Сергей Гайдуков - Последняя обойма
— Ну, — замялся Козлов. — Так случилось...
— Как случилось?
— У их машины действительно оказались проколоты шины, и это наверняка не случайность... — Козлов бросил на меня злобный взгляд. — А чтобы вмешаться в стычку... У них было задание — наблюдать...
— Меня там могли запросто убить, — напомнил я. — И вашим людям стало бы не за кем наблюдать.
— А во-вторых, у них не было оружия. Поэтому...
— Я что-то не пойму, — встрял Генрих. — Сначала товарищ следователь долго и упорно доказывает нам, что мой клиент — опасный преступник, организатор вооруженного ограбления, повлекшего за собой гибель людей. А потом он посылает следить за моим клиентом двоих явно неопытных — раз мой клиент смог так легко оторваться от них и — главное, невооруженных людей. Я вижу здесь явное противоречие.
— Я тоже, — негромко сказал Гарик, и Козлов вздрогнул.
— Что мне особенно нравится в этой истории, — продолжил я, — так это полная идентичность действий банды Гиви Хромого и, извините, следственной группы УВД в поисках Сидорова. Когда в ночь после ограбления милиция искала Сидорова, она посетила бывшую жену Сидорова и меня, близкого друга. Некоторое время спустя Гиви Хромой получает заказ на убийство Сидорова. Куда он отправляется в первую очередь? Ко мне и к бывшей жене Сидорова.
— Откуда у вас такие сведения, Шумов? — приподнялся со своего места Козлов.
— У него верные сведения, — сказал Гарик. — Так на какие мысли тебя это навело, Костик?
— Я подумал: «Откуда Гиви так быстро узнал, что я — друг Сидорова? И узнал, где я живу? И на какой машине езжу, потому что меня перехватили, когда я уже отъезжал от дома?»
— Это хорошие вопросы, — одобрил Генрих. — Нам всем стоит над ними подумать...
— У кого может быть такая информация? — продолжил я. — Ответ может показаться вам неприятным, но он таков: эта информация могла быть взята отсюда. — Я ткнул указательным пальцем в пол.
— Это пора прекращать, — сказал Козлов. — Гражданин Шумов уклоняется от дачи показаний, зато не брезгует беспочвенными обвинениями в адрес правоохранительных органов...
— Не брезгую, — согласился я. — Я вообще ничем не брезгую, когда речь идет о моей жизни, о ложных обвинениях и о ловушках, которые расставляют люди, считающие себя более хитрыми, чем другие.
— О чем вы, Шумов? — подал голос из угла молчавший до этого момента Разговоров.
— Хочу рассказать вам сказку.
— Я знаю эту сказку, — вскочил из-за стола Козлов. — Эта сказка про белого бычка! Подозреваемый издевается над следствием, и я предлагаю заключить его под стражу во избежание дальнейших...
— Что ты орешь? — тронул его за плечо Гарик. — Ты что, не любишь сказки? Я так очень люблю. Давай послушаем, а? Это всего-навсего сказка. Все любят сказки...
— Я просто обожаю, — отчеканил Боб и широко улыбнулся своим суровым соседям.
Глава 12
— Как-то все это несерьезно... — забубнил Разговоров.
— Дурдом какой-то! — резко сказал Козлов, но рука Гарика все настойчивее приглашала его присесть, и он в конце концов подчинился.
— Можете начинать, — кивнул мне Гарик и успокаивающе обратился к остальным: — Ну что вы так переживаете, это же неофициальная беседа... Без протокола. Давай, Константин.
— Сказка такая, — начал я. — Жили-были три брата: один очень умный, другой не очень, а третий — совсем дурак. Не то чтобы совсем дурак, но в этой истории повел себя совершенно по-дурацки. К радости двух других братьев. А первый брат, самый старший, был очень хитрый. Умнее многих, здесь присутствующих. Правда, заболел потом одним интересным заболеванием. Горе от ума называется. Это когда человек думает, что он один гений, а все вокруг — кретины. Болезнь оказалась со смертельным исходом. Ну, да не об этом речь. Узнал как-то старший брат о месте, где деньги плохо лежат. И поскольку был он очень умным, сразу придумал, как эти деньги, мягко говоря, позаимствовать. План был хорош, но в одиночку его старший брат исполнить не мог. Тогда позвал он среднего, чтоб помогал, да младшего, чтоб было на кого свалить, когда хозяева пропажи хватятся. И вот пошли трое на дело. А там в коридоре, перед комнатой, где денежки лежат, видеокамера висит. Ну, старший брат со средним не захотели на нее сниматься. Пустили вперед младшего, а потом в камеру пульнули из пистолета. Да еще подкупили специального человека, чтоб тот пленку в видеокамере порезал, оставил картинки только с младшим, а если старший или средний случайно попались — вырезал бы их. Попутно старшенький трех человек пристрелил, чтоб не мешали деньги воровать, но это мелочи... Забрали деньги, сели в машину да поехали. Потом старший решил, что младший брат-дурак может проболтаться. И выстрелил ему в пузо. Да не убил. Остался лежать младший у дороги, потом очухался, стал домой добираться...
