Сергей Гайдуков - Последняя обойма

С милицией, но не со мной.

— У тебя есть знакомый в той команде, которая занимается нашим делом? — спросил он как-то, в очередной раз вернувшись в деревянный домик на южной окраине Города.

— Ты имеешь в виду — среди милиционеров? — уточнил я.

— А кто еще этим занимается? — удивился Боб. — Садоводы-любители?

— Среди милиционеров — есть.

— Его случайно зовут не Игорь Григорьев?

— Очень может быть и так, — уклончиво ответил я. То есть это мне казалось, что я уклончив и хитроумен. Только вот постоянное сидение в четырех стенах с забинтованной головой и в компании с Сидоровым сделало меня тугодумом. Я старался говорить медленно и неопределенно.

— Может быть? — недовольно хмыкнул Боб. — Слушай тогда: этот Игорь поймал меня в коридоре Управления внутренних дел и сказал буквально следующее. Слушаешь?

— Ну, — буркнул я. Что бы там ни сказал Гарик, вывод мог быть один: скоро мне придется выползти из моего укрытия. И что из этого получится... Лучше и не думать. Здесь плохо, но за порогом сумрачного дома — еще хуже. Там кипит жизнь.

И иногда это напоминает водоем, кишащий пираньями.

— Он сказал: «Если ты вдруг случайно встретишь Костю Шумова, то попроси его связаться со мной. Немедленно. Есть кое-какие новые обстоятельства», — сообщил Боб.

— И все?

— Еще он сказал: «Личную безопасность гарантирую».

— Ха, — невесело отреагировал я.

— Тебе не понравилось сообщение? — поинтересовался Боб, поглаживая бородку.

— Если уж что мне и не нравится, так это бижутерия в твоем ухе, — сказал я. — Ты мне напоминаешь окольцованного голубя. Я все жду, когда ты захлопаешь крыльями и улетишь... Дай телефон.

— Что? — не понял Боб, на всякий случай прикрывая мочку уха. — Зачем?

— А зачем вообще нужен мобильный телефон? Конечно же, чтобы колоть им орехи.

После этого Боб беспрекословно протянул мне «Моторолу». Я засунул ее под мышку, схватил со стола банку пива, откупорил ее на ходу и вышел во двор. Анна проводила меня пристальным взглядом. Я отошел подальше от дома, набрал номер, и через некоторое время услышал:

— Григорьев, — Гарик был официален. — Управление внутренних дел...

— Шумов. Сам по себе, — представился я.

— Кхм. — Гарик явно подрастерялся. — Во-первых, привет...

— А во-вторых?

— Во-вторых, перезвони мне по другому телефону.

Десять минут спустя я вернул Бобу телефон, поднял с пола свой плащ, кинул его на плечи. Потом подошел к Анне, забрал у нее один банан и сунул в карман плаща. На случай, если проголодаюсь.

— Далеко собрался? — спросил Боб.

— Со мной хотят побеседовать.

— Кто и где?

— Пара моих знакомых в Управлении. По поводу «Европы-Инвест» и по поводу некоторых других дел...

— Думаешь, стоит ехать?

— Меня попросили. Тот самый знакомый. Он сказал, что если я сам не появлюсь в ближайшее время, это ухудшит мое положение.

— А про меня он ничего не говорил? — насторожился Сидоров.

— А что про тебя говорить? — пожал я плечами. — Ты все так же во всероссийском розыске.

Сидоров побледнел.

— Я поеду с тобой, — сказал Боб. — Посмотрю, чем это кончится. Не возражаешь?

Я не возражал.

— И еще один совет. — Боб серьезно посмотрел на меня. — Есть у тебя знакомый юрист?

— В смысле — адвокат?

— Именно в этом смысле. Я думаю, что стоит об этом позаботиться. Все может случиться...

— У меня есть знакомый юрист. — Я вспомнил о Генрихе.

— Это просто мера предосторожности, — сказала Анна. — Мое обещание остается в силе. С тобой и с твоим другом ничего не случится. У нас есть, чем повлиять на следствие... — Она подошла ко мне вплотную и сжала прохладными пальцами запястье. — С тобой все будет хорошо, — повторила она как заклинание. — Я обещала, помнишь?

Это я помнил. Я помнил также и ее слова, произнесенные в машине, когда мы ехали из больницы: «Я получила от Сидорова все, что могла. Он мне не нужен больше. И ты, по большому счету, тоже».

Глава 11

Прежде чем войти в серое здание Управления внутренних дел, мы с Бобом просидели минут сорок в джипе, поджидая, пока подъедет Генрих. Он появился на белой «Ниве». Генрих прекрасно знал, на чем куда следует ездить. Для встреч с богатым клиентом Генрих арендовал «Кадиллак», а в разные официальные инстанции отправлялся исключительно на машинах отечественного производства, как правило — не новых. Чтобы не раздражать. В данном случае это было особенно мудрым ходом.

Оделся он соответственно: старенькое черное драповое пальто, шляпа, фасон которой был разработан примерно в конце шестидесятых годов, серенький костюмчик и черный официальный галстук. Тридцать лет назад в таком облачении он сошел бы за бухгалтера какого-нибудь мелкого предприятия. Сейчас Генрих разыгрывал роль честного и небогатого юриста, вид редкий, но еще встречающийся. В отличие от юриста честного и богатого, встретить которого в наше время шансов меньше, чем оказаться в одном трамвае с туристской группой зеленых человечков с Марса.

— Здравствуйте, товарищи, — поприветствовал Генрих меня и Боба.

— Рано начал, Генрих, — сказал я. — Это наш человек.

— Извините. — Генрих почтительно приподнял шляпу. — Вам, случайно, не нужны услуги юрисконсульта? — обратился он к Бобу. — Дешево и квалифицированно...

— Лучше не надо, — ответил Боб.

— Не хотел навязываться, но вряд ли вы найдете что-то лучше... — профессионально затараторил Генрих. Я взял его за рукав и посоветовал умерить прыть.

— Как там поживает Макс? — спросил я.

— Если вы хотите знать, не скучает ли он по вам, Костя, то ответ будет отрицательный, — со вздохом сообщил Генрих. — Максим весь в делах. Он набрал новых людей и теперь надеется вывести агентство на новый уровень.

— Ну и хорошо, — сказал я. — Так оно даже и лучше...

— Я тоже так думаю, — кивнул Генрих. — Каждому свое.

Пока мы обсуждали перемены в охранном агентстве «Статус», Боб успел убежать и обнаружился уже в Управлении. Он подскочил ко мне с весьма озабоченным выражением лица:

— Долго тебя еще ждать?

— Минутку, — попросил я, продолжая наблюдать за тем, как Генрих перед зеркалом приводит себя в порядок: сначала расчесывает волосы, потом сморкается в полосатый платочек, а затем извлекает одежную щетку и методично проходится по своему костюму сверху донизу. Завораживающее зрелище. Напоминающее ритуал облачения рыцаря в доспехи перед битвой.

— Ну, вот и все, — довольно произнес Генрих, подхватывая свой портфель, и мы двинулись. У двери кабинета адвокат остановил меня и многозначительным шепотом дал руководящее указание. — Вы лучше помалкивайте. Костя. Предоставьте разговорный жанр мне.

— Это уж как получится, — ответил я и постучал.

Получилось забавно. Я пропустил вперед Боба и Генриха, собрался зайти сам, но тут меня вынесли обратно в коридор и поставили у окна.

— Это что за свиту ты притащил? — спросил Гарик, дыша мне в лицо табачным дымом. — Группа поддержки?

— Вроде того.

— Фигня, — махнул он рукой, пытаясь выглядеть более самоуверенным, чем на самом деле. — И без этого прорвемся... Ты только не нервничай. Достаточно того, что я нервничаю. В кабинете сидит пара мужиков, с которыми ты не знаком, — не обращай на них внимания...

— Попробую, — сказал я, хотя знал, что буду на все обращать внимание, буду нервничать и, вопреки просьбам Генриха, не буду помалкивать.

Так это и началось. В кабинете, где мне приходилось бывать и раньше (в стоячем, сидячем и лежачем положениях) сегодня был аншлаг: верный знак того, что ожидается нечто экстраординарное. На специально принесенных стульях вдоль стен сидели Генрих, Боб, два незнакомых мужика (как и обещал Гарик). Сам Гарик по-простому разместился на подоконнике и курил в форточку. Разговоров ютился в углу, вороша кипы бумаг и бросая на меня суровые взгляды. Незанятыми оставались два места: стул в центре комнаты явно предназначался мне, а кресло за письменным столом...

— Давайте начинать, Игорь Петрович, — предложил Козлов. Он стоял между сейфом и столом, вроде бы не претендуя на главную роль в начинающемся мероприятии, но не скрывая своей радости по этому поводу. «Предвкушение» — так назывался бы фотопортрет, сделанный с Козлова в это мгновение.

Я снял плащ и повесил его на спинку стула. Потом сел. И выжидающе посмотрел на Козлова. Тот ухмыльнулся и отвел глаза.

— Игорь Петрович... — начал Козлов, но Гарик прервал его:

— Начинай, начинай. Бери вожжи в свои руки.

— А вы? — удивился Козлов.

— А я здесь посижу, посмотрю, как ты управляешься. Ничего, все нормально, работай, — кивнул Гарик слегка растерявшемуся Козлову. — Ты по этому делу, пожалуй, больше всех надрывался. Ночами не спал. Вот и доводи дело до конца.

Когда Гарик помянул бессонные ночи, Козлов поджал губы и напрягся, но окончание фразы убедило его, что никакого подвоха нет, а есть лишь доверие начальства, которое стоит оправдать. А может, он решил, что Гарик просто считает некорректным вести допрос собственного приятеля, то есть меня. Кто его знает, этого Козлова...