Кен Бруен - Blitz. Без компромиссов
Барри был парнем симпатичным, во всяком случае, так ему сказали аж две женщины. Ну и что с того, что они были шлюхами? Двадцать восемь лет, рост шесть футов, вес около двухсот фунтов. С таким шутки плохи. Никто и не нарывался, если не считать полицию, которая постоянно к нему цеплялась. У него были темные волосы, которые он стриг почти под корень, так что просвечивала кожа на голове. Выцветшие голубые глаза, нос крючком и узкий рот. Барри регулярно посещал спортивный зал в Стритхеме, мог отжаться много раз подряд. В зале, где занимались и женщины, он любил пялиться на их обтянутые трико фигуры. Сам он натирался маслом и напрягал грудные мышцы. Он видел, когда женщины это замечали. Как-то к нему в сауне подошел гомик, так он ему врезал по голове.
Здорово врезал.
Барри любил читать, но только детективы, особенно о реальных убийствах. У него все авторы имелись:
Энн Рул[12]
Джо Макгиннисс[13]
Эдна Бьюканан[14]
Джек Олсен.[15]
Он изучал эти книги. Асоциальные типы, психопаты, серийные убийцы — ему все было мало. Для него эти люди были примерами для подражания. Он изучал их характеристики и находил, что у него с ними много общего. Банди[16] и Гейси[17] были его ролевыми моделями. Их биографии его завораживали, он восхищался действиями одного и другого. Они всегда шли до конца. Никаких гребаных заложников, никогда. Счастливой цифрой Барри было восемь, вот он и решал, что убьет восемь копов.
Много лет назад один коп задал ему жестокую взбучку. Как-то Барри был в Пэкхеме и немного перебрал. Он вошел в бильярдную и поднялся наверх. Попытался облапошить пакистанца за третьим столом. Появился полицейский.
Один.
Барри сказал:
— Вали отсюда, свинья.
Повернулся, чтобы насладиться восхищением братвы. И получил удар, после которого боль пронзила его от макушки до самого копчика. Так что он рухнул на десятый стол. Барри глазам не поверил — коп приложил его кием. А как же закон, гражданские свободы? Разве никто не читает эти долбаные либеральные газеты? Затем его перевернули, засунули в рот бильярдный шар, и коп сказал:
— Сержант Брант для тебя, мудило.
Схватил его за штаны сзади и стащил по лестнице, причем он башкой пересчитал все ступеньки. Под восторженный рев пакистанцев. На улице коп поставил его на ноги и сказал:
— А сейчас получишь хорошего пинка.
И врезал ему от души.
Стыд, унижение, а еще надо было вытащить изо рта шар, — Барри с той поры не бывал в этой бильярдной. Вместо этого он колотил пакистанцев, как только подворачивалась такая возможность. Сержант Брант был главным в его списке. Когда он убьет по очереди семерых копов, он пойдет на Бранта, и, будьте уверены, мало никому не покажется. Барри Вайссу становилось жарко, когда он только об этом думал.
_
Иногда мне кажется, я знаю, в чем дело и как все было. Но потом я качаю головой и удивляюсь. Помню ли я то, что действительно случилось, — или только то, что другие люди считают призошедшим? Кто, черт побери, разберет после определенной стадии?
Фрэнк Синатра
Несколько лет назад Брант был неравнодушен к ныне покойной миссис Робертс. Весь этот выпендрежный снобизм Дэлвича пробрал его до печенок. Он поймал ее в койке с молодым жеребцом и прибег к тому, чем владел отменно.
К шантажу.
В уплату за молчание она согласилась прийти к нему на свидание. Брант приоделся и приобулся, повел ее в роскошное заведение в Ноттинг-Хилле и поразил обаянием. Как только она начала проявлять интерес, его вызвали на особо опасное дело. Там он получил нож в спину и после этого оставил ее в покое. Какой-то первосортный негодяй напел Робертсу, что сержант ухлестывает за его миссис. Однажды во время пьянки Робертс прямо спросил, правда ли это. Брант сказал:
— Разве мы не приятели, парень?
Умудрился произнести вопрос насмешливым и в то же время жалостливым тоном.
В тот вечер после кремации он дошел до того, что раз за разом бормотал: «Ага, приятели».
Похмелье выдалось классическим. Чудовищным и безжалостным. Брант заметил под стулом то, что осталось от зеленого цыпленка, и взвыл:
— Не может быть, чтобы я это ел!
Живот подвело, и Брант оказался на коленях перед унитазом. Проблевавшись и утерев слезы, он увидел, что он таки ел эту зелень. Зазвонил телефон, Брант заорал:
— Отвали!
Но телефон не послушался.
Брант схватил трубку.
