Джон Макдональд - Шустрая рыжая лисица
...Изнемогшие и умиротворенные, мы долго не могли разомкнуть объятия, но в конце концов нам пришлось вернуться на грешную землю и обсудить все возможные способы выйти на Макгрудера.
У меня не было четкого плана действия. Ясно было одно – если это тот самый Макгрудер, надо было его напугать, заставить беспокоиться, убедить, что он приперт к стене и у него нет ни единого шанса выкрутиться. А затравленного, его можно брать голыми руками и тепленького передать правосудию. Единственное, что меня в этом всем беспокоило, – это то, что судебный процесс поставит крест и на карьере Лайзы Дин.
А я как-никак порядком истратил ее денежек, и это накладывало на меня определенные обязательства перед ней. Так что хочешь не хочешь, а на Макгрудера придется организовать охоту. Зря он уверен, что вышел сухим из воды.
Номер Барнуэзеров значился в справочнике. Прежде чем позвонить, мы с Дэной все тщательно обсудили. Проинструктировав ее, я отправился в ванную комнату, где был параллельный телефон.
Слуга сказал Дэне, что Макгрудеры в домике для гостей, и дал ей номер телефона.
У мистера Макгрудера оказался красивый баритон. По голосу чувствовалось, что он выпил.
– Вы меня не знаете, мистер Макгрудер...
– Судя по вашему очаровательному голоску, это большое упущение с моей стороны. Как ваше имя?
– Я как раз придумала себе новое. Интересно, понравится ли оно вам? Пэтти Айвз. Ну как?
После паузы, во время которой я успел медленно сосчитать до пяти, он ответил, тщательно контролируя свои интонации:
– Вы говорите так, словно это имя что-то должно для меня значить. Но боюсь, я не понимаю...
– Пожалуй, вы сейчас в невыгодном положении. Я настолько больше знаю о вас, чем вы обо мне...
– Мне не хотелось бы вести себя невежливо, но я не стану отгадывать ваши загадки, кем бы вы там ни были. Так что, если не возражаете...
– Я подумала, может, Вэнс, не договориться ли нам с вами о встрече, чтобы спокойно побеседовать. Если вы, конечно, сумеете потихоньку смыться от своей милой женушки. У нас ведь с вами есть общие друзья. Карл Абель, Лайза Дин, Кэсс Эдгарс, Нэнси Эббот, Марта Уипплер. А Сонни Кэттон, бедняга, погиб.
И снова я получил возможность сосчитать до пяти.
– Мне кажется, вы не слишком умны.
– Может быть. Зато я не слишком жадная. И очень, очень осторожная, Вэнс.
– Позвольте мне представить это таким образом. Скорее всего, то, что кажется вам таким ценным, просто выеденного яйца не стоит.
– Ох, как бы это не обернулось для вас бедой!
– Мышиной возней занимаетесь, дорогуша. Я совершенно убежден, что заслуживаю прощения за свои прошлые неблагоразумные поступки. Жизнь с моей «бывшей» часто становилась просто невыносимой. Миссис Макгрудер в курсе. И теперь у меня совсем другая жизнь. Вчера днем полицейские допрашивали меня и удостоверились, что я не убивал Пэтти. Хотя я не буду лицемерить: мне ее не жаль. Она была жуткой женщиной, и я рад, что освободился от нее. Все это, разумеется, не ваше дело. Но мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что встревожили меня. Вы всего лишь меня... раздосадовали. Пожалуйста, больше мне не звоните. – Раздался щелчок.
Я положил трубку на рычаг и сел на край маленькой треугольной ванны. Через несколько мгновений в дверях ванной появилась Дэна в моей спортивной рубашке. Она прислонилась к косяку и спросила:
– Ну что?
– Не знаю я. Просто не знаю. Или мы чудовищно ошибаемся, или у него железные нервы. Против него слишком много улик. Черт возьми, это просто должен быть он! А знаешь что9 Поехали туда!
– Без приглашения?
– Мы его получим.
Есть теория, согласно которой к избранному обществу в Соединенных Штатах принадлежит около ста тысяч людей, и каждого из них можно связать с любым другим не более чем за три хода. Например: Рон знаком с братом Кэрол по Принстону, муж Кэрол работал с Верном в Фонде Форда, кузина Верна познакомилась с Люси во время кинофестиваля. И когда Рон и Люси встретятся друг с другом как совершенно незнакомые люди, то после минутной милой игры в «знаете ли вы?», сопровождаемой восторженными возгласами, они обязательно найдут общих знакомых.
Приложив в прошлом определенные усилия, я достаточно хорошо ориентировался в этой группе избранных, и выйти на Гленн и Джоан Барнуэзер надеялся без особого труда. Правда, удача пришла не сразу. Сначала я попытался копнуть Тулио в Оклахома-Сити – глухо. Потом вспомнил про Мэри Уэст из Таксона. Она знала их, но не очень хорошо. Зато ее приятели Пол и Бетти Дайвер из Флэгстаффа были знакомы с четой Барнуэзеров достаточно близко. Мэри была уверена, что сможет уговорить Бетти подыграть мне. Если выйдет какая-то осечка, она мне перезвонит. В случае удачи мне должна будет позвонить сама Джоан Барнуэзер. Мэри вкратце рассказала, что мне следует знать о Дайверах.
Телефон зазвонил только через двадцать минут.
– Трев Макги? – раздался в трубке женский голос. – Это Джоан Барнуэзер. Мне только что позвонил наш с вами милый общий друг Пол Дайвер и сказал, что вы в городе. Не могли бы вы к нам заехать? Вы свободны?
– Да, благодарю вас, если только вы позволите мне взять с собой девушку.
