Росс Макдональд - Дело Уичерли

Я опять почувствовал, что мое лицо меня не слушается. В таких случаях лучше всего уйти на пляж и долгое время в одиночестве гулять вдоль моря. Но на прогулки времени у меня не было.

— Отчего же, квартира мне очень нравится, — с деланной улыбочкой сказал я.

Миссис Гирстон просияла:

— Где вы найдете двухкомнатную квартиру с отдельной спальней, да еще в таком хорошем районе, всего за один доллар семьдесят пять центов? Одна мебель чего стоит. Она вам тоже понравилась?

— Не то слово. Так вы говорите, обстановка принадлежит предыдущей квартирантке, миссис Смит?

Больная кивнула.

— Иначе бы эта мебель не была такой роскошной. У миссис Смит, как вы, наверно, догадываетесь, деньги есть. Когда она здесь поселилась, то велела освободить комнаты от казенной мебели и обставила квартиру своей, совершенно новой. Как вы могли убедиться, ее мебель до сих пор в очень хорошем состоянии. Да это и не удивительно: миссис Смит ведь у нас почти не жила. От силы раз в неделю ночевала.

— Зачем же она тогда снимала квартиру?

— Понимаете, миссис Смит писала картины и квартиру сняла под мастерскую. — Жена управляющего подмигнула. — Вас, я вижу, миссис Смит очень интересует. Вы-то сами ее хорошо знаете?

— Нет, видел несколько раз. Но ссориться с ней мне бы не хотелось. Как вы думаете, она не потребует назад свою мебель?

— Нет, она ее нам оставила. Помнится, миссис Смит сказала мужу, что ей лень с этой мебелью возиться. Спросите лучше мужа — он вам все объяснит.

— "Конкистадор" — ваша собственность?

— Если бы! Владелец дома живет в Саусалито, мы сами его почти не видим.

— А миссис Смит давно отсюда уехала?

— Несколько месяцев назад. Я уж и не помню, когда ее последний раз видела. Потом какое-то время квартирой пользовалась ее дочка, но было это совсем недолго. А с ноября квартира пустует. Если бы миссис Смит хотела забрать свою мебель, она бы давно уже это сделала. Впрочем, Алек вам сам все разъяснит, он имел с ней дело, а не я.

— А когда ваш муж вернется?

— Обычно он возвращается к ужину. Если хотите встретиться с ним сегодня, я его предупрежу, что вы придете. — Подтянувшись на локтях, она села в кровати. — Простите, вы, кажется, не назвались?

Я назвался и сказал, что вечером зайду еще раз.

Глава 17

Увидев меня, Галлорини вылез из машины.

— Она здесь?

— С начала ноября девушка здесь не живет. Примерно в это время ты ее и видел.

— Ты все еще считаешь, что я вытягивал из нее деньги?

— Нет. Зато я кое-что разузнал про блондина, который тебя выгнал. Поможешь мне его опознать?

Таксист поднял вверх обе руки, как будто проверял, идет ли дождь.

— Не знаю даже. А как?

— Очень просто. Поедем вместе в Сан-Карлос, и ты мне его покажешь.

— Не могу, мистер. Я и без того уже потерял целый час, даже полтора.

— Не бойся, я плачу.

— Так бы сразу и говорил.

Я ехал впереди, Галлорини за мной. Дорогой я читал вывески: «Витамины», «Импортные автомобили», «Педиатрия и психиатрия», «Фуксии», «Хранение и перевозка», «Гимнастика для глаз», «Только в Вудленде вашим покойникам обеспечен покой», «Омоложение», «Агентство по продаже недвижимости». На витрине «Стерео», захудалого магазинчика радиоаппаратуры, были выставлены пластинки и проигрыватели. В только что открывшемся торговом центре находилось не меньше двадцати таких же дешевых лавчонок.

Машины мы оставили на стоянке, перед въездом в центр, и по моему совету Галлорини поменялся со мной пиджаком и снял фуражку. Я дал ему денег на покупку пластинок.

Вышел таксист из магазина через несколько минут, неся под мышкой тонкий квадратный сверток. Вид у него был возбужденный.

— Этот сукин сын узнал меня.

— Что он сказал?

— Ничего. Но по тому, как он на меня пялился, я сразу понял: он меня вспомнил.

— А ты его?

— Еще бы! Это он, как пить дать. Наверняка девчонку у себя прячет.

— Дай-то бог, Ник, — сказал я, а про себя подумал, что это маловероятно: одной такой женщины, как Джезбел Дрейк, любому мужчине более чем достаточно.

Я расплатился с таксистом и решил немного подождать — идти в «Стерео» следом за Галлорини мне не хотелось. А чтобы не терять времени зря, я раскрыл блокнот и стал подсчитывать расходы: бензин и свидетели — 45 долларов; пластинка — 5 долларов. Ник купил «Сельскую честь», и я оставил пластинку ему.

