Петер Рабе - Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть
И он снова засуетился.
— Бенни, — сказала она, приподнимаясь на локте. — Я хочу поговорить.
— Конечно, говори. Я слушаю.
— Ты ведь так и не сел на кровать!
Он пристально смотрел на нее, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Пэт покачнулась. Или нет? Оперлась на другой локоть, повернулась, чтобы лучше видеть его у окна:
— Какой ты медлительный, Бенни. Почему так всегда получается: я спешу, а ты медлишь?
Он слизнул пот с губы, подошел к кровати:
— Пэт!
— А? — Она открыла глаза. Открыла и повалилась на спину на подушки. — Бенни, почему ты… никогда… никогда… — И тут расслабилась, отключилась, рот раскрылся, тупо, бессознательно.
Бенни отвернулся.
Он уложил новый чемодан, вынес его из коттеджа. На дворе никаких признаков жизни. Раскаленный добела воздух, казалось, вот-вот зашипит от жара, деревья в узкой долине за коттеджем стояли словно подернутые дымкой. Он положил чемодан на заднее сиденье. Потом нажал кнопку, чтобы поднять верх, но ничего не вышло. Ни гудения, ни щелчка. Он побежал в коттедж забрать Пэт.
Сообразив, что она голая, Бенни чуть не задохнулся от злости. Все уложено в чемодан. Он помчался к машине, схватил чемодан, но прежде чем вернуться, нырнул в переднюю дверцу и нажал на стартер. Раздался звук «буль!», и все. Бенни замер на секунду. Потом попробовал еще разок, зная, что ничего не получится.
На капоте виднелись четкие отпечатки пальцев на серой пыли.
Если за ним следили, он никого не видел; если они рядом, ничем себя не выдают. По коже от ужаса побежали мурашки. Он вылез из машины, пошел к багажнику. Нервы. Всего-навсего разгулялись нервы. Будь они тут, ждали бы его в коттедже, забрали бы Пэт до его возвращения. А может, и нет. Так сделал бы Пендлтон. Не оставил бы дочь в таком положении. Капля пота стекла на губу. Слизнув ее, он схватил чемодан и вошел в коттедж. Первым делом ее надо одеть. Потом машина. Починить машину.
Кожа Пэт была холодной, сухой. Бенни возился с платьем, забыв про нижнее белье. Потом туфли. Это ерунда. Готово. Он помешкал, прежде чем поднимать ее, снова вышел на улицу. Действительно, на капоте отпечатки пальцев. Ну и что? Он нажал на рычаг, капот быстро, спружинив, поднялся. Отсоединен провод от батарей. Бывает. Он приладил его, захлопнул капот, огляделся вокруг. Все, как раньше, — горячая пыль, белый гравий, все замерло. Подъездную дорогу перебежала кошка, шмыгнула под соседний коттедж. Бенни стоял на открытом месте, как в призрачном городе, страшась тихого полуденного часа, тревожно приглядываясь к рваным теням за рядами коттеджей.
Потом раздался звук, который в любой другой момент показался бы скрипом пружины. Он тремя прыжками домчался до коттеджа.
Там было темно и прохладно. Пэт все так же лежала на постели, только теперь на животе.
— Она начала было храпеть, так мы ее перевернули.
Они ухмылялись. Они вышли из ванной, и сперва ухмыльнулся тощий с адамовым яблоком, а потом лысый крепыш. Вид у них был вполне дружелюбный, если не считать пистолетов. Тощий нацелил свой, а за ним лысый.
— Лучше не пробуй смыться.
Когда Бенни видел их в прошлый раз, они держали не пистолеты, а бокалы с коктейлями.
— Мы должны доставить тебя живым, а побег все испортит.
Он знал, откуда они явились. Должны доставить его живым. Это приказ Пендлтона.
— Меня зовут Джон Смит, — представился тощий, — а это мой партнер, Джек Браун. — И медленно, лениво улыбнулся. У него были круглые желтые глаза с острыми черными точками зрачков в центре, точно как у цыпленка. Потом он сказал: — Джек Браун, обыщи задержанного.
Бенни шагнул назад, и оба пистолета вскинулись. Он остановился.
— Знаю, приятель, что ты сейчас хочешь сказать. Ты хочешь сказать: «Ребята, вы ошиблись». Правда, Тейпкоу?
Смит застыл в ожидании, но Бенни ничего не сказал.
— Джек Браун, — уже без улыбки приказал Смит, — обыщи задержанного.
Лысый подошел и вытащил из кармана Бенни стрелковый пистолет. Безволосый череп оказался прямо под подбородком, и Бенни учуял исходивший от мужчины кислый запах пота.
— Ну и оружие для героя, — сказал Смит. — Браун, покажи Тейпкоу, какой он герой.
Браун, даже не отступив назад, всадил кулак под ребра. Бенни согнулся вдвое, ощутив в желудке тошнотворную боль.
— Джек Браун — человек примитивный, — слышал он тонкий голос, — но ведь такой герой, как ты, не поморщится, когда лошадь лягнет его копытом, правда, Тейпкоу?
