Росс Макдональд - Живая мишень
— Одна треть сегодняшней выручки составляет тридцать три тысячи.
— Что?!
Он был поражен, и это отразилось на его лице.
— Вы хотите, чтобы я повторил это по слогам?
Трой тут же обрел равновесие.
— Вы говорите о тридцати трех тысячах. Это многовато.
— Одна треть от ста тысяч равна тридцати трем тысячам тремстам тридцати трем долларам и тридцати трем центам. Оставшийся цент делить не будем.
— Что за шантаж?
Его голос звучал зло и взволнованно. Мне не нравилась вся эта ситуация, да еще с пистолетом в его руке.
— Оставим это, — буркнул я. — Мне не нужны ваши деньги.
— Но я не понимаю, о чем вы говорите, — серьезно заявил он. — Я нервничаю, у меня руки трясутся.
Для иллюстрации он потряс пистолетом.
— Вы не знаете, что произошло, Трой? Я полагал, что вы в курсе.
— Считайте, что я ничего не знаю, и говорите быстрее.
— Прочтете об этом в газетах.
— Я же сказал, говорите быстрее! — он поднял пистолет так, что я увидел отверстие его дула. — Расскажите мне о Сэмпсоне и ста тысячах долларов.
— Зачем же мне рассказывать о вашем деле? Два дня назад вы похитили Сэмпсона.
— Продолжайте.
— Ваш шофер забрал прошлым вечером сто тысяч. Этого вам недостаточно?
— Это сделал Падлер?
Бесстрастность Троя исчезла, уступив место новому выражению. Это были лицо убийцы, решительное и жестокое. Он подошел к двери, распахнул ее, не выпуская из руки пистолета.
— Падлер! — позвал он высоким и ровным голосом.
— Другой, — сказал я. — Эдди.
— Вы лжете, Арчер!
— Ладно. Тогда ждите, когда придут полицейские и сообщат вам об этом лично. Теперь они знают, на кого работал Эдди.
— У Эдди не хватило бы для этого мозгов.
— Для мертвеца у него мозгов достаточно.
— Что вы имеете в виду?
— Эдди в морге.
— Кто его убил? Полицейские?
— Может быть, и вы, — задумчиво проговорил я. — Сто тысяч — это целая куча денег для мелкого жулика.
Трой пропустил это мимо ушей.
— Что стало с деньгами?
— Их забрал тот, кто убил Эдди. Кто-то, кто сидел в открытой машине кремового цвета.
Эти слова оглушили Троя, и на мгновение его взгляд стал невидящим. Я взмахнул рукой и выбил из его рук пистолет. Он упал на пол и отлетел к двери.
В дверях появился Падлер с пистолетом в руке. Я попятился.
— Пристрелить его, мистер Трой?
Тот махнул ушибленной рукой.
— Не спеши. Не сейчас… Нам пора убираться отсюда и не следует оставлять следов. Отвезешь его на пирс в Ринкон на его машине. Держи его там, пока я не свяжусь с тобой. Тебе все ясно?
— Да, мистер Трой. А где вы будете?
— Я еще не знаю точно. Бетти сегодня в «Пиано»?
— При мне ее там не было.
— Знаешь, где она живет?
— Нет. В последнее время она переезжала с места на место. Кто-то одолжил ей хижину, но я не знаю где.
— На какой машине она ездит?
— На открытой. Минувшей ночью она приезжала на ней.
— Ясно, — поморщился Трой. — Меня обычно окружают дураки и мошенники. Они так и ищут неприятности на свои головы, не правда ли? Ну и мы доставим им неприятности Падлер.
— Да, сэр.
— Шевелись! — приказал мне Трой.
Глава 22
Они подвели меня к машине. «Бьюик» Троя стоял рядом с ней. Грузовик уже уехал. Клод и коричневые люди исчезли. Оставалась темная ночь и печальная луна.
Падлер притащил из сарая веревку.
— Сложи руки за спиной! — приказал мне Трой.
Я не двигался.
— Руки за спину! — повторил он.
— Не мешайте мне выполнять свою работу. Если вы еще раз ударите меня, нашей дружбе придет конец.
— Вы слишком много болтаете, — проронил Трой. — Успокой его. Падлер.
Я обернулся к нему, но недостаточно быстро. Он ударил меня по шее ребром ладони. Боль пронзила мое тело, и вновь на меня обрушилась полная темнота. Очнувшись, я увидел, что лежу на полу своей машины между передним и задним сиденьем. Руки мои были связаны за спиной. На переднем сиденье, в отраженном свете фар, вырисовывалась широкая спина Падлера. Я попытался ослабить веревку, дергая и изгибая руки, пока не вспотел. Она была затянута туже, чем я думал. Оставив эту затею, я стал придумывать, как мне поступить.
