Джеймс Чейз - Ты будешь одинок в своей могиле
– Вы – просто сенсация, никогда не видел ничего подобного. Ваши акробатические штучки – просто блеск.
Маленькое сердитое лицо появляется между ее ног. Она открывает рот и выдает по моему адресу такое количество непонятных даже для меня, но от этого не менее выразительных слов, что я пугаюсь, как бы она не задохнулась. Тип издает неодобрительный звук, но продолжает печатать.
Я на нее не обижаюсь: все, что она делала, было забавным, а единственный человек, который может дать ей работу, не обращает на нее ровно никакого внимания. Она, может быть, потратила годы и годы, чтобы достичь такого совершенства. Может, она голодна и ей нечем платить за квартиру. Я знаю, что с еще большим искусством она обругала бы этого типа, но тот просто прикажет вышвырнуть ее на улицу. К тому же на его лице написано, что он способен спокойно дать ей по зубам, если представится случай. Я жду, пока она закончит очередную серию, и дружески улыбаюсь ей, показывая, что нисколько не обиделся. Затем направляюсь в указанном типом направлении, подхожу к двери и стучу в нее.
Глава 2
Комната, в которой я оказался, очень похожа на ту, из которой я вышел, только немного просторнее, да фотографий больше. За одним из столов сидит женщина неопределенного возраста. У нее печальные глаза и нездоровый цвет лица. В прошлом она, вероятно, была красива, но теперь… Чем она здесь занимается, мне непонятно.
В глубине комнаты находится второй стол. Я не вижу человека, который сидит за ним, так как он полностью закрыт газетой. Видны только его толстые пальцы, и на мизинце сверкает огромный бриллиант, желтый, как банан. Я подозреваю, что это украшение попало к нему как плата за долги. Во всяком случае, нормальные люди таких бриллиантов не покупают.
Женщина улыбается мне кроткой улыбкой. У нее фальшивые зубы, а также волосы и ресницы. Но меня это не касается, ведь это она ест такими зубами, а не я.
– Мистер Недик, – поднимаю руку к шляпе. – Меня зовут Мэллой. Мне нужно сказать вам несколько слов.
Женщина бросает испуганный взгляд в сторону газеты.
– Не знаю… Мистер Недик занят в настоящую минуту… Нет, я не могу сказать, сможет ли он…
– Не беспокойтесь, милая дамочка. Я думаю, ничто не помешает мне побеседовать с мистером Недиком… Не правда ли, мистер Недик?
Большая круглая голова появляется из-за газеты. Два веселых глаза благожелательно смотрят на меня, газета отложена в сторону.
– Безусловно, молодой человек, безусловно. Если вы хотите что-нибудь продать…
– Тип, который стучит на машинке, направил меня сюда. Надеюсь, я вам не очень помешал?
Толстяк вздыхает. Он, видимо, доволен собой. Я протягиваю ему карточку, на которой написано: «Универсал-сервис».
– Вы меня не потревожили, Мэллой. Что я могу сделать для вас? О, Оркид-сити! – Он стучит ребром карточки о поверхность стола, улыбаясь при этом кроткой женщине, которая буквально ловит каждое его слово. – Это край миллионеров, Мэллой! Вы там живете?
– Я там работаю, – отвечаю я. – И хотел бы получить сведения об одной молодой женщине, Аните Гай, которую, я полагаю, вы знаете.
Недик закрывает глаза и делает непроницаемое лицо.
– Какого сорта сведения, мистер Мэллой? – наконец произносит он после довольно долгого молчания.
– Какие угодно, – я достаю портсигар и предлагаю сигарету. – Я не говорю о чем-то конкретном, а просто пытаюсь восстановить кое-какие детали из ее прошлого и очень хотел бы услышать ваше мнение. Все, что вы скажете, может пригодиться.
Он берет сигарету с недоумевающим видом, я даю ему прикурить.
– Но я знаю немного, – неуверенно начинает он. – И в настоящий момент очень занят. У меня нет времени, чтобы… – Он снова вздыхает, на этот раз гораздо более удовлетворенно. – Да… мисс Фендкур, вам пора идти в банк! А выходя, скажите Жюльену, что я буду занят.
В наступившем молчании мисс Фендкур берет свою шляпку и сумочку и покидает комнату. В открытую дверь я успеваю увидеть акробатку, которая все еще продолжает свои немыслимые упражнения. Жюльен уже перестал печатать и теперь читает написанное, положив ноги на стол. Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с Недиком.
– Сколько вы собираетесь предложить мне, мистер Мэллой? – он устремляет на меня пытливый взгляд.
– Все зависит от того, что вы мне сообщите.
– За пятьдесят долларов я с удовольствием сообщу вам огромное количество сведений. Я не хочу совать нос не в свои дела, но что она сделала и какие у нее неприятности?