Смит шагнул и легонько коснулся рукой головы Бенни. Толчок был легкий, но Бенни упал.
— Не устоял, герой?
Он лежал на полу, ослепнув от боли. Он не чувствовал себя героем, но знал то, чего не знал Смит: он может устоять. Может устоять так или иначе, а потом придет его очередь. Он тяжело дышал, почти надеясь, что Смит еще что-нибудь сделает. Это добавит огня, ускорит медленно нарастающий взрыв, который готовился среди всей этой боли.
— Скажи-ка мне, Тейпкоу, — дружелюбно продолжал тощий, — почему леди так крепко спит? Мы старались ее разбудить, старались изо всех сил. Объясни, Тейпкоу.
Бенни видел прямо перед глазами пару отлично начищенных туфель, черных, остроносых. Одна медленно поднялась и носком пнула его под подбородок. «Ну еще разок, — думал он. — Еще разок, посильней».
— Отвечай, Тейпкоу.
Туфля ударила в щеку.
— Она пьяная.
— Странное время для выпивки! Когда проспится?
— Не знаю. Она напилась.
— Вот как герой обращается со своими женщинами! Мне стыдно за тебя, Тейпкоу. Браун, помоги ему сесть.
Под нацеленным пистолетом Смита Браун подхватил Бенни под руки и одним легким усилием швырнул в кресло-качалку. Бенни на секунду подумал, что его сейчас вырвет.
— И давно это продолжается, Тейпкоу? Ну, не важно, леди не может себя защитить, так что, думаю, мы ее заберем и в таком состоянии. Джек Браун…
— Нет, — с усилием заговорил Бенни. — Слушай, Смит. Она очнется в жутком виде. Вам надо знать, что делать. Сперва дайте ей…
— А ты будешь рядом, приятель. Останешься живой, помнишь? Джек Браун, подгони машину.
Лысый ушел, и Бенни слышал, как затихает звук его шагов по гравию. Должно быть, они припарковались на хайвее.
— Пока мы тут просто сидим, Тейпкоу, объясни, зачем ты это сделал. Я — настоящий исследователь человеческой натуры. Почему из всех женщин на свете выбрал именно дочь Пендлтона? Растолкуй. — Цыплячьи глаза Смита моргали с искренней заинтересованностью, и тут Бенни сообразил, когда Смит продолжил: — Я однажды и сам был влюблен, приятель, так что можешь мне доверять. Скажи, Тейпкоу, ты и правда решил разыграть героя, взявшись за такое дело?
Они не знали. Пендлтон не знает. Они думают, он просто-напросто закрутил роман.
— Расскажи, Тейпкоу. — Смит вытянул тощую шею, прикрыл глаза. — Хороша она?
— Чего ты, вонючка…
— Ай-ай-ай! — Пистолет снова нацелился.
Смит подошел к кровати, положил руку на плечо Пэт, встряхнул ее, но она не проснулась.
— Полагаю, герои знают, что делают, — сощурился Смит, — но для меня это каждый раз тяжелый случай.
Он небрежно перевернул бесчувственную девушку на спину.
— Отойди от нее! — крикнул Бенни, почти забыв про пистолет.
— Да, приятель, каждый раз. Ты только посмотри, Тейпкоу. — Смит провел рукой по плечу, ниже. — Тут ведь ничего нет, кроме…
Бенни ринулся на него.
Пистолет выскочил, но не выстрелил. Так он и думал. Они должны доставить его живым; собрались позабавиться и привезти его к Пендлтону в целости и сохранности.
Он схватил отскочившего от кровати Смита за горло, тот ткнул его пистолетом в живот. Бенни нащупал острое адамово яблоко и надавил.
— Приятель, — с трудом выдавил Смит, — я тебя не убью. Тебе будет гораздо хуже.
Ему уже не хватало воздуха, но Смит продолжал смотреть Бенни прямо в глаза. Потом Бенни увидел мелькнувший высоко в воздухе пистолет, который плашмя обрушился ему прямо на голову. Ноги мягко подогнулись, и он упал на пол.
Сквозь тупую боль услышал скрежет гравия, сквозь туман увидел остроносые туфли Смита, которые как бы покачивались, словно лодки на волнах.
— Бери ее, — прозвучал голос Смита.
Бенни пытался подняться, напрягая каждый мускул, но ничего не вышло.
— Когда очнется, покажи письмо Пендлтона. Забрось, куда приказано, а потом заберешь меня.
Заскрипели пружины кровати, кто-то закряхтел, раздались тяжелые шаги. Бенни едва расслышал шум автомобиля и не знал, сколько прошло времени до того, как он снова увидел ноги Смита, на сей раз отчетливо, стоявшие рядышком на нижней перекладине поскрипывавшей качалки.
— Тейпкоу, я знаю, ты очнулся, — скучным голосом объявил Смит. — Эй, Тейпкоу!
Одна остроносая туфля внезапно расплылась перед глазами, и в голове Бенни вдруг взорвались тысячи разноцветных искр.