— И долго мы еще будем слушать этот бред? — поинтересовался Разговоров. — Игорь Петрович, я не совсем...
— Я просто забыл уточнить, — сказал я, глядя на Разговорова. — Маленькая деталь. Что они все трое — братья, это я соврал. Для красоты рассказа. Сказка, все-таки... На самом деле все трое — самостоятельные физические лица, не состоящие в родстве.
— Ага, — сказал Разговоров. — Понятно. — Хотя на его лице было написано, что он ни черта не понимает.
— Самое пикантное, — возобновил я рассказ, — что второй участник ограбления работает в правоохранительных органах. Я так думаю, что заработав днем некоторое количество денег, вечером он решил продвинуть свою служебную карьеру. И серьезно взялся за расследование этого самого дела. Тем более он прекрасно знал, где надо искать, а где не надо. И первым же делом тем же самым вечером он решил отыскать труп третьего. Место он помнил прекрасно. Взял еще пару сотрудников и как бы случайно оказался в том самом месте, где должен лежать труп. А трупа нет.
— Потому что третьего только ранили? — догадался Генрих. — И тот уполз?
— Совершенно верно, — кивнул я. — И уполз очень далеко. Но второй этого не знает, и поздним вечером, в темноте, он долго ищет тело. Вместе с ним ищут его сотрудники. Но не находят. Второй начинает беспокоиться. Он возвращается на работу и оттуда звонит первому, самому умному, как вы помните. Тот решает найти пропавшего третьего во чтобы то ни стало. И звонит двоим молодым людям, которые за деньги сделают все, что угодно. Эти двое надевают черные маски, вооружаются и едут в автосервис, где работает третий. Про третьего известно, что он допоздна засиживается на работе, а иногда там и ночует. Двое надеются застать третьего там и убить. И у них это почти получается. Правда, в последний момент с небес спускается ангел и уносит израненного третьего, чудесным образом спасая его от убийц.
— Придется привлечь ангела как свидетеля, — заметил Разговоров.
— Возникнут проблемы с рассылкой повестки, — в тон ему ответил я. — Итак, третий пропал. Первый в бешенстве, потому что третий, если попадет в милицию, может выдать соучастников. А может выдать, и не попадая в милицию. Просто рассказать другу. Первый не может лично разыскивать пропажу, он слишком занятой человек. И он рассказывает о своих проблемах одному важному человеку. Мы не будем о нем сегодня говорить. Достаточно того, что он существует. И первый описывает ему ситуацию. Важный человек сам некоторым образом заинтересован в успехе дела, поэтому он берется помочь. Он звонит одному известному бандиту и просит разыскать третьего и убить его. Бандита зовут Гиви Хромой, если это кому-то интересно.
— Интересно, — кивнул Генрих. — Это даже интереснее, чем «Санта-Барбара». А кто такие первый, второй и третий?
— Чуть позже. Гиви любезно соглашается помочь важному человеку. Но ему нужна информация — где искать, кто друзья третьего и так далее... Запрос передается через важного человека первому, а тот обращается ко второму: вы же помните, что второй работает в правоохранительных органах. И второй отдает служебную информацию по человеку, находящемуся в розыске, «налево». В том числе сообщается, что близкий друг третьего — некто Шумов... Через несколько часов после этого меня едва не угрохали люди Гиви Хромого. Такая вот цепочка.
— И что дальше? — спросил Разговоров. — Насколько я понял, людям Гиви ничего не обломилось?
— Иначе я не сидел бы здесь.
— И они не нашли третьего?
— Нет. Третий уцелел. Он поправил здоровье, слегка поумнел и, что самое главное, рассказал всю свою историю.
— Кому?
— Например, мне. И готов рассказать ее кому угодно. При определенных условиях.
— Фамилия третьего — Сидоров? — На лице Разговорова мелькнуло выражение просветления, словно у ученого, только что совершившего гениальное открытие. Я кивнул.
— А первый? Вы сказали, что его болезнь имела смертельный исход...
— Я не знаю его фамилии. Звали его Марк. Последние несколько дней он работал в составе московской комиссии от «Европы-Инвест». Само собой, он не занимался расследованием, он пытался решить свои проблемы. И это плохо для него кончилось.