— Чего надо? — прорычал он.
И услышал голос суперинтендента Брауна:
— Сержант Брант! Где, черт побери, вы пропадали?
— Помогал старшему инспектору, как было приказано, сэр.
— Немедленно двигайте кормой к Овалу.[18] Полицейский убит.
— Сэр?
— Немедленно, сержант.
Клик.
Держа в руке мертвую трубку, Брант проговорил:
— Кормой?
_
Фоллз оделась так, чтобы произвести впечатление. Да, Портер Нэш голубой, и это не настоящее свидание — но ведь никогда не знаешь, куда может занести. Она надела белое платье и даже ахнула — такой она казалась в нем черной. Сказала:
— Bay, девушка, классно выглядишь.
Так оно и было.
Жемчужные серьги на винтах — для пущего эффекта; пусть клиенты поразятся, пусть задумаются.
Тут она спросила себя: а что скажет Рози? Ничего. Рози уже ничего не скажет. Это была ее лучшая подруга, тоже полицейский, но белая. Обдолбанный наркоман, зараженный СПИДом, укусил ее, и она покончила с собой. Фоллз снова окатила волна тоски.
Муж Рози, настоящая свинья, сказал по поводу организации похорон:
— Никакой полиции, большое спасибо. И тем более никаких вульгарных венков в форме шлемов.
«А пошел ты», — подумала тогда Фоллз. Сейчас она так же думает.
И она послала самый большой и самый броский венок, какой только сумела найти. В форме большого синего шлема. А сейчас она прошла к шкафу, достала бутылку виски и сказала:
— Самую малость, для настроения.
Да, у нее есть кое-какие проблемы с выпивкой, все правильно. Пожалуй, даже серьезные проблемы. Например, алкоголь убил ее отца, а у нее не было денег на похороны. Три штуки. Господи, какая же стыдоба. Брант обо всем позаботился, потом сказал:
— Ты у меня в долгу, Фоллз.
И он получил свой долг… причем не деньгами. Хуже того, он спас ее от клэпхемского насильника. Черт, ей никогда не освободиться от Бранта.
Рози, хоть и была белой, любила слушать Леонарда Коэна.[19] Фоллз ее дразнила: «Девк, хочешь блюз? Давай включу тебе Нину Симон[20]».
Через ее тоску пробилась строчка из Леонарда Коэна, что-то насчет будущего и грядущего убийства.
Тут ты прав, грек.[21]
Она села в двухэтажный автобус номер «36» и на втором ярусе доехала до Паддингтонского вокзала. В крови ее бурлил алкоголь. Кондуктор тоже был черным; он сказал, растягивая слова:
— Просто заглядение.
Она улыбнулась, после чего кондуктор осмелел.
— Не хошь выпить после моей смены? — предложил он.
Она одарила его взглядом а-ля Рейлтон-роуд, и кондуктор быстро ретировался.
Паб «Руки лесоруба» был почти приличным заведением. Моряки, туристы, яппи — не самый худший вариант. Портер сидел за угловым столиком, на котором уже стояла выпивка. Портер встал и сказал:
— Настоящая красотка.
Потом обнял ее, что заставило несколько голов повернуться, — но Фоллз было на это наплевать. Она сказала:
— Дай я на тебя посмотрю.
Портер сделал шаг назад; на нем был бежевый пиджак, белая рубашка с расстегнутым воротом, синие брюки, полицейские ботинки. Почему-то мужики все время носят эти ботинки.
— Пиджак дерьмовый, — констатировала она.
— В «ГЭПе» покупал.
— Без разницы.
Они чувствовали себя отлично в обществе друг друга. Она подняла маленькую рюмку, понюхала и поморщилась. Он сказал:
— Текила.
— А у тебя?
— Виски.
Они чокнулись, пригубили, после чего Портер вынул из кармана пачку тонких сигарет с ментолом и большую зажигалку. Фоллз сказала:
— Одно к другому не подходит.
Портеру понравилось ее замечание.
— А мне нравится. — Он улыбнулся. — Ментол — для тех, кто легок на подъем, а зажигалка от Молодежной христианской организации — в порядке шутки.
Фоллз не была уверена, что поняла его — но какая разница? Зазвонил его мобильник, она попросила:
— Не отвечай.
— Надо.
Он ответил. Помрачнел. Произнес:
— Ладно. — Посмотрел на нее и сказал: — Полицейского убили.
_
Возможно, мы подсознательно избегаем ситуаций, к которым плохо приспособлены, даже если за это приходится тут же расплачиваться страданиями.
Дервла МерфиВыйдя из паба, Портер сказал:
— Я на машине.
Фоллз взглянула на него, с укоризной произнесла: