Стив Брюер - Головорез
Соломон в нетерпении дернул пистолетом.
— Бегом!
Нилсен развернулся и помчался через улицу к припаркованному там красному «шевроле»-пикапу. Прыгнул за руль и включил зажигание.
Соломон убрал пистолет в кобуру, чувствуя себя, как клизма на витрине. Кругом никого, только парочка любопытных выглядывала из-за бетонных колонн. Сирены звучали уже совсем близко. Соломону не хотелось терять время на объяснения с полицией. У него были дела.
Держа судебные документы под мышкой, как футбольный мяч, он пробежал мимо глазевших на него людей и влетел в здание. Скатился вниз по двум эскалаторам к подземной автостоянке. Он знал, что у гаража есть еще один выход с другой стороны «Центра Эмбаркадеро». Он поднимется наверх там и срежет путь через «Хайятт».
Пока он бежал, в голове мелькали мысли: «Что такое со мной? Я поддаюсь настроению. Конечно, в последние дни на меня свалилось много напастей, но я совершаю ошибки, позволяю эмоциям захлестнуть себя. Нужно взять себя в руки».
Его топот эхом метался меж бетонными стенами парковки. Соломон перешел на трусцу, какой обычно бегал по хвойному лесу в Приюте Головореза. С ногами все было в порядке, но при движении повязка терла грудь.
Плохо, что пришлось так спешно покинуть «Центр Эмбаркадеро». Он хотел поговорить с Майклом и Крисом. У него имелось к ним несколько серьезных вопросов касательно Африки.
Но с этим придется подождать.
Глава 35
Контора Лусинды Крус располагалась на первом этаже старого здания на бульваре Гири, в западной части Сан-Франциско. Всего миля от Си-Клифф, но местоположение гораздо более скромное.
Скругленные углы здания в стиле арт-деко и прочерченные по фасаду горизонтали придавали ему обтекаемый вид. Юридическая контора была зажата между аптекой и туристическим агентством, в окнах которого красовались плакаты с изображением экзотических мест. Окна офиса Лусинды Крус были занавешены темно-зелеными шторами, вызвавшими у Соломона ассоциацию с атласными простынями супружеской постели Грейс Шеффилд.
Назначено ему не было, и секретарша средних лет постаралась, чтобы он подольше подождал, дав ему как следует пропитаться запахом ее духов, которые заволокли приемную, как миазмы тоски. Соломон неподвижно сидел на стуле с прямой спинкой, сложив руки на коленях и устремив взгляд прямо перед собой, рассматривая черно-белое фото моста «Золотые Ворота». Он пытался восстановить внутренний баланс, покачнувшийся после того, как он избил одного человека, угрожал пистолетом другому и получил выволочку от своего начальника. Не очень хороший день.
Молчаливый посетитель, по-видимому, нервировал секретаршу. Она все откашливалась, напевала что-то себе под нос и крутилась вместе со своим креслом. Наконец на ее столе раздался сигнал. Она, похоже, с облегчением сказала:
— Теперь вы можете войти.
Сам кабинет — чуть больше приемной — был с трех сторон стиснут плотно заставленными книжными полками и освещался одним крохотным, с матовым стеклом окошком. На полу лежал тонкий вытертый ковер, но письменный стол и другая мебель — из полированного тикового дерева — явно перекочевали сюда прямиком из выставочных залов ИКЕА.
Это все, что успел заметить Соломон, прежде чем его взгляд приковала к себе сидевшая за столом женщина. Газетная фотография не воздала должного ее внешности. Черты лица у нее были идеальными, кожа — золотисто-медовой, а тело — пышным во всех нужных местах.
Лусинда Крус встала и через заваленный бумагами стол пожала Соломону руку. Одета Лусинда была в узкую черную юбку и шелковую небесно-голубую блузку. Черный, как юбка, жакет висел на спинке стула. Соломон, должно быть, задержал ее теплую ладонь в своей дольше, чем следовало, потому что женщина улыбнулась, сверкнув ослепительно-белыми зубами.
Соломон почувствовал, как у него вспыхнули щеки. Он выпустил ее руку и сел на стул, на который она указала. Толстую пачку судебных документов он так и держал в руке, и положить их было некуда, поэтому Соломон пристроил их на колене.
— Знакомые бумаги, — заметила Лусинда.
— Мое летнее чтение.
— И как вам нравится?
— Завязка слабовата, но мне не терпится узнать, какой будет концовка.
— Мне тоже. — В ее темных глазах заплясали веселые искорки. — Полагаю, что ваш приход сюда — новый сюжетный ход?
— Вам известно, кто я?
— О да. Моя клиентка очень высокого мнения о мистере Соломоне Гейдже. Она говорит о вас так, будто вы ее новое увлечение.
