Ричард Пратер - Странствующие трупы

— Вы болтливый хвастун, верно?

— Так некоторые считают.

На его физиономии вновь появилось благодушное выражение.

— Впрочем, это не имеет значения. Говорю вам правду: мы не хотим неприятностей ни с вами, ни с кем-либо другим. Я привел с собой ребят, чтобы вы с ними познакомились, узнали, кто они такие, чтобы впредь все было ясно.

Помолчав, он спросил:

— Полагаю, вам известно, что я Никки Домейно?

Я кивнул.

— Вот это Чарльз.

Он кивнул на ширококостную мускулистую «обезьяну».

— Чарльз Хейвер. Обычно его называют Чанком, толстым локтем. Возможно, вы слышали о нем?

— Нет, не доводилось.

Чанк глуповато улыбнулся и протянул руку:

— Вы отвечайте напрямик… Никто из нас не хочет неприятностей.

Возможно, эти парни говорили искренне, но я сильно в этом сомневался. Однако пожал ему руку. Сначала, разумеется, хорошенько уперся ногами в пол, потом захватил его пальцы, чтобы он не смог сжать мою, а сам уголком глаза наблюдал за Домино.

Ничего подозрительного.

Как я уже говорил, я человек недоверчивый. Возможно, излишне недоверчивый.

— А вон там Джей, — продолжал Домино, — Джей Верм.

Я взглянул на Джея, который быстро направился ко мне. Слишком быстро. Я мог по-прежнему уделять внимание Домино вместо того, чтобы отвлечься на это неожиданное передвижение, если бы в этот момент у меня в голове не промелькнула новая мысль. Домино сказал, что он захватил с собой этих двух «обезьян», чтобы я мог с ними познакомиться, а за секунду до этого заявил, что он не знал, что кто-то был у Лилли. Так как же он мог привести их познакомиться со мной, если он не знал, что я здесь?

Но было не время заниматься умственными загадками и уделять все свое внимание Джею Верму. Комбинация моих раздумий и его неожиданное движение заставили мои глаза взглянуть на него и задержаться лишнюю секунду, так что я оказался спиной к Домино.

Именно этого и ждал сладкоречивый Никки Домейно. Ему нужен был мой затылок. И он получил его. Я буквально подставил его ему. Я услышал не то свист, не то взмах, который исходил либо от его одежды, либо от движения воздуха. Не знаю. Но потом я уже не слышал, я чувствовал. Удар обрушился мне на голову, и невероятная боль пронзила от спины все мое тело до самых ног.

Я знал, что колени у меня подогнулись, но я этого не почувствовал, только ощутил удар, когда упал на пол. Джей не остановился. Размахнувшись, он ударил меня носком ботинка по ребрам. Свою долю внес, разумеется, и Чанк. Я стоял почти прямо на коленях, но когда его огромный кулак пришелся мне в правое ухо, я свалился.

Не знаю, отключился ли я на какое-то время или нет, но следующим номером было лицо Никки Домейно возле моего, которое как бы летало в воздухе. Он нежно улыбался, а голос его был мягким и сладким:

— Я же вам сказал, что мы не хотим никаких неприятностей, Скотт. Но, возможно, вы не поняли, что я имел в виду. Теперь понимаете?

Должно быть, я лежал на боку, потому что почувствовал острую боль в спине. Вероятно, снова носок того же ботинка. В тот момент я еще неясно соображал. Меня мучил другой вопрос: как бы добраться до Домино. Но я не чувствовал своих рук.

— Я не люблю неприятностей, особенно с полицией, Скотт. Поэтому я ненавижу убивать людей, это слишком накаляет обстановку, а я пытаюсь этого избежать, ясно? Вот почему вы еще не мертвы. Уйдите с моей дороги, не вмешивайтесь в мои дела, иначе в следующий раз вы умрете. Поняли?

Я все же ощутил одну руку, выпрямил ее, хотя пальцы меня не слушались, и попытался вцепиться ему в глаза.

Это мне не удалось сделать, я всего лишь поцарапал ему щеку, оставив на ней довольно глубокую борозду. Я видел, как она быстро наполнилась кровью.

Увидел также и свинчатку. Потом все растаяло. Боль утихла и исчезла. Вокруг меня сгустилась темнота, все исчезло из глаз.

Мир и покой — удивительное состояние.

Глава 2

Покой закончился. Война вот-вот должна быть объявлена.

Я добрался до своей машины и плюхнулся на переднее сиденье. Минут двадцать я почти не шевелился, только ощупывал больные места, но одну вещь мне удалось сделать: я сумел сесть.

Вроде бы все кости были целы, не считая головы.

По крайней мере, они не убили меня. Более того, у меня под мышкой слева в кобуре все еще находился мой кольт 38-го калибра. И машина была моя — небесно-голубой «кадиллак» с откидным верхом.

