Андрей Воронин - Спецназовец. Сошествие в ад
Кортеж Чалова стремительно продвигался вперед, активно используя мигалки. Впереди ехали два американских внедорожника, посередине бронированный «мерседес» Чалова, а замыкали процессию два новеньких «БМВ».
Обычно, когда кортеж попадал в пробку, водители Чалова входили в раж, прекрасно зная, что им все позволено, и старались продемонстрировать все свои навыки вождения перед нанимателем. Иногда случались казусы, когда какой-нибудь идиот, не понимая, с кем связывается, не хотел уступать дорогу.
Тогда Владимир Николаевич искренне возмущался и просил разобраться с наглецом. Тут уже наступал «звездный час» начальника охраны, который мигом отдавал приказ своим «стервятникам», и те вовсю махали кулаками, потешая главу Администрации Президента демонстрацией боевых приемов.
Перед тем как ехать в «Женеву», кортеж завернул на СТО, где Чалов пересел в другое транспортное средство, здоровенный внедорожник «инфинити», и с одной машиной сопровождения поехал дальше, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Водитель подрулил прямо к крыльцу ресторана. Сперва из машины вышли два охранника и внимательно огляделись по сторонам. Убедившись в том, что все в порядке, они подали сигнал, после чего Владимир Николаевич торопливо вышел из машины и, не мешкая, исчез в «Женеве».
Там играла спокойная музыка, и никого не было, за исключением двух смуглых бородачей, которые сидели за столиком и о чем-то эмоционально переговаривались. При виде Чалова они успокоились и их лица расплылись в слащавых улыбках.
«Не люблю лести, – неприязненно подумал Владимир Николаевич, у которого не дрогнул на лице ни один мускул. – От таких людей можно ожидать всего что угодно. Сейчас он тебе улыбается, а послезавтра объегорит на сколько-то там сотен тысяч зеленых».
Когда Чалов подошел к столику с иностранными партнерами, последовал стандартный обмен любезностями. Владимир Николаевич крепко пожал протянутые ему руки и сказал пару добрых слов в ответ, как того и требовал формат встречи.
Тут же, словно из ниоткуда, появился официант, принеся бутылку марочного вина и три бокала. Разлив вино по бокалам, он мгновенно исчез.
– Перейдем к делу, – веско заметил Чалов и посмотрел на часы. – К сожалению, я ограничен временными рамками, поэтому за час нужно успеть обсудить все нюансы.
Эти бородачи, с которыми он работал вот уже на протяжении десяти лет, прикатили из далекого Афганистана. Им постоянно требовалось новое оружие, и Чалов понимал, что они фактически занимаются его перепродажей, иначе такого внушительного арсенала давно бы хватило, чтобы перестрелять весь Афганистан.
С этими афганскими братьями-близнецами нужно было держать ухо востро. Они хоть и церемонились и улыбались, вели себя как приличные люди, но в бизнесе были цепкими, неуступчивыми и очень хитрыми. Сунь палец в рот – откусят по локоть.
Один из бородачей извлек из дипломата карту и разложил ее на столе, словно здесь было совещание военного штаба. На карте карандашом были сделаны отметки маршрута.
Чалов взял в руку столовый нож и провел его кончиком по карте, делая остановки.
– Мои люди будут сопровождать груз до границы. Мои условия вы знаете. Предварительная оплата в размере семидесяти пяти процентов от стоимости. Остальные деньги – после того, как груз окажется в вашем распоряжении.
Бородачи тут же перешли на свое наречие и, бурно жестикулируя, начали совещаться.
«Хотят сбить цену, – мрачно подумал Владимир Николаевич, делая небольшой глоток из бокала. – Опять начинается этот цирк. Ага, держи карман шире. Интересно, может, они когда-нибудь лопнут от жадности? Им всегда своего мало, привыкли раскрывать пасть на чужое добро».
– Цена должна быть такой, – вынес встречное предложение один из братьев и написал на салфетке несколько цифр.
«Они что, издеваются?» – возмутился Чалов, посмотрев на салфетку.
Кто это торгуется с шагом в пять миллионов долларов? Сто – двести тысяч он бы, конечно, им сбросил, но пять миллионов, извините, не лезет ни в какие ворота.
– Мои друзья, – вежливо, но жестко начал Чалов, – пять миллионов – это слишком много. Мы давно работаем вместе и хорошо знаем друг друга. Я не подвел вас ни разу. Те деньги, которые вы мне всегда платили, были рыночной ценой. С такой скидкой я не смогу вывезти товар даже за пределы России…
Снова контрагенты перешли на использование своего языка. Чалов не сводил с них взгляда.
