Джеймс Хедли Чейз - Лиса в капкане

Мне безразлично, что с вами произойдет. А если будете себя хорошо вести, никто не узнает, что вы здесь.

Изучая его лицо, Эллис признал искренность Крейна. Но ему не удавалось постичь существо этого типа, уловить характер его поведения.

— Теперь, когда вы признались, что вы — Кашмен, могу рассказать вам немного о себе, — продолжал Крейн, закинув ногу за ногу. — Мне хотелось бы узнать вашу реакцию. Так редко предоставляется возможность откровенно поговорить… Вы — первый человек, которому я открываюсь, не считая доктора Сафки. Он весьма интересовал меня, поскольку дал всестороннее научное объяснение моему случаю. С вами, естественно, это как-то иначе. Вам не хватает культуры, общих идей, но я полагаю, что вы достаточно умны, чтобы пролить добавочный свет на проблему.

Эллис нетерпеливо пошевелился:

— Ну, объясните. Бросьте вертеться вокруг да около. Что вы затеваете?

— Меня очень интересует смерть, — сказал Крейн, усмехаясь. Глаза его потемнели, и, несмотря на видимые усилия сохранить равновесие, он вдруг показался нервозным, взвинченным, не таким самоуверенным. — Что, это кажется вам странным?

— А чья смерть? Ваша? — спросил Эллис, внимание его возросло.

Крейн отрицательно качнул головой:

— О нет! Моя собственная смерть ничего не значит для меня. Дата и форма моей смерти не имеют значения, мне плевать на это. Нет, я говорю о смерти женщин, которые распаляют мою страсть.

Наступило молчание. Холодная дрожь пробежала по спине Эллиса.

— Ну что за нелепые выдумки? — наконец выдавил он.

Усмешка искривила губы Ричарда и придала его лицу странное выражение, неопределенное и тревожное.

— Интересно, не правда ли? Смерть женщин. Больше всего в мире мне нравится лишать жизни женщину. Я тот, кого газеты называют монстром. Любопытный казус, не так ли?..

— Не хотите ли вы сказать, что убиваете женщин? — пробормотал Эллис, напуганный выражением лица Крейна и тем, что он сказал.

— Ну-ну. — Ричард закурил вторую сигарету. — Напрягите ваши мозговые извилины, мой друг. Я не делаю это серийно. К сожалению, не имею такой возможности. Вы не представляете, как тяжело найти женщину без связей, без семьи, способной поднять тревогу, усложнить проблему… И потом, не следует забывать о полиции. Нет. Но я пользуюсь случаем, когда он представляется. — Он выпустил облачко дыма в сторону Эллиса и тут же разогнал его рукой. — До сих пор я убил только одну женщину; это мало, я понимаю. Но через день или два надеюсь убить вторую.

— Вы имеете в виду Грейс? — Сердце Эллиса бешено колотилось.

Крейн долго смотрел на него, не отвечая. Лицо его было бледным и застывшим, как маска. Глаза, казалось, еще глубже запали.

Глава 24

— Сколько помню себя, — сказал Крейн, наливая полный хрустальный бокал виски, — я живу, будто околдованный смертью. — Он взял бутылку и бросил на Эллиса вопросительный взгляд. — А вы не хотите капельку? Это не повредит вам.

— Нет, — сухо ответил Эллис.

Голова у него пылала, нога мучительно ныла. Желудок сводило судорогой, и он спрашивал себя без конца: «Разыгрывает он меня или говорит всерьез? Если всерьез, то он сумасшедший. Действительно ли у него намерение убить Грейс, или же это только способ мучить меня?» Крейн говорил с таким спокойствием и равнодушием, что трудно было прийти к определенному выводу.

Пока Ричард ходил за спиртным в соседнюю комнату, Эллис сделал отчаянную попытку подняться. Он хотел подойти к окну и посмотреть, не задержался ли Сафки где-нибудь поблизости, хотел умолять его остаться. Но с отчаянием убедился, что не в состоянии даже вытянуть ногу из постели.

Возвратившись, Крейн заметил его вспотевшее, искривленное болью лицо, скомканные простыни. Он молча и зловеще усмехнулся. Затем уселся на подоконник с бокалом в руке и сигаретой в зубах. Он чувствовал себя очень непринужденно и разговаривал спокойно, почти не подыскивая слов, будто сто раз повторял эту историю, как актер, готовящий свою роль.

— До чего же я любил убивать животных еще до колледжа! Я проводил целые дни в засаде, овладевая искусством терпения. Я научился прокалывать ножом птиц, когда они искали червяков. Мне приятно было ощущение, что мой нож символизировал могущество. И я никогда не разлучался с ним, забрал его с собой и в колледж.

Крейн глотнул виски и снова поставил бокал.