Значит они не были совсем плохими, всего лишь на девяносто девять процентов.

Стрелки часов приближались к двадцати трем часам. Значит я отсутствовал почти три часа.

Я посидел в машине еще немного, затем вылез наружу и, подумав, обошел ее кругом пару раз, ну, а водить ее я умею?! Пистолет у меня был заряжен. Я сунул его себе в карман пиджака, придерживая рукой, и вернулся обратно в «Джаз-Пэд».

Столик Домино, как я и предполагал, был пуст. Их не было видно. Я вернулся в машину, завел ее и проехал фута три, затем вылез и взглянул на покрышки.

Нет, я ошибся, говоря о девяноста девяти процентах, все сто, без сомнения.

Четыре колеса выглядели такими плоскими, как моя голова. Даже более, потому что на голове было много шишек. Эти подонки не просто выпустили воздух. Острым ножом они искромсали покрышки, приведя их в полную негодность.

Я сел за руль, посидел немного, закуривая сигарету и проклиная последними словами Домино и его молодчиков.

Потом задумался. Как я угодил в эту историю? Почему я в нее угодил?

Ах да, Зазу. Милая маленькая Зазу.

Мне кажется, что на моей физиономии было точно такое же тупое выражение, как на физиономии Чанка. Во всяком случае, я сидел и вспоминал, какие грандиозные планы были на этот вечер. Пока не вмешалась Зазу…

В 6.30 за окнами отеля «Спартанский» было уже темно, и все, включая меня, было готово к встрече с Сиваной, хотя до встречи оставался целый час. Эта несравненная исполнительница «танца живота» пока еще не была моею. Познакомился я с ней накануне поздно вечером в одном злачном месте.

Во время одного особо эффектного движения внезапно отскочил ее рубин и покатился к моим ногам. Естественно, я подобрал его и сохранил для нее. Это было нетрудно сделать. К тому времени, когда она явилась за своей драгоценностью, я выяснил у бармена, что пьет Сивана, если пьет, и на моем столе ее ожидали два больших бокала «Талого жемчуга». Ну и два бокала бурбона с водой для меня.

После того, как все было выпито, Сивана поведала мне, что она владеет абсолютным контролем над мышцами, что ее рубин никогда бы не отскочил от тела, если бы она сама его не вытолкнула. Она умела даже откинуть его в желанном направлении.

— Абсолютный мышечный контроль? — сказал я, — тогда приходите в мою холостяцкую квартиру и не забудьте свой рубин, я раздобуду широко распространенную детскую игру в шарики, мы посостязаемся. — Как ни странно, это предложение показалось ей заманчивым.

— Будет интересно, — заявила она.

— Надеюсь, что да. Возможно, получится черт знает какая увлекательная игра, какой еще не видел Лос-Анджелес.

— Что входит в «Талый жемчуг»? — спросил я у нее.

— Молоко.

— Молоко? Господи, вы пьете молоко?

Только, когда работает. А завтра вечером она выпьет мартини. Сумею ли я смешать коктейль? Ха, сумею ли я смешать коктейль! Я сумею смешать такой мартини, что ее рубин выскочит сам по себе. Надо же задать такой нелепый вопрос…

Но у нее будет всего лишь пара часов. Придется участвовать в десятичасовом шоу. Ух, пара часов. Ну… О'кей, значит мы начнем с пары часов.

Так я думал в моей безукоризненно аккуратной квартирке в «Спартанском». Я сам все привел в порядок, купил изысканную закуску в ближайшей лавке деликатесов, выбрал несколько пластинок, которые, как мне казалось, должны прийтись по вкусу исполнительнице «танца живота», и смешал большой графин мартини. Графин, из которого я удалил весь лед, и один бокал коктейля, теперь охлаждался в моем холодильнике. Минус один бокал, потому что я испробовал творение своих рук и нашел его вполне пригодным.

Оно начало играть у меня в животе, как сверкающий рубин. Я вошел в гостиную и приподнял пылесосом густой ворс на моем золотисто-желтом ковре, передвинул два кожаных пуфика на другие места, чтобы получился более элегантный ансамбль, затем опустился на низкий диван. На кофейном столике перед диваном на черном бархатном квадрате лежал, поражая своим великолепием, большой круглый агат. Я хотел, чтобы Сивана сразу поняла, что я не морочил ей голову, говоря об игре в шарики. Пусть поймет, что мне можно верить.

Время тянулось так медленно, как будто его кто-то оттягивал назад. Через несколько минут я налил себе второй мартини.

Клинг-клонг.

Звонок в дверь моей квартиры.

Я сообщил ей, где я живу. Она приехала рано. На целых полчаса раньше, чем я ожидал. Превосходно. Она даже не стала дожидаться, когда я за ней заеду. Сейчас еще не было семи.