«Если эти идиоты начнут выкидывать разные там фортели, – подумал он, – на этом наше сотрудничество закончится. Как говорится, хочешь получить проблемы – свяжись с придурками. Деньги ударили им в голову, и с каждым годом они становятся все хуже и хуже. Хотят иметь все больше и больше. Причем за мой счет. Нет, ребятки, такой фокус со мной не пройдет».
Переговоры тянулись еще долго и нудно. Контрагенты настойчиво пытались сбить цену, а Чалов с ледяной улыбкой, с трудом сдерживая ярость, невозмутимо стоял на своем. В конце концов встреча завершилась безрезультатно.
Чалов, вскипев, резко отодвинул стул и, не попрощавшись, вышел из-за стола. Его разозлила самоуверенность братьев, которые, наверно, решили, что, кроме них, Чалову больше некому поставлять оружие в таких количествах.
– Пальто, – рявкнул он охранникам в холле.
Те мигом кинулись исполнять поручение и помогли Владимиру Николаевичу, который уже был вне себя, одеться.
«Вот молодежь наглая пошла! – злился Чалов. – Какое хамство! При мне разговаривать на своем языке! Да что они о себе думают! Слишком много на себя берут! Ничего, жизнь их обязательно проучит!»
Разнервничавшись, Чалов почувствовал, что у него снова начались нелады с давлением. Голову с двух сторон словно стиснуло железным обручем.
– Таблетку, – сухо приказал он помощнику, который суетился во дворе, спеша услужливо открыть хозяину дверцу автомобиля.
– Сейчас, сейчас, Владимир Николаевич, – заторопился тот.
Чалов откинулся на спинку кожаного сиденья, ослабил узел галстука, положил в рот таблетку и запил ее холодной минеральной водой, после чего закрыл глаза.
– Владимир Николаевич? – донесся сквозь глухой шум, заполнивший уши, вопрошающий голос помощника. – Может, отменим пресс-конференцию?
«Пресс-конференция, – с тоской вспомнил Чалов. – Черт! Еще и с этими подонками разговаривать. Они же, как обычно, будут задавать свои каверзные вопросики в идиотском стиле. Башка у меня уже болит от них! Никакого, понимаешь, чувства такта и вежливости. Строчат в свои блокнотики, борзописцы клятые, только и ждут, чтобы я ляпнул что-нибудь не то. А если я не поеду, тоже неправильно, напишут, дескать, Чалов уже старый пень, которого давно пора отправить на пенсию. Разве может человек с таким плохим здоровьем руководить такой махиной, как Администрация Президента? Нет, я не должен давать им поводов для разных кривотолков. Черт с ними, соберусь и поеду. Попадутся мне со своей глупостью под горячую руку, пусть пеняют на себя!»
– Едем, Володя, – скомандовал Чалов водителю. – Ничего отменять не будем. Не из слабаков я. Если бы из таких был, еще тогда, в тайге бы откинулся. Раз выдержал то испытание, то что мне какая-то конференция!
Кортеж медленно выкатился со двора, и звуки уличного шума утонули в вое проснувшихся мигалок.
На пресс-конференции на неудобные вопросы Чалов отвечал жестко, едко и с сарказмом, четко указывая журналистам их истинное место в обществе. После того как он выпил таблетку, ему стало получше, и он заметно приободрился, лихо отражая все журналистские нападки и грязные полунамеки, что, дескать, он, Чалов, замешан в коррупционных историях.
Фамилии журналистов, которые задавали наиболее неудобные вопросы, помощник Чалова прилежно записывал в блокнот, составляя список тех, кому будет отказано в аккредитации на следующую пресс-конференцию.
Пару раз, конечно, случались конфузы, и тогда приходилось организовывать на особо зарвавшихся журналистов нападение «хулиганов», чтобы представители спецслужб в штатском уничтожили опасные записи. Меньше всего Чалов хотел увидеть свое лицо в какой-нибудь газетенке под ехидным заголовком.
После пресс-конференции Чалов снова поехал на деловые переговоры. На сей раз с молодчиками из Грузии. Международные отношения между странами оставляли желать лучшего, тем не менее это не мешало, а скорее даже, наоборот, помогало делать бизнес.
Отец и сын Гогнадзе были его недавними деловыми партнерами, и он относился к ним с большим подозрением, считая, что этим горцам доверять нельзя, потому что в любой момент они могут выкинуть что-нибудь эдакое, а потом ему все и расхлебывай, спасая свою политическую карьеру и отмывая запятнанную репутацию.
Чалов с отвращением подумал, что и эта встреча будет проходить в кабаке. Да и мало ли, могут и записывать. Откуда он знает, сколько там «жучков» понатыкано? Сколько найдется таких людей, которые только обрадуются, когда такого опасного человека, как он, скинут с политического трона и затопчут ногами? Он для них мишень, только и ждут, когда Чалов сделает неверный шаг и оступится, чтобы тут же добавить тумаков и повалить его окончательно.
