Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Раймонд Чэндлер

— Я никого не виню, Брандон, даже вас.

Он отступил от стенки и молча посмотрел на море.

Затем он повернулся ко мне.

— Только в том, — сказал я, — что вы отделались от трупа Митчелла.

— Но как я мог это сделать?

— Вы и рыбак, кроме прочего. Готов биться об заклад, что здесь найдется крепкий длинный шнур. Вы сильный человек. Вы могли опуститься на балкон Бетти. Вы могли пропустить шнур под мышками Митчелла, у вас хватило бы сил опустить его вниз, в кусты. Затем вы могли взять ключ из его кармана, спуститься в его номер, собрать вещи и отнести вниз в гараж — или в лифте, или по лестнице. Пришлось бы сходить раза три — не страшно. Затем вы могли вывести «бьюик» из гаража, вы, наверно, знали, что вахтер — наркоман и что он не проболтается, зная, что вы знаете об этом. Затем вы могли бы подъехать на «бьюике» к трупу, сунуть его внутрь и уехать в каньон Лос-Пенаскитос.

Брандон желчно засмеялся.

— Вот почему я очутился в каньоне Лос-Пенаскитос с машиной, мертвецом и девятью чемоданами. Как я выбрался оттуда?

— На вертолете.

— Кто прислал вертолет?

— Вы. Пока на вертолеты не особенно обращают внимание, но начнут, потому что их становится все больше. Вы могли приказать, чтобы вам подали вертолет в каньон Лос-Пенаскитос, вы могли послать кого-нибудь подобрать летчика. Человек в вашем положении может сделать почти все на свете.

— А что потом?

— Вы загрузили труп Митчелла и его чемоданы в вертолет, вылетели в море, а когда вертолет парил над водой, вы могли выбросить труп и чемоданы и отправиться обратно в аэропорт. Чисто сработано.

Брандон громко рассмеялся — слишком громко. Смех звучал неестественно.

— Думаешь, я такой идиот, что пойду на это из-за бабы, которую я толком и не знаю?

— Холодно, Брандон. Вы это сделали для себя. Вы забываете Гобла. Гобл приехал из Канзас-Сити. Как и вы.

— Ну и что?

— Ничего. Но Гобл приехал не для того, чтобы прокатиться, и Митчелла он не искал, а он знал его раньше. Они вдвоем покумекали и решили, что нашли золотую жилу. Вы были их золотой жилой. Но Митчелл помер, и Гобл попытался провернуть дельце в одиночку. Он был мышью, бросившей вызов тигру. Но захотели бы вы объяснить, как Митчелл упал с вашей террасы? Выдержали бы вы расследование вашего прошлого? Для полиции было бы самым очевидным предположением, что вы столкнули Митчелла с террасы. И даже если бы они не смогли это доказать, что стало бы с вашим положением в Эсмеральде?

Он медленно прошелся по террасе туда и обратно. Он встал передо мной, его лицо было лишено всякого выражения.

— Я мог бы убить тебя, Марло. Страшное дело, я прожил здесь столько лет, и теперь я уже не тот, что был. Ты меня расколол. Мне нечего сказать в свою защиту, разве что убить тебя. Митчелл был гнусной тварью, он шантажировал женщин. Может, ты и прав по-своему, но я не испытываю раскаяния. И не исключено, поверь, все же не исключено, что я лез из кожи вон, чтобы помочь Бетти Мэйфилд. Не думаю, что ты поверишь, но это не исключено. Давай договоримся. Сколько?

— Сколько за что?

— За то, что не пойдешь в полицию.

— Я уже сказал, сколько. Ничего. Я просто хотел знать, что произошло. Я был примерно прав?

— Совершенно прав, Марло. Прямо в точку. Они еще, может, доберутся до меня.

— Может быть. Что ж, я сейчас уберусь с вашего пути. Как я сказал, я хочу вернуться в Лос-Анджелес. Мне могут предложить там какую-нибудь работенку. Жить-то надо, а?

— Позволь пожать тебе руку на прощание.

— Нет. Вы подослали убийцу. Это исключает вас из класса людей, с которыми я обмениваюсь рукопожатиями. Я был бы мертв, если бы не предчувствие.

— Я не посылал его на убийство.

— Вы его наняли. Прощайте.

Глава 26

Я вышел из лифта. Явонен, казалось, поджидал меня.

— Зайдем в бар, — сказал он, — мне нужно поговорить с вами.

Мы зашли в бар, где в этот час царила тишина. Мы сели за угловой столик. Явонен сказал тихо:

— Вы считаете меня сволочью, а?

— Нет. У вас свое ремесло. У меня свое. Я раздражал вас. Вы мне не доверяли. Это еще не делает вас сволочью.

— Я стараюсь защитить отель. Кого вы стараетесь защитить?

— Трудно сказать. Я просто кручусь вокруг и выставляю себя на посмешище. Зачастую я просто не справляюсь.

— Я слыхал — от капитана Алессандро. Если это не слишком личный вопрос, сколько вы получаете за такое дело?

— Ну, это был несколько необычный случай, майор. Получилось так, что я ничего не заработал.

— Отель заплатит вам пять тысяч долларов за защиту его интересов.

— Отель — в смысле Кларк Брандон?

— Надо думать. Он хозяин.

— Как сладко это звучит — пять тысяч долларов. Сладкий звук. Я буду внимать ему по пути в Лос-Анджелес.

Я встал.

— Куда послать чек, Марло?

— В Фонд помощи нуждающимся полицейским, например. Легавые много не зашибают. Когда они в беде, они обращаются в Фонд. Да, я думаю, Фонд помощи нуждающимся полицейским был бы вам благодарен за поддержу.

— Но не вы?

— Вы были майором в разведке. У вас наверняка было много возможностей погреть руки. Но вы все еще на жалованье. Полагаю, что мне пора в путь.

— Послушай, Марло. Не будь дураком. Я тебе скажу…

— Скажи самому себе. У тебя будет благодарная аудитория. Желаю удачи.

Я вышел из бара и сел в машину. Я поехал в «Дескансадо» и забрал свои шмотки, остановился у конторы расплатиться по счету. Джек и Люсиль были на своих обычных местах. Люсиль улыбнулась мне.

Джек сказал:

— Никаких счетов, мистер Марло. Я получил указания. И мы просим прощения за прошлую ночь. Но наши извинения не так уж много стоят, а?

— Сколько я был бы должен?

— Не много. Может, долларов двенадцать.

Я положил деньги на конторку. Джек посмотрел на деньги и нахмурился.

— Я сказал, что никаких счетов, мистер Марло.

— Почему? Я занимал номер.

— Мистер Брандон…

— Некоторые люди никогда не научатся, а? Приятно было познакомиться с вами. Выпишите, пожалуйста, квитанцию. Эта сумма не облагается налогом.

Глава 27

Я не спеша поехал в Лос-Анджелес. На Юкка-авеню я завел «олдс» в гараж и сунул нос в почтовый ящик. Как обычно, ничего. Я поднялся по длинной