– Это нельзя назвать неприятностями, – говорю я, вспомнив, какой я видел ее в последний раз. – У нее их больше нет. Но были. Мой клиент хочет узнать о ее прошлом, и я взялся за это дело.
Он отталкивает стул, скрещивает ноги и засовывает большой палец за борт жилетки.
– А пятьдесят долларов?
Я достаю бумажник, вынимаю пять бумажек по десять долларов и раскладываю их на столе. Он протягивает жирную лапу, хватает деньги и сует себе в карман.
– Я всегда говорил Жюльену: никогда не можешь предположить, что случится в нашей конторе. – Он вздыхает. – Нужно заниматься людьми. Если им отказывать, можно лишиться всего. И вот вам пример!
– Да? – я стряхиваю пепел. – Анита Гай некоторое время работала у вас?
– Она находилась здесь в течение двух лет. Могу сообщить и точную дату, если пожелаете.
Он порылся в письменном столе, нашел папку и, перелистав несколько бумажек, сообщает искомое.
– Заметьте еще одно: я постоянно твержу Жюльену – всегда фиксируйте все, что происходит в нашей конторе. Вот, – он протягивает мне листок. – Здесь все. Она пришла в контору третьего июля, два года назад. Назвала себя Анитой Брода. Искала работу, а до того выступала в ночных коробках Голливуда с очень эффектным номером, но у нее были неприятности с блюстителями нравов, и ее вышвырнули оттуда. Флетчер посоветовал ей обратиться ко мне. У него была своя «конюшня», и Анита, как лошадка, ему была не нужна. Вот он и послал ее ко мне… – Он лукаво посмотрел на меня. – Вы ее видели, мистер Мэллой?
Я киваю.
– Смешно однако все происходит… – Он указывает на дверь, за которой сидит Жюльен. – Она была там и сделала свой номер. Даже Жюльен был потрясен, а он самый стойкий из антрепренеров. Через восемь дней ее имя было у всех на устах, а еще через недели две оно зажглось на нашем фасаде.
– Почему же его сейчас нет?
Его лицо омрачилось.
– Она вышла замуж. Всегда одна и та же история, мистер Мэллой: вы находите девицу, которая приносит деньги, а она вдруг выходит замуж – и все пропало. Замужество – это дамоклов меч нашей профессии.
Я начинаю думать, что, кажется, зря потратил свои деньги.
– И с тех пор вы ее не видели?
– Я слышал, что она не поладила с Тэйлором и покинула его. Потом поступила к Симсону, портному на Девятнадцатой улице. Я послал за ней Жюльена, предлагая вернуться, но она отказалась. Очевидно, она считала, что, поступив работать манекенщицей, поднялась ступенькой выше по социальной лестнице. Я не мог ничем соблазнить ее. Два месяца назад она покинула Симсона, и где находится в настоящее время, не имею ни малейшего понятия.
Я слушаю внимательно, но нахожусь в весьма взбудораженном состоянии.
– Вы упомянули, что она не поладила с Тэйлором… Кто такой Тэйлор?
– Ее муж.
– А вы не могли бы мне рассказать, когда они поженились?
– Запросто, – он похлопал по своей папке. – Я не могу этого забыть. Это стоило мне слишком дорого. Они поженились в ноябре прошлого года.
– А он? Что с ним? Он умер?
– Умер?! – Недик подскакивает на месте от негодования. – Нет, он не умер. Он здесь, в городе. Стал компаньоном некоего Луи, и они вместе открыли фотографию.
Моя мигрень неожиданно возвращается. Нужно все обстоятельно обдумать. Я потираю виски и неотрывно смотрю на Недика.
– Поговорим о Тэйлоре. Расскажите мне все, что вы знаете о нем.
Недик открывает ящик своего стола и вытаскивает на свет божий черную бутылку без этикетки. – Стаканчик чего-нибудь такого не повредит, – уверенно заявляет он. – У вас очень больной вид.
– Да, – соглашаюсь я. – Налейте и поговорим о Тэйлоре.
Он наливает два стакана виски. После взаимных приветствий мы пьем. Я достаю аспирин, а он между тем продолжает:
– Тэйлор был уже здесь, когда появилась Анита. Он делал номер Буффало-Билл. Это выходило у него неплохо, и так как он постоянно вносил что-то новое, мы держали его. Обычно эти номера быстро приедаются, но с Тэйлором все было иначе: он все время придумывал новые трюки и не повторялся.
Я глотаю две таблетки аспирина и запиваю виски.
– Какого рода трюки?
– Все, что можно сделать с карабином. Он стрелял в подброшенные монеты, стрелял в цель, глядя в зеркало, и тому подобное. Он делал сенсационный трюк с кольтом сорок пятого калибра: подбрасывал оружие в воздух и на лету стрелял из него. У него для этого номера была девица. Она держала в губах сигарету, в которую он стрелял.