Когда я вошел в магазин, за стеклянной перегородкой студийного помещения надрывалась пластинка «Шум улицы». Стэнли уменьшил громкость и вышел ко мне. Это был тот самый блондин с козлиной бородкой, которого я встретил накануне в конторе Мерримена. Вид у него был какой-то встрепанный, но меня он, судя по всему, не узнал.

— Слушаю вас, сэр. — Со мной он разговаривал тихим, вкрадчивым голосом — не то что с женой Мерримена.

— Я ищу одну девушку.

— К сожалению, ничем не могу помочь. Девушек мы тут не держим. Ха-ха-ха.

— Ха-ха-ха. Осенью эта девушка прожила некоторое время в «Конкистадоре» под фамилией Смит. Квартира четырнадцать, по соседству с вами.

— А откуда вы знаете, где я живу?

— Слухами земля полнится.

— Не понял. — Держался Стэнли спокойно, но голос у него переменился, из низкого стал высоким. Изменился и язык: -Проваливай-ка отсюда, у меня работа стоит.

— И у меня тоже.

— Ты что, легавый?

— Частный сыщик.

Его выпученные голубые глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Он зашел за прилавок, а я, подойдя к нему вплотную, сунул ему под нос фотографию Фебы:

— Ты не мог ее не видеть. Она в ноябре не меньше недели у тебя за стенкой жила.

— Ну видел, и что дальше? Я днем много кого вижу.

— А ночью?

Набычившись, Квиллан взглянул на меня, словно драчливый кот, который строит из себя льва.

— Ты когда-нибудь был у нее в квартире, Стэнли?

— А если и был? — Он злобно тряхнул своей козлиной бородкой. — Ты подослал этого итальяшку за мной шпионить?

— Я послал его в магазин, чтобы он тебя опознал. Только и всего.

— А итальяшка случайно не рассказывал тебе, чем сам он занимался у нее в спальне? Как-то вечером слышу за стенкой шум, вхожу, а он завалил ее на кровать и раздевает.

— Я вижу, у тебя слух хороший.

— Не жалуюсь. Ну, я, конечно, взял да и выставил этого подонка за дверь. На моем месте любой бы так поступил.

— Ты ее хорошо знал?

— Вообще не знал. Я ведь ни с кем из жильцов не знаком. Видел ее пару раз в коридоре — вот и все знакомство.

— А почему ж ты так интересовался тем, что происходит у нее в спальне?

— С чего ты взял?

— Ты ведь спрятал у нее микрофон.

Стэнли переменился в лице, а я схватил его за лацканы пиджака и притянул к себе:

— Говори, зачем подслушивал ее разговоры?

— Я не подслушивал! — взвизгнул он.

— Что с ней, Квиллан?

— А я откуда знаю? Я тут ни при чем, отпусти меня. Я чист.

Не знаю, как душой, но телом Стэнли был очень грязен. Он таращил глаза, словно рыба, которую вытащили из воды. От него и пахло рыбой, причем тухлой. Я отшвырнул его от себя, и его рыхлое тело врезалось в полку с пластинками. Лицо его покрылось пятнами, подбородок трясся.

— Руки-то не распускай, а то легавых вызову.

— Нашел чем испугать, вызывай — поедем в полицию, заодно выясним, кто ты такой. А потом все вместе отправимся в «Конкистадор», осмотрим стену спальни.

Стэнли побелел. На белом, как бумага, лице голубые, навыкате глаза казались темно-синими. Словно больной, который на ощупь ищет на тумбочке лекарство, он стал шарить рукой под прилавком. Когда рука появилась вновь, в ней был зажат пистолет.

— Проваливай, а то пристрелю, как собаку.

— Правильно, терять-то тебе нечего, одним преступлением больше, одним меньше...

— Ты бы насчет преступлений помалкивал. Ввалился ко мне в магазин во время рабочего дня, да еще руки распускаешь, грозишься! — Левой рукой Стэнли рывком открыл кассу и швырнул мне в лицо несколько банкнотов, которые, покружившись в воздухе, плавно опустились на пол, к моим ногам, словно падающие с деревьев осенние листья. — Если сейчас отсюда не уберешься, получишь пулю в лоб, так и знай. Лучше меня не заводи.

Я не верил, что он выстрелит, а впрочем, от такого можно было всего ждать. Его поступки были совершенно непредсказуемы, Стэнли словно бы подчинялся чьим-то тайным командам. Прикажет ему маленький зеленый человечек «спускай курок» — он и спустит. И я ушел.

Правда, недалеко. Я объехал торговый центр кругом и поставил машину так, чтобы были видны обе двери в магазин «Стерео», передняя и задняя. Ждать пришлось недолго. Стэнли воспользовался задней дверью.

На нем был красный берет — в тон машине, темно-красной «альфе-ромео». Поехал Квиллан в сторону Камино, через Редвуд-Сити и Атертон. Я последовал за ним, сначала держась на почтительном расстоянии, а когда его спортивный автомобиль превратился в крошечную красную точку, стал постепенно его догонять. Водитель он был никудышный: метался из ряда в ряд, резко тормозил или, наоборот, ехал на бешеной скорости.