужно было назвать имена. А если он запишет все сведения о них и оставит в известном месте, то пройдёт много времени, пока Диана заберёт записку.
Диану могли схватить.
Но его заминка была ещё из — за того, что Рэм и Щербатый могли быть ей знакомы. И она могла не решится их убить.
Карл решил пойти на риск.
— Рэм и Щербатый будут ждать тебя.
Он замер, ожидая ответ Дианы.
Она ещё секунду назад, до того, как Карл назвал тех, кого он ей заказывал, медленно скользнула взглядом по стене. Но едва в трубке прозвучали имена, как её взгляд остановился на одной точке.
— Сколько я получу за комиссию?
— У меня под рукой пока пусто. Груз пришёл, а вместо него… положили не тот материал.
— А когда?
— Даже не знаю. Может быть, сегодня, а может, завтра.
— Хорошо.
— Подожди, — остановил Диану Карл и, подбирая слова, сказал: — Ты была в прошлый раз с бизнесменом…Каким он спустился вниз?
— Мне показалось, что он был сильно взволнован. А пиджак на нём был сильно помят.
— Ты не поднималась навер?
— Я не могла. Сидела с девочками. Был общий разговор.
Карл отключил связь. И, в задумчивости глядя на улицу, проговорил:
— Что же там могло произойти?
— Наверное, об этом знает тот, кто скрылся на четвёртом этаже в офис Железного, — ответил Прораб.
— Свяжись с Колей и Мишей. Они следят за банком.
Прораб вытащил из кармана портативную рацию. Включил её.
— Коля, что ты видишь?
— Ничего особенного, кроме машины, а в ней…
— Где она стоит?
— Напротив забора. На перекрёстной улице
— Кто в ней?
— Паша.
— Ты его знаешь?
— Видел. Он санитар.
— Он там один?
— Да.
— А что за машина?
— С подьёмной платформой.
— Ясно. Следите за ней.
Прораб, криво усмехаясь, повернулся к Карлу.
— Ну, вот. Загадка становится понятной.
— Если валюта во дворе, то, выходит, что там ещё один труп.
— Разумеется. После катавасии в комнате — сейфе, его сбросили вниз.
— И как тыдумашь, Прораб, кто его сбросил?
— Игорь.
— Из мести?
— Да. Второй санитар, видимо, что — то сказал ему или сделал. А это напомнило Игорю прошлое. Ведь кто санитары в психушка?
— Ты знаешь?
— Догадываюсь. Сброд. И психи в их полной власти.
— Ага, — протянул Карл. — Санитар был уверен, что и в банке он мог давать зуботычины Игорю.
— Вот именно. Тут и произошёл сбой в программе.
— Подожди, — сказал Карл, мысленно вглядывась в банк со стороны двора и пытаясь вспомнить то, как он выглядел. — Если Изотоп и Паша ждали в машине, то ведь кто — то из них был наверху платформы. И мог следить за окном.
— Нет. Там перед окнами тополя. Днём их не видно за листвой, а в сумерках — ничего.
— М — да, что же придумал Рэм?
— Это мы выясним из разговора с Щербатым, Изотопом и балбесами.
— Но Рэм знает, что мы пойдём на шантаж.
— Да, знает. Игра идёт. Её остановить невозможно. Разве что бросить карты на стол. И выйти из игры.
— Тогда наноси удар по Щербатому, — сказал Карл, протягивая Прорабу "мобильник".
Они знали Щербатого хорошо, как и он их.
— Нам нужно протянуть время, — ответил Прораб. — Может быть, Диана успеет ликвидировать Рэма.
Прораб понимал, что Рэм не решится войти во двор до тех пор, пока есть угроза, что банда Карла могла помешать ему. И сейчас на первый план выходила "закулисная" борьба. Та борьба, которая часто вспыхивала между вожаками банд и о котой не догадывалось даже их ближайшее окружение.
Сам Рэм у них на жёстком крючке, и он знал об этом. Ему нужно уничтожить Демьяна. И тщательно приглядывать за Щербатым и Изотопом. Особенно за Щербатым, положение которого в этой игре очень уязвимо. Он работал в органах. И уже совершил уголовное преступление, о котором было известно Карлу и Прорабу.
Боевики давно доложили Рэму, а тот сказал Щербатому, что Карл и Прораб убежали от них.
Щербатый ждал звонка от Карла и трясся от страха.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Во время трапезы Кондрат сидел сбоку от Демьяна. И тоже очень хорошо ел. Годы не сказались на его аппетите, а "зоны" не испортили его желудок.
Когда из — за стола вышла бригады Рыжего, а за ними Рэм, и стол стали покидать другие, кто наелся, Кондрат, может быть, оттого, что песня о Мурке постоянно была у него на уме, негромко пропел, оторвавшись от куска мяса:
Мурка с пистолетом вышла на заданье…
Демьян, с удовольствием разгрызавший мягкие кости курицы, замер, глядя перед собой. Потом внимательно осмотрел полуобглоданную тушку и вновь впился в неё зубами.
"Эге, — подумал Кондрат, — песню он знает. Сейчас что — то скажет".
Но Кондрат ошибся.
Демьян невозмутимо продолжал есть, неторопливо, аккуратно и много.
А после того, как сьел всё, что стояло и лежало перед ним, он, подумав о том, что чего — то не доел, но вспомнив, что медики советовали вставать из — за стола слегка голодным, решил остановиться.
Демьян долго смотрел в сторону.
— Да, — сказал он. — Песня хорошая.
— Ты её знаешь? — спросил Кондрат.
— Знаю, — с удовольствием ответил Демьян. — И особенно мне нравится в ней вот это…
Он расставил на столе руки и, сильно качая из стороны в сторону головой, трубно пропел:
Парень ты слюнтяйный. Толку в тебе мало.
Только полюбила я тебя всерьёз…
— Демьян, а ведь здесь нелепость.
Демьян с укором посмотрел на Кондрата и уже готов был что — то сказать, но замялся, о чём — то размышляя. Потом раздумчиво спросил:
— Где ты её слышал?
— Очень давно, в юности, на "зоне". Её пел старый урка.
— А вопросы к нему были?
— Да, все она показалась странной.
— Во! — рявкнул Демьян и начал посмеиваться. — А урка — то ничего не ответил.
— Да, почему — то молчал.
— А я вот был понастойчивей. Сразу заметил, что песня с каким — то смыслом. Вон как сейчас на эстрадах эти…геи. А не получается у них. Не умеют. Потому что не от жизни. Они её не видели. Сверху ничего не видно. Кидают слова — мол, ищите, народы, смысл, кумекайте. А все варежки открывают и чешут себя спереди и сзади.
— Демьян, а в чём загадка этой песни?
— Она вся загадка. Умная. И чёрта с два кто её нынче поймёт.
— А почему её невозможно понять?
Демьян снисходительно улыбнулся.
— Ты на неё смотришь с нашего времени.
— Ну,