– Ну, разумеется, дорогой мой! Мы с Гленном будем очень рады. У нас тут гости, и мы развлекаемся. Уже выпили море вина, разделались с закусками и собираемся поджарить мясо. Так что не задерживайтесь и приезжайте прямо как есть. У нас все очень по-домашнему. – И она рассказала, как к ним добраться.
Дэна слушала, прильнув ко мне. Когда я положил трубку, она одарила меня восхищенным взглядом.
– Ну, ты и мерзавец, Макги.
– Дорогая, иди облачайся в свое зеленое одеяние.
– Она же сказала приезжать прямо как есть.
– Ну, тогда по крайней мере застегни мою рубашку.
Глава 14
По дороге за город, под холодным мерцанием звезд я в общих чертах поделился с Дэной, как нам следует обставить это дело. Ей по моему плану следовало держаться подальше от Макгрудера и поближе к его молодой женушке-шведке, если, конечно, получится. Я же займусь им самим и постараюсь выжать из него все, что можно...
Обителью Барнуэзеров оказалось простенькое, небольшое ранчо стоимостью в четверть миллиона долларов, простирающееся на несколько сотен ярдов посреди каменистого участка земли. В свете звезд поблескивали около пятнадцати автомобилей; с освещенной прожекторами лужайки близ бассейна доносилась музыка и веселые возгласы.
Я заметил, что, выйдя из машины, Дэна глубоко вздохнула и внутренне собралась. Мы пошли в ту сторону, где шло шумное веселье. Между бассейном и домом были расставлены инфракрасные обогреватели. За стойкой бара ловко орудовал прямо-таки излучающий дружелюбие парень в красной куртке. Гостей было человек тридцать пять. Среди них молодые преуспевающие пары, оживленные моложавые мамы с уймой детей и их мужья, несколько обрюзгшие, всецело поглощенные бурбоном и обсуждением правительственного курса в области земельной политики. Присутствующие разбились на маленькие группки для бесед, состав которых постоянно менялся. Наряды самые разнообразные – от шорт и слаксов до причудливых фермерских курток и светлых джинсовых костюмов с перламутровыми пуговицами. В доносившихся до нас обрывках фраз явственно улавливался юго-западный акцент, моментально усваиваемый переселенцами из Индианы и Пенсильвании.
Мы в нерешительности остановились, и к нам тут же подошла, улыбаясь и протягивая обе руки для приветствия, стройная миловидная женщина.
– Вы Трев? А я – Джоан.
– А это Диана Холлис, – представил я Дэну. Мы решили, что Лайза Дин, возможно, рассказывала о своей верной Пятнице Макгрудеру, и ее необычное имя могло застрять у него в памяти.
– Дорогие мои, я так рада, что вы приехали. Пойдемте, я вас со всеми познакомлю.
Сначала она подвела нас к бару и угостила коктейлями, а затем, ловко лавируя, провела через толпу, представляя нам всех по очереди. Гленн оказался плотным мужчиной в джинсовом костюме. Знакомя нас с друзьями, Джоан особо выделила гостящих у нее молодоженов. Вэнс Макгрудер в жизни был чуть лысее, выше и загорелее, чем на снимках. Характерное лицо. Спортсмен, весь состоящий из одних мускулов. Даже лицо его походило на кожаный мешок, плотно набитый грецкими орехами. Мышцы для поло, мышцы для тенниса, для парусного спорта, для фехтования. Такие каждое утро в течение всей своей жизни отжимаются, в любой момент готовы состязаться с профессионалами и одержимы манией превзойти и победить всех и вся в любом состязании, будь то теннис, гандбол или что-либо еще. Чувствовалось, что столь красноречивой внешности и личность была под стать – всезнающий, равнодушный и надменный тип, снизошедший до развлечения.
А его молодая супруга... Признаюсь, это была одна из самых поразительных женщин, когда-либо встреченных мною в жизни. С ней невольно хотелось говорить шепотом, с благоговейным трепетом. Шведам порой удается взрастить поразительные образчики женской красоты. Улка Этланд-Макгрудер явно была неординарной личностью, чтобы Макгрудер мог держать ее под каблуком. На ней было пушистое оранжевое платье без рукавов. Остальные гости кутались в жакеты, свитера, шали и меховые накидки. А при взгляде на Улку казалось, будто в ее теле достаточно тепла, чтобы комфортно себя чувствовать и при тридцатиградусном морозе. Под мягкой тканью ее платья угадывались зрелые формы и длинные, стройные ноги. Поистине, она являла собой образец физического совершенства. Чертами лица, на котором полностью отсутствовал грим, Улка неуловимо напоминала прелестного юношу-воина времен короля Артура. Или Жанну д'Арк в поэтическом варианте. Ее серо-зелено-голубые исландские глаза, казалось, вобрали в себя весь холод северных морей. Густые роскошные волосы цвета очень светлого золота, завиваясь в локоны, обрамляли высокий безмятежный лоб, который хотелось назвать челом. Говорила она мало, слова произносила вяло и равнодушно. И все время искала глазами мужа. Но за холодной красотой древних викингов ощущалась очень чувственная натура. Она угадывалась во всем: в манерах, в рассеянной, ленивой улыбке, в чуть заметных фиолетовых кругах под глазами, в изгибе округлых бедер, в каждом движении и даже когда она стояла неподвижно. Будучи намного моложе присутствующих, она в то же время производила впечатление вполне сформировавшейся, зрелой личности, словно пришедшей в современный мир из тысячелетней древности. И присутствующие женщины, все до одной, чувствовали, что она вне конкуренции, и ненавидели ее.
