Питер Чейни - Блондинка-рабыня
— Если она с таким удовольствием продемонстрировала свои прелести мне, — пробормотал я как бы про себя, — то, без сомнения, будет просто счастлива показать их и вам, своему боссу. Почему бы вам как-нибудь не попросить ее об этом?
Я явственно представил себе ужас Айрис Демпси, если бы доктор Дедини торжественно попросил ее в точности продемонстрировать, что именно произошло в комнате мисс Коленсо прошлой ночью.
«Впрочем, так ей и надо, — мстительно подумал я. — По крайней мере, она переключится на него и под-успокоится, укротит свой темперамент». И только час спустя я осознал: вполне возможно, что в этой ситуации и темперамент доктора Дедини обрел бы некоторое успокоение.
Глава третья
Я бросил на нее один-единственный взгляд, когда она открыла мне дверь, и почувствовал, что не верю своим глазам. Впрочем, лихорадочно заработал мой мозг, где же еще может обитать в Лос-Анджелесе пастушка, как не на десятом небоскребе, сразу же за Стрипом?
— Что вы продаете? — нетерпеливо зазвенел ее голос. — Мгновенный паралич?
Глаза у меня раскрылись еще шире, и я понял, что мне это все-таки не мерещится: широкополая ковбойская шляпа на голове, белые ботинки из телячьей кожи на ногах и все остальное в том же роде. Лимонного цвета рубашка было туго натянута на ее невероятно пышные груди, а пуговки, застегнутые только до половины, позволяли вдоволь насладиться тем, что скорее следовало бы определить как кратер, а не как ложбинку меж грудей. Широченный сыромятный ремень перетягивал ее необыкновенно тонкую талию, а синие джинсы так плотно облегали изящные бедра и округлые ягодицы, что, казалось, навеки срослись с ее кожей.
— Это просто смешно! — взорвалась она. — С каких пор немые кретины продают по домам щетки и всякую мелочь?
— Скажите, пожалуйста, нельзя ли вывести вашу лошадь из лифта? — осведомился я почтительно. — Я просто очень устал от того, что мне пришлось в седле подниматься к вам на десятый этаж, а свободного места в лифте не было!
Губы ее дрогнули в улыбке.
— Чего же вы хотите? — как бы утомленно спросила она. — Сами ведь настаиваете, чтобы мы все время носили эти невозможные макси-юбки.
— Я — Рик Холман, — улыбнулся я ей. — А вы наверняка Попрыгунья Джеки Эриксон, краса и гордость Сансет-Стрит-родос?
— Во всяком случае, сейчас я занята. — Джеки казалась рассерженной. — Не сомневаюсь, что ваше дело вполне потерпит до другого раза.
— Оно касается Кармен Коленсо. Она вчера ночью сбежала из «Санатория с видом на холмы», и мне очень хотелось бы узнать, зачем вам понадобилось тратить столько усилий на организацию этого побега?
— Она сбежала? То есть, откуда вы знаете?.. — Она захлопала синими глазами. — Может быть, вы лучше войдете и будете ошарашивать меня дальше уже внутри, чтобы я могла хотя бы подкрепиться чем-нибудь спиртным?
Гостиную загромождал огромный стол, стоявший посредине, а на нем было навалено столько всякого барахла, словно здесь жили, по крайней мере, двадцать преуспевающих художниц.
Джеки Эриксон осторожно обогнула стол и продефилировала к бару в дальнем углу комнаты.
— Называйте свою отраву, приятель, — скомандовала она нарочито дурашливым фальцетом.
— «Бурбон» на два пальца, и покрепче, — попросил я.
Она смешала напитки, потом совершила вторичный осторожный рейс вокруг огромного стола и, протягивая мне стакан, испустила вздох облегчения.
— А ведь во всем виноват проклятый творческий редактор этого ненормального рекламного агентства, — пожаловалась Джеки. — Ему вдруг пришла в голову великая идея: новый сорт консервированных цыплят по-китайски рекламировать с помощью этакого мультипликационного персонажа — ковбоя. Это, мол, поможет сбыть десять миллионов коробок консервов. «Набросайте мне несколько эскизов. Не важно, сколько это будет стоить, детка, ты только поработай головой хорошенько! Все, что мне требуется, — это чтобы рисунки были броски и остры и чтобы персонаж был как можно забавней! Но только не такой, чтобы лопаться от смеха, — понимаешь, куколка? — а такой, чтобы тот, кто его увидит, не смог бы удержаться от хихиканья. Улавливаешь? Мы не должны давать покупателям локтем под дых, нет, мы должны эдак легонько пощекотать их лебяжьим перышком. Понимаешь?..»