— Она замужняя женщина.
— Ненадолго.
Соломон усмехнулся:
— Она не в моем вкусе.
— Вам не нравятся красивые, богатые женщины?
— Богатые?
Лусинда Крус глянула на стопку бумаг у него на колене:
— Она станет очень богатой.
— Может быть. Но на это уйдут годы.
— Вы так думаете?
— У Шеффилдов уйма юристов, — сказал он. — Они вам не уступят.
— Тем интереснее.
— Для вас — возможно. Но как же Грейс? Она готова к продолжительному судебному бою? Неприятному разводу? Вниманию средств массовой информации?
Улыбка Лусинды Крус погасла:
— У Грейс больше сил, чем может показаться. А случившееся сегодня утром только укрепляет ее позиции. Мой ассистент в настоящее время находится у нее дома, беседует с ней, фотографирует. Он говорит, что у Грейс вся щека — один большой синяк.
— Ого!
— Насколько я понимаю, вы свидетель. Приготовьтесь к вызову в суд для дачи показаний.
— Вообще-то я не видел, как он ее бил.
— Вы не дали ему ударить ее еще раз. И за это Грейс вам благодарна.
— Не могли бы вы обе в знак признательности не впутывать меня в это дело? Это может стоить мне моей работы.
Лусинда Крус улыбнулась:
— И не надейтесь. Предполагаю, что ваша дальнейшая работа все равно под вопросом. Если вас за что и уволят, так это за избиение Майкла Шеффилда.
Что он мог сказать? Она была права.
— Для меня, — продолжала Лусинда, — сегодняшний инцидент — всего лишь последний штрих в картине насилия.
— Он и раньше ее бил?
— Он оказывал давление другими способами. Мужчины Шеффилды считают, что могут командовать жизнями всех окружающих. Они думают, что имеют право третировать всех вокруг. Я собираюсь доказать, что не могут.
— Похоже, вы рветесь в бой.
— Именно так говорят мои противники.
— Значит, вот кто я? Ваш противник?
— Вы работаете на Шеффилдов. Следовательно, мы в разных командах.
— Даже несмотря на то, что я ударил Майкла?
— Одним тычком кулака жизнь не перекроишь.
— Тычков было три.
Лусинда сложила перед собой пальцы домиком. Она разглядывала его с чертовски довольной ухмылкой, и Соломон не мог сказать, о чем она думает. Проклятье, как же она красива.
— Вам не победить, — сказал он. — Семья откупится.
— Они не смогут купить суд.
Соломону хотелось сказать ей: «Не обольщайтесь. Дону уже случалось подкупать судей». Но это значило бы открыть слишком много. Он сказал:
— Они раздражены тем, что вы лезете в их финансовые дела.
Лусинда подперла подбородок, словно пытаясь спрятать за пальцами новую улыбку.
— Они бы выделили Грейс большое содержание, чтобы замять дело. Но, если вы станете давить, она вообще ничего не получит.
— Похоже, вы сомневаетесь в моих способностях, мистер Гейдж.
— Я ничего не имею против вас. Но я знаю адвокатов семьи. Вас превосходят числом и вооружением.
— Тем интереснее.
— Наилучшая ли это позиция для вашей клиентки?
— Об этом позвольте беспокоиться мне. Я хорошо позабочусь о своей клиентке. Я всегда это делаю.
— Лишь бы вам не помешали ваши амбиции. Вы ополчились на крупные корпорации, отлично. Но только не навредите Грейс этой своей идеей фикс…
В глазах Лусинды появился злой огонек.
— Спасибо за вашу заботу, мистер Гейдж. Но я не нуждаюсь в нравоучениях.
Он примиряюще поднял руки:
— Не обижайтесь. Легко увлечься, атакуя богатых.
— Так же легко увлечься, защищая их. Как вы можете жить в мире с собой, выполняя грязную работу для Дональда Шеффилда?
— Я никогда не говорил, что она грязная.
Лусинда подняла брови:
— Мне рассказывали.
— Грейс? Она только изображает, что знает все. Она рассказывает вам то, что вы хотите услышать. У Грейс склонность все драматизировать.
Лусинда Крус не ответила.
— Вот что я вижу в перспективе, — сказал Соломон. — Наши адвокаты вызовут Грейс для дачи показаний и выставят ее сумасшедшей, водя кругами вокруг одного и того же.
— Спасибо, что предупредили, — сухо произнесла она. — Я постараюсь, чтобы она не попала в такую ситуацию.
— Возможно, это не удастся предотвратить.
— Посмотрим. А тем временем мы получим полную информацию о состоянии Майкла, чтобы выделить из него то, что по закону причитается Грейс. На эти миллионы можно будет купить уйму сеансов у психоаналитика.
