Джон Макдональд - Не суди меня
– Он что, по-прежнему продолжает упрямиться, Гарри? – почему-то абсолютно равнодушным тоном спросил незнакомец.
– Да нет, боюсь, он просто еще не совсем понял, что мы хотим ему помочь, Мосс... Подержи-ка его.
Они вдвоем сдернули Тида с железной койки, поставили на колени, затем Мосс сел на кровать и крепко, как тисками, зажал кисти рук Тида.
– Давай включай, Джордж. На всю катушку! – крикнул Пилчер, и тут же радио заорало так громко, будто рядом с камерой поставили агитационный грузовик с мощнейшими громкоговорителями.
Уже самый первый удар по спине чуть не отправил Тида, как ему показалось, в полное и абсолютное небытие. Если, конечно, не считать адской боли. Слегка повернув голову, он увидел: сразу за его спиной, широко расставив ноги и гнусно ухмыляясь, стоял Пилчер. В правой руке он держал... нет, не обычную полицейскую резиновую дубинку, а полосатый, деревянный регулировочный жезл!
– Небольшой массаж почек, дружок. В принципе очень даже полезный. Не всем, правда, но кое-кому помогает, это уж точно. Причем если я делаю его достаточно аккуратно, то серьезных увечий, как правило, не бывает. Но вот если почему-то стану невнимательным, что со мной время от времени случается, то...
Второй удар пришелся на другую сторону и был чуть послабее. Тид каким-то образом даже ухитрился не завопить от боли. Мосс тоже ухмыльнулся:
– Ну зачем же так себя мучить, приятель? Кричи во всю глотку, не стесняйся.
Тид слегка расслабил мышцы рук, затем резким движением дернул их вверх и что было сил ударил правым кулаком в лицо Мосса. Удар вышел, конечно, слабым, практически бессмысленным и, наверное, даже приведет его к куда более серьезным и болезненным последствиям, но зато принес ему ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение – он живет, он борется, он не сдается!
Они снова схватили его за руки, и третий удар, как и следовало ожидать, вырубил его полностью и надолго!
~~
Когда его пробудили к сознанию, было уже темно, камеру тускло освещала всего лишь одна голая лампочка в проволочной оплетке на потолке. Едва успев открыть глаза, даже еще не видя, кто тут рядом, Тид первым делом попытался нанести удар...
– Эй, эй, не так быстро, амиго, – остановил его голос Армандо. – Это ведь мы, а не они!
От радости Тид готов был уткнуться лицом в подушку и зарыдать.
– Ладно, ладно, раз уж это вы, а не они, то для начала помогите мне встать. Ну а там будет видно.
– Пожалуй, нам лучше забрать его ко мне домой. Прежде всего потому, что... – покачав головой, заметил Пауэл Деннисон. Забавно, но именно его-то Тид и не замечал до тех пор, пока тот не вышел прямо под свет тускло горящей лампочки.
– Секунду, секунду, – перебил его Армандо. – Давайте сначала попробуем хотя бы поставить его на ноги. И посмотреть, сможет ли он сам идти. Тид, вот ваша одежда из дежурки. Вы, Пауэл, всуньте ремень в его брюки, а я вставлю шнурки ему в туфли.
Тид облизнул вдруг пересохшие губы.
– Я... я ничего им не сказал. Вообще ничего!
Армандо, даже не улыбнувшись, кивнул:
– Да, нам это известно. Кстати, вы помните, сколько раз они вас обрабатывали?
– Вряд ли... Хотите верьте, хотите нет, но я не знаю даже, по каким частям моего драгоценного тела они колотили физически, а какие мне только снились в кошмарных снах.
– На всякий случай, если вам будет интересно, Тид, то учтите: вы крупно, очень крупно достали кое-кого из больших начальников в нашем городском полицейском управлении. И даже перевоспитали самого Пилчера. Как мне сообщил Лейтон, теперь он категорически отказывается даже прикоснуться к вам.
Боится даже следить за вами. Говорит, пусть сначала признается, а уж потом поговорим.
– Так вы что, забираете меня отсюда?
– Да. Пауэл Деннисон уже внес требуемый залог. Официальное обвинение – нападение на офицера полиции при попытке воспрепятствовать исполнению им своих служебных обязанностей.
– Да, но он пытался...
– Не тратьте силы понапрасну, мистер Морроу. Полагаю, они вам еще понадобятся. С вашей девушкой я уже переговорил. Детально и обо всем. – Армандо мягко, но, как и положено профессиональному адвокату, настойчиво взял его под руку. – Хорошо, хорошо. Вот так, так... Ну а теперь вставайте – и вперед... И ни о чем не волнуйтесь. Если что-нибудь вдруг будет не так, мы вам поможем, не сомневайтесь.
