Боб Джадд - Финикс. Трасса смерти
— Прекрасно, но не стоит называть их так. Назови ковбоя «мальчиком» и получишь по физиономии. А женщина может за это оторвать тебе голову. А за кого ты меня принимаешь? За испорченную и напористую тварь? Считаешь, что я расталкиваю людей со своего пути? Кого же? Таких, как Барнс?
— Я ничего не знаю о Барнсе, — сказал я. — Но если бы он был убит камнем, то я бы заподозрил, что это сделала одна знакомая мне длинноногая девица, — ответил я. — А где здесь озерцо для купания, о котором ты говорила?
— Ты и о женщинах тоже ничего не знаешь?
— Рад буду узнать, — сказал я и, взяв ее за руку, потянул за собой.
Глава 15
Глубокий, быстрый и чистый ручей бежал по дну лощины, склоны которой поросли кактусами, кустарником, мескитовым деревом. Ручей, шириной примерно фута четыре, ниспадал со скалы в глубокое озерцо, голубое, как небо.
Салли взбежала на скалу, нависшую над озером, скинула свою белую рубашку, выскользнула из джинсов и сбросила грязные белые кеды. Она повернулась ко мне — у нее были маленькие крепкие груди, струйка пота стекала по животу, внизу которого кудрявились светлые шелковистые волосы…
— Ну, каштан, — крикнула она, — будешь стоять и глазеть или искупнешься? — Она повернулась и прыгнула в воду — ее тело описало дугу в воздухе, вытянутые над головой руки рассекли голубую поверхность воды. Я увидел на темно-синем фоне очертания ее тела. Она доплыла до другого берега и вынырнула, отряхиваясь и отдуваясь. Брызги воды в сухом воздухе вспыхивали в солнечных лучах.
— Ну же, каштан, прыгай! Это великолепно!
Одним движением я расстегнул ремень, стянул брюки и трусы, скинул ботинки. Рубаха еще летела на землю, а я уже нырнул головой вниз, сгруппировавшись в последнее мгновение и войдя в воду с громким всплеском — брызги поднялись футов на десять. Я был разгорячен, весь в поту и пыли, а вода была холодна как лед — тело тут же онемело. Я проплыл под водой и, ухватив Салли за щиколотку, потянул вниз. Она лягалась, как жеребенок.
Мы дважды сплавали туда и обратно, потом плавали на спине, ощущая палящий жар сверху и ледяную воду снизу. Наконец вылезли из воды и улеглись на горячей плоской скале. Мы глядели друг на друга, тяжело дыша, вода стекала с наших тел.
— Тут не нужны никакие полотенца, — сказала Салли. — В этой пустыне обсыхаешь буквально за две минуты.
— Я и не беспокоился о полотенце, — сказал я.
— А я было подумала, что ты захватил с собой вешалку для полотенец.
У Салли были влажные свежие губы, ее кожа покрылась мурашками от холодной воды, и я согревал ее своими руками.
— Ты на ощупь как мои ковбойские сапоги, — сказал я.
— Тут у нас не получится.
— Боишься забеременеть или заболеть СПИДом?
— Или лишаем. А может быть, каким-нибудь грибком или болезнью десен. Нет, дело не в этом, Форрест. Просто все это слишком быстро. Я ведь совсем не знаю тебя.
— А разве ты кого-нибудь знала? По-настоящему?
Она взглянула мне в глаза, ее взгляд смягчился.
— Нет. По-настоящему — нет.
— И я тоже, — сказал я. — Но мы можем попытаться.
Ее маленькие и ослепительно белые груди резко выделялись на загорелом теле; соски съежились и затвердели от холодной воды, но когда я брал их губами, они отогревались и становились мягкими.
— Здесь нет подходящего места, — сказала она. — Везде камни и скалы, а в траве муравьи.
— Я лягу снизу, — сказал я, взяв ее за руку, лег спиной на плоский камень и притянул ее к себе. Салли нагнулась надо мной и поцеловала своими пухлыми, холодными от воды губами. Затем прикоснулась ко мне своим телом.
Сначала было ощущение холода и сопротивления, но потом она раздвинула бедра и меня охватила теплая волна, началось ритмичное скольжение вверх-вниз, вверх-вниз. Солнце било мне в лицо, я закрыл глаза. Мы прижались друг к другу, как потерпевшие кораблекрушение на плоту.
— Форрест, это ужасно. Смотри — у тебя течет кровь. Ты ободрал себе всю спину.
Мы легли рядом. Салли подняла голову и, опершись на локоть, смотрела поверх моего плеча.
— Я не сам, ты мне помогла, — сказал я безмятежно.
— Прости — я совсем не хотела этого.
— Ну, так я изложу тебе Закон вероятности Форреста. Ничего никогда не происходит согласно задуманному плану. Если ты что-нибудь задумал, то скорей всего это не произойдет.