Пустынными горными дорогами мы спустились к морю. Падлер поставил машину под брезентовый тент. Как только мотор заглох, стал слышен шум волн, набегавших на песок. Падлер поднял меня за воротник и поставил на ноги. Я заметил, что ключ зажигания он спрятал в карман.
— Не шуми, — предупредил он меня, — если еще не хочешь получить.
— Ты смелый парень, — ухмыльнулся я. — Нужно иметь немало мужества, чтобы избить человека, находящегося под дулом пистолета.
— Заткнись, паскуда.
Он ударил меня по лицу вспотевшей ладонью.
— Надо быть очень смелым, чтобы ударить человека со связанными руками.
— Заткнись, — угрожающе проговорил он, — или я заткну тебе пасть.
— Это не понравится мистеру Трою.
— Заткнись и пошевеливайся!
Он схватил меня за плечи, развернул и вытолкнул из-под брезента. Мы находились на прибрежном конце пирса, стоящего над водой на сваях. Позади нас на фоне неба вырисовывались темные силуэты нефтяных вышек. Ничто не двигалось, кроме волн и помпы на другом конце пирса. Мы направились туда. Падлер шел сзади меня. Доски под ногами были кривые и плохо подогнанные друг к другу. Сквозь щели просматривалась мрачная поверхность воды.
Когда мы отошли метров на сто от берега, я стал различать поднимающуюся и опускающуюся, словно коромысло, помпу. Рядом с ней находился сарай для инструментов, дальше было только море.
Падлер отпер дверь сарая, снял с гвоздя фонарь и включил его.
— Садись сюда, фраер.
Он качнул фонарем в направлении тяжелой скамьи, стоящей вдоль стены. С краю были привинчены тиски и находились разные инструменты: клещи, гаечные ключи и ржавый напильник.
Я уселся на скамью. Падлер закрыл дверь и поставил фонарь на бочку из-под масла. Его лицо, освещенное снизу, мало походило на человеческое. Его нельзя было винить в том, что он делает. Он был дикарем, случайно заброшенным в человеческие джунгли, машиной для драки. Но я обвинял его, и на это у меня были свои причины. Найдя способ, я должен был рассчитаться с ним.
— Тебе, наверное, немного неудобно? — обратился я к нему.
Он либо не услышал меня, либо не счел нужным ответить.
Он торчал у пирса, как пень, и не собирался отваливать. Словно груда мяса перегораживал он мне путь к двери. Слушая стук и скрежет помпы и шум воды, разбивающейся внизу у сваи, я обдумывал все, что было известно мне об этом первобытном человеке.
— Тебе, наверное, немного неудобно? — повторил я.
— Заткнись!
— Поступаешь, как с арестантом, да? Обычно все было наоборот, не так ли? Ты сидел в камере, а тебя стерегли.
— Я сказал заткнись!
— Как много тюрем ты повидал, кретин?
— Прекрати, ради Христа! — рявкнул он. — В последний раз предупреждаю.
Тяжело ступая, он приблизился ко мне.
— Нужна большая смелость, — продолжал я свое нытье, — чтобы бить человека, у которого связаны руки.
Он ударил меня ладонью по лицу.
— Твоя беда в том, что ты еще желторотый, — усмехнулся я. — Так говорила и Марти. Ты ведь и ее боишься, не так ли. Падлер?
Он стоял, загораживая свет.
— Я убью тебя, слышишь, убью, если ты будешь продолжать! Я прикончу тебя, слышишь?
Слова быстро слетали с его губ. В уголках рта появилась слюна.
— Но мистер Трой будет недоволен. Он сказал тебе, что я должен остаться цел и невредим, помнишь? Так что ты ничего не сможешь со мной сделать, понял. Падлер?
— Я оборву тебе уши! — пригрозил он.
— Если бы у меня были свободны руки, ты бы не смог этого сделать, сопляк несчастный.
— Это кто сопляк?
Он вновь отвел назад руку для удара.
— Ты, трижды проклятая скотина! Это ты и есть, кретин поганый! Ты годишься только для того, чтобы избивать связанного человека!
Он не стал бить меня, а достал из кармана складной нож и открыл его. Его маленькие свинячьи глазки покраснели и извергали искры. Разговаривая, он брызгал слюной.
— Вставай! — приказал он. — Я покажу тебе, кто скотина и кто кретин.
Я повернулся к нему спиной. Он перерезал веревки, стягивающие мне кисти, и спрятал нож. Затем развернул меня к себе лицом и встретил быстрым ударом правой, который, к счастью, миновал мою голову. Я понимал, что силы у нас неравные. Изловчившись, я ударил его в зубы, и он отлетел в другой конец сарая.
Пока он возвращался, я схватил со скамьи напильник. Конец его был тупым, но выбирать не приходилось. Держа его в правой руке, я ударил Падлера в висок. Попятившись, он недоуменно пробормотал:
— Ты меня ударил…
— Сейчас ты ослепнешь, Падлер. Финский моряк в доках Сан-Педро научил меня, как ослепить противника.