— Раз или два меня чуть не застукали в колледже. Я обнаружил, что мой нож не только убивал животных, но также и освобождал от нахалов. Один из парней невзлюбил меня и отравлял мою жизнь. Это недолго тянулось: я ему пригрозил, а поскольку он продолжал свое, то как-то вечером я в черной маске его подстерег и подколол ножичком. — Крейн усмехался. — Никогда еще я не получал такого удовольствия! Вы бы видели, как он несся к медсестре, рыдая в три ручья! Он даже не знал, кто его ударил, и исходил кровью, как поросенок. В то время я еще не владел ножом как следует и совершил недопустимый ляп. Кончик ножа только скользнул по поверхности, рана была несерьезной. — Лицо его исказилось, он зло добавил: — Я хотел его убить.

— Не желаю вас больше слушать! — воскликнул Эллис.

Его пронизывала стреляющая боль в ноге, и голос Крейна угнетал, как будто капли холодной воды безостановочно долбили голову.

— Но вот что должно вас заинтересовать, — продолжал Крейн, подливая виски в бокал. — Это важно для объяснения моего нынешнего поведения. Я опускаю свое детство, поскольку это вам надоело. Надеюсь, я достаточно осветил значение для меня ножа. Вы постигли, как это началось, не правда ли? А позже я почувствовал вкус к женщинам. Возможно, вас удивит, что вначале они вызывали у меня страх. Я не знал, как с ними обращаться, у меня возникало ощущение обманутого. Вот видите, куда это нас ведет? Я стал спрашивать себя: не уменьшится ли мой страх, если они будут умирать на моих глазах?

Ричард замолчал, наклонился вперед и внимательно посмотрел на Эллиса. Тишина была тяжелой. Наконец он продолжил:

— Однажды ночью произошло решающее событие, по крайней мере так считает доктор Сафки. — Он достал вторую сигарету, закурил ее и бросил спичку за окно. Эллис заметил, что рука у него дрожала. — Мне исполнилось шестнадцать лет. Мы с отцом возвращались от друзей. Отец вел машину быстро, очень быстро. На повороте мы столкнулись с другой машиной. Страшная катастрофа! Отец погиб на месте. А я вылетел из кабины, и на мне не оказалось ни единой царапины. Женщина, которая сидела за рулем второй пострадавшей машины, тоже вылетела на обочину, но у нее были раздроблены бедра. — Он заметно волновался, глаза его вновь потемнели. — Я приблизился к ней, чтобы убедиться, что она мертва. Только она одна интересовала меня. К смерти отца я отнесся равнодушно. Я коснулся ее и вдруг понял, что мертвые женщины больше не пугали меня.

Ричард безуспешно пытался улыбнуться. Эллис с отвращением смотрел на него. Крейн гримасничал, силясь вновь обрести независимый вид, несмотря на дрожащие руки и глаза загнанного животного.

— Она была очаровательна, лет двадцати, белокурая, элегантная, изысканная. Никаких следов крови на ней не было, можно было подумать, что она спит.

— Хватит, — сухо оборвал Эллис. — Не надо подробностей, это не интересует меня.

— Как хотите, — отозвался Крейн. — Я не намерен вам надоедать. Короче говоря, этот случай и натолкнул меня на определенные идеи. Я их обдумывал несколько лет, не приходя к определенному решению. Сначала я боялся полиции; потом — никогда не представлялся случай, я наталкивался на препятствия. У одной девушки были родители, друзья другой знали, что она приходила ко мне, третья сама отказывалась ехать со мной… Это нелегко было, Кашмен, но в конце концов мой план осуществился. Джулия Броуэр была во всех отношениях подходящим объектом. И я вогнал в нее нож.

— Вы врете, — заявил Эллис. — Не верю ни единому вашему слову. Вы нарочно мучаете меня.

— Мой любезный друг, — Крейн насупился, — не будьте таким эгоистом. Я вовсе не хочу вас мучить. Теперь, когда вы знаете все, меня интересует ваша реакция. Я убил Джулию Броуэр, и вы единственный, кроме Сафки, кто знает об этом.

— Сафки? — повторил Эллис.

— Сафки не повезло, — заметил Крейн.

Лицо его порозовело, глаза опять заблестели: виски делало свое.

— Мы играли в гольф. Он забавлял меня… Я хорошо его изучил, да еще собрал некоторые сведения о нем. Этого материала было достаточно, чтобы его шантажировать. Неожиданно он явился ко мне с визитом — как раз в тот момент, когда Джулия испускала дух в луже крови. Вы не можете представить, сколько крови из нее выбежало! А она казалась такой анемичной… Ковер был в таком состоянии — хоть выжимай… Бедный маленький Сафки! Сперва он хотел меня заложить и бросился к телефону предупредить полицию. Но мне удалось убедить его сохранять спокойствие. Когда ему стало ясно, что я хорошо осведомлен о его проделках, он успокоился и даже помог мне избавиться от тела.