— Хорошо, тогда, я думаю, мы не станем планировать снова заняться любовью на скале.
— Ну, не сегодня, Салли.
— Зачем ты это сделал?
— Потому что ты так красива и соблазнительна, а у меня давно уже никого не было. Меня сильно тянет к тебе, ты мне нравишься.
— Я спрашиваю: зачем ты убил того человека?
Мне потребовалось некоторое время, чтобы переключиться на другой канал — перестать думать, почему я занимался любовью с Салли и уже был не против повторить.
— Я думаю, у меня не было выбора, — сказал я.
— Все убийцы говорят одно и то же.
Когда мы встали, на плоском камне, где мы лежали, остались влажные следы, быстро высыхавшие на солнце. У меня было ощущение, что по моим лопаткам прошлись наждаком. Но я смотрел на милое лицо Салли, ее обеспокоенные глаза и ни о чем не жалел. Это была не большая цена за те минуты радости и счастья, которые она подарила мне. Мы поцеловались и неловко коснулись друг друга. Как приятно было ласкать и целовать ее.
— Смотри, не возбуждайся снова, — прошептала она мне на ухо, слегка поглаживая меня рукой.
— Я уже слишком хочу тебя, чтобы следовать твоему совету, — сказал я. — Но теперь мы не будем ложиться, хотя сейчас твоя очередь лежать снизу. Мне не хотелось бы, чтобы ты расцарапала себе спину.
Салли толкнула меня в озеро, потом прыгнула сама, и ее губы отыскали мои прежде, чем я вынырнул, чтобы вдохнуть воздуха. Мы показались на поверхности вместе, задыхаясь, тесно обвив друг друга руками и судорожно перебирая ногами, чтобы не утонуть.
— Знаешь, не могу тебе даже объяснить, как ты возбуждаешь меня, — сказала она. — Давай попробуем прямо здесь, в воде.
— Салли, тут не получится — слишком холодно, мы можем утонуть.
Я попробовал — это было действительно трудно — держать голову над водой, болтая руками и ногами.
Салли крепко обвила своими длинными ногами мою поясницу, и мне показалось, что у нас уже начинает получаться… как вдруг я увидел на фоне голубого неба ярко-красный шарик, который описал дугу и летел прямо на нас, издавая какой-то шипящий звук.
Глава 16
Он упал в воду примерно в шести футах. И я сначала подумал, что это просто дурацкая шутка какого-нибудь туриста или юнца, который с карманами, полными шутих, охотится на гремучую змею, но не прочь попугать и взрослых.
Я пытался определить, где прячется этот шутник, но петарда взорвалась с глухим звуком, и будто громадный резиновый молоток ударил мне по ногам и животу. Салли завизжала, ее ногти вонзились в мою шею. А в это время высоко в небе появился еще один красный шарик.
Он плюхнулся в воду в двух футах от меня. Несколько мгновений я наблюдал, как дымящийся шарик медленно погружается в воду. Сначала я хотел схватить его и выбросить из воды. Но вдруг сообразил, что это не обычная игрушечная петарда, она может запросто оторвать кисть руки. Я стал отчаянно, отталкиваясь руками и ногами, отплывать в сторону, стараясь не столкнуться с Салли.
Вторая петарда взорвалась с глухим всплеском немного громче первой. Я почувствовал страшный удар в спину.
Третья бомба взорвалась, еще не достигнув поверхности воды — рядом с Салли. Взрыв оглушил меня, глаза засыпало горячим песком. Я смутно помню четвертый взрыв и что было после него — кажется, Салли тащила меня, поддерживая мою голову над водой.
— Форрест, — твердила она, — Форрест, двигайся же, черт побери, делай что-нибудь.
В это время ярко-оранжевый огненный шар разорвал воздух прямо вблизи ее лица. И вдруг наступила тишина.
Тело Салли беспомощно плавало в воде лицом вниз, вокруг нее растекались красные пятна крови. Я перевернул ее и потащил к берегу. Вокруг не было слышно ни звука.
Салли дышала, но выглядела неважно. Одна сторона лица у нее была воспалена, волосы возле левого уха опалились, из раны на щеке сочились капли крови; зубы стучали, как будто она замерзла. Я кое-как вылез из воды, нагнулся, взял ее под мышки и вытянул на берег. Теперь она сидела голая на плоской скале и глядела на меня. Кровь с лица стекала на ее тело, из раскрытого рта тоже текла кровь, грудь высоко поднималась и опускалась.
Полная тишина.
Я огляделся кругом — никого. Я разодрал свою рубашку и перевязал ей рану на лице.
Она зажмурила глаза и издала слабый стон. Кровотечение было не такое сильное, как мне показалось сначала: взрывом ей опалило щеку, кожа на виске почернела.