Она сделала сердитый выпад рукой в сторону стола:
— И вот, пожалуйста! Последние три дня я только этим и занимаюсь! Я даже влезла в это дурацкое одеяние. Думала, что приду в соответствующее настроение. Но пока единственный персонаж, который у меня получается, — это какой-то идиотский ублюдок, помесь кретина с ненормальным.
— Вообще-то, вид еще тот… — согласился я. — И насколько он вам помог?
— Если бы у пионеров хватило в свое время ума прибегнуть к услугам пастушек с таким телосложением, как у меня, — задумчиво сказала Джеки, — то они наверняка покорили бы Дальний Запад без единого выстрела.
— Какого черта вы все-таки ввязались во все это дело?! — громко перебил я ее.
Она вдруг сорвала с головы ковбойскую шляпу и швырнула ее в угол, по плечам рассыпались блестящие черные волосы.
— Ты сам вышел на тропу войны перед моим вигвамом, не забудь этого! — выкрикнула она, но тут же внезапно стала серьезной. — Ну-ка, повторите-ка еще раз всю историю о том, как я организовала для Кармен побег из санатория, только на этот раз чуточку помедленнее, ладно?
В конце концов, кроме собственного голоса, терять мне было нечего, так что я в сжатом виде изложил ей версию о том, как Кармен Коленсо удрала из санатория с помощью сестры Демпси, и привел описание женщины, которая заплатила рыжеволосой красотке тысячу долларов за содействие.
Джеки Эриксон внимательно слушала, полузакрыв глаза, и ее круглое личико с молочно-белой, без единой веснушки кожей было поразительно красивым!
— Вы ведь не уверены, что это была я? — спросила она, когда я закончил. — Вы только думаете, что это могла быть я. Потому-то вы и обрушили на меня свой удар прямо там, у двери, в надежде, что застанете меня врасплох и я невольно выдам себя хоть чем-нибудь?
— Но вы оказались слишком умной для меня, — признался я. — Пригласили войти, затем обрушили на меня целый поток слов по поводу этих рисунков, пока не почувствовали, что обрели достаточную уверенность в себе.
Джеки восторженно хихикнула, отчего ее короткая верхняя губка восхитительно вздернулась, обнажив белые зубы.
— Вы — как раз из тех, кого этот инфантильный идиот, творческий директор моего агентства, называет «подонками с воображением». Спорю, если бы вы заранее узнали, что на мне это одеяние, вы непременно подсунули бы в лифт настоящую лошадь — и тогда уж точно ошарашили бы меня до потери сознания!
Она неторопливо отхлебнула из своего бокала.
— Рэй, конечно, нанял вас, чтобы вы отыскали Кармен? — Углы ее рта презрительно поднялись кверху, — Он ведь не станет обращаться в полицию, а то, не дай бог, кто-то где-то что-то услышит, а ведь кинозвезда такого масштаба, как он, должна остерегаться сенсаций — разумеется, такого рода.
— Примерно так оно и есть, — кивнул я.
— Если хотите убедиться, что Кармен не прячется в этой квартире, то, пожалуйста, можете все осмотреть. Все мои тайны — под ковром в спальне.
Каждые две недели я справляюсь о Кармен у Джерри Шумейкера, — продолжала она. — Он хоть и любит копаться в мозгах, но парень, в общем, неплохой.
В последний раз, когда мы с ним разговаривали, он сказал, что санаторий очень приличный, что ей там хорошо и она быстро идет на поправку.
— Ну конечно. — Я постарался, чтобы мои слова прозвучали сочувственно. — Это вполне разумно, раз вы ее единственная подруга. Вам ведь решительно наплевать, что Росс охотится за Рэем, а Рэй об этом ничего не знает. Вы, разумеется, не стали бы передавать Кармен ничего подобного и не сообщили бы ей, что она единственная, кто может спасти брата.
Она на секунду вся напряглась, затуманенные синие глаза внезапно вспыхнули таким огнем, что я испугался, как бы они не прожгли в моей голове изрядную дырку.
— Даже подонок с таким воображением, как у вас, не мог бы сочинить это просто так — от фонаря. Откуда вы такое взяли? Это сказала анонимная сука-брюнетка из аптеки?
— Вот именно. А передала это сообщение Кармен наша милая продажная сестричка. Как только Кармен это услышала, она тут же решила, что должна удрать из санатория.
— О боже! — Джеки закатила глаза. — Это дурно пахнет!
— Может быть, у вас есть какие-то предположения, куда могла Кармен направиться, сбежав из санатория? — спросил я с надеждой.
— К сожалению, нет. — Она кивнула на заваленную подушками кушетку, задвинутую в дальний угол комнаты. — Мы могли бы с таким же успехом продолжить разговор сидя — ведь он будет, как я понимаю, долгим.