В самом главном он, безусловно, был прав, это уж точно: каждый шаг доставлял просто нестерпимую боль, каждый вздох был, казалось, самый последний... Он безвольно облокотился на них и поплелся, словно... словно пьяная горилла после сольного представления в цирке.
Они медленно поднялись по лестнице, универсальной отмычкой без особых трудов открыли входную дверь, все так же не торопясь проследовали через коротенький проход в большую залу. Там стояло несколько полицейских. И среди них Пилчер. Со своей вечной до конца изжеванной спичкой в углу рта... А Лейтон молча стоял у двери, выходящей на улицу. И все смотрели на него. Только на него, и ни на кого другого.
Затем Пилчер, громко откашлявшись и обведя всех внимательным взглядом, сказал:
– А знаете, есть ребята, у которых просто поехала крыша. Они то почему-то спотыкаются на ровном месте, то вдруг падают с лестницы, то придумывают что-нибудь еще... Причем знаете, что самое интересное? У них никогда толком не разберешь, что и почему... Вот так... Кстати, как самочувствие, мистер Морроу? Надеюсь, уже получше?
Тид остановился, медленно снял руки с плеч Армандо и Пауэла, выпрямился, шатаясь сделал шаг вперед, к Пилчеру. Тот, явно заметив что-то в его глазах, сначала попятился назад, затем тоже остановился, не отводя напряженных глаз с Тида.
– Ты... ты, самый сучий сукин сын на всем белом свете! Хуже того, ты еще и садист!
– Эй, эй, парень, ты что, свихнулся?
– Ты оказался полным говном как полицейский и, что еще хуже... как человек!
– Мне что, прикажете выслушивать все это?
– Не можешь, Пилчер? Не нравится правда? Ну тогда ударь меня еще разок. То ли своим кулачищем, то ли дубинкой... Короче говоря, чем лучше получается. Ну а там, как ты любишь говорить, видно будет...
Пилчер бросил беглый, но при этом заметно встревоженный взгляд на полицейских, которые молча стояли рядом, однако вроде бы никак не реагировали, затем издал нервный смешок:
– Да такие, как он, просто придурки. От них и не того можно ожидать! – после чего быстро повернулся и, не задерживаясь, не оборачиваясь, вышел через противоположный выход.
Армандо успел вовремя поймать Тида, чтобы тот не упал. И даже похлопать по плечам, прежде чем они с Пауэлом Деннисоном довели его до машины, усадили на заднее сиденье. Через два квартала Тид, сам толком не зная почему, зарыдал...
– Ну будет, будет, вам, Тид, ведь, думаю, все уже позади, – попытался успокоить его Армандо. – Не знаю, конечно, точно... в жизни, знаете ли, всякое бывает, но надеяться, полагаю, не только можно, но и нужно.
В холле дома Деннисона их встретили Джейк и Марсия. Молча, но с широко, очень широко раскрытыми глазами. Они уже все знали, однако не ожидали увидеть такое...
– Марсия, не затруднись позвонить доктору Шафферу, – терпеливо выждав секунду, попросил ее отец. – И пожалуйста, как можно скорее. Не надо заставлять нас ждать. Не тот случай.
Все остальное было как один короткий, но самый приятный сон в его жизни: комната, кровать с белоснежными простынями, верные друзья, помогающие ему раздеться и лечь... О вечность! О блаженная вечность бытия. О ней можно только мечтать! Ну а уж когда имеешь все это реально и наяву...
Доктор – оживленного вида худощавый мужчина с коротко, по-военному подстриженными усиками – появился почти немедленно. Армандо и Пауэл тут же отступили в тень широкого абажура настольной лампы, чтобы не мешать ему работать.
– Здесь болит?.. Нет?.. А здесь?.. Здесь? – спрашивал он, методически прощупывая и постукивая чуть согнутым пальцем по израненным и вздувшимся от внутренних повреждений мышцам спины Тида. – Так, теперь сделайте глубокий вздох. Еще, еще... Все, достаточно. В основном все вроде бы ясно.
– Шаффер, как вы считаете, его обязательно надо отправлять в больницу? – искренне обеспокоенным тоном спросил Пауэл, когда доктор, закончив осмотр, встал с постели.
– Нет, думаю, совсем не обязательно... Кто же это его так... Нет, нет, простите... а что, собственно, с ним случилось?
– Скажите, доктор, вы готовы официально и под присягой подтвердить, что этого человека избили? Причем не просто избили, а избили с особой жестокостью! – внешне совершенно безразличным тоном профессионального адвоката спросил Армандо.
– Вообще-то, как вам, очевидно, известно, я очень занятой человек, господа. Да у меня просто нет времени ходить по судам, являться туда по вызову...
– Хорошо, хорошо, доктор, это вполне понятно, и никому, поверьте, никому даже в голову не придет вас осуждать. Ну а как в таком случае насчет письменного подтверждения?
