Питер Чейни - Блондинка-рабыня
Каллаган нажал рычаг и позвонил Менинуэю.
— Я насчет работы с Азельдой Диксон, — сказал он. — Ты будешь в «Серебряном Бору» завтра в одиннадцать вечера и задержишь ее там. Расскажешь ей ту историю, которую мы придумали, и уплатишь сотню. Утром зайди в мою контору. Эффи Томпсон даст денег. И задержи Азельду не менее чем до двенадцати. Понял?
— Разумеется, — ответил Менинуэй. — Да, кстати… когда я сам получу остальное?
— Когда закончишь свою работу.
— Спасибо. Все ясно.
Каллаган повесил трубку. Он вышел из будки и закурил сигарету. Потом сел в такси и поехал в контору. Просмотрел пару писем и поднялся к себе. Выпив виски, лег в постель и стал думать о Торле Ривертон. С женщинами всегда трудно: они умеют иногда заставить считаться с собой.
Если бы она с самого начала не была такой набитой дурой, все было бы гораздо проще. Он может, конечно, повернуть по-своему. Надо только хорошенько потрудиться. Но это дьявольски сложно. Если что-нибудь будет не так, один неверный шаг…
Он усмехнулся. Будет чертовски забавно, если не выйдет. У него и так слишком много неприятностей. Грингалл начнет орать: «Оскорбление правосудия!», «Обструкция!» и т. д. и т. п. Гагель будет качать головой, а «Селби, Рокс и Уайт» только выиграет от этого.
Он встал и начал прохаживаться по комнате, на ходу раздеваясь и бросая одежду куда попало.
Конечно, можно начать действовать и сейчас. Но Грингалл узнает об этом… а он, Каллаган, может, ничего и не добьется. Полицейские всегда отличались тупоумием. Им нужны доказательства.
И снова стал думать о Торле. Подумал, что платье из ангоры очень идет женщине с такой фигурой… Да, она умеет носить одежду. Он лег в постель и выключил свет.
В таком положении нельзя думать о женщинах.
СРЕДА
Глава 10
Кто ищет, тот найдет
Когда Каллаган проснулся, на часах было одиннадцать. Он выбрался из постели, потянулся, выглянул в окно. Бледное, холодное солнце освещало дома на противоположной стороне улицы. Он подумал, что дождь все же будет, и тут же выругался — наплевать ему на дождь!
Сбросил пижаму и прошелся по комнате. Потом пустил горячую воду и побрился, тщательно оделся, спустился в контору, выпил чашку кофе и попросил Эффи позвонить в «Селби, Рокс и Уайт» и сказать, что он едет к ним.
Каллагану нравился старый Селби. Он любил его за добродушие и слабость к традициям, а юридическая контора «Селби, Рокс и Уайт» свято берегла традиции.
Сидя в большом кабинете за столом и зажав в уголке рта сигарету, седовласый юрист приготовился слушать план кампании, который предлагал Каллаган.
— Во-первых, мистер Селби, я хочу посвятить вас в то, что уже сделал, и объяснить, как и почему это было сделано. Возможно, миссис Ривертон вам говорила, что я нанял адвоката по фамилии Гагель — Валентин Гагель, — чтобы получить показания Уилфрида Ривертона?
Селби прикусил губу и серьезно посмотрел на Каллагана.
— Миссис Ривертон звонила мне и сообщила это… Меня удивило, зачем вы это сделали, мистер Каллаган. Я понятия не имею о Гагеле, но…
— Он готов на все, — объяснил Каллаган. — А мне нужны были показания молодого Ривертона. Получить нужные мне показания мог только он — и он их получил. Теперь Гагель вне игры. Мы больше в нем не нуждаемся.
Юрист поднял брови.
— В самом деле? — удивился он. — А как же защита?
Каллаган усмехнулся.
— Не стоит беспокоиться раньше времени. У нас еще все впереди, и мы успеем договориться с первоклассным адвокатом, хорошо разбирающимся в делах, которые будут фигурировать в обвинении Грингалла. А это произойдет очень скоро. Когда наступит такое время, я приеду к вам и мы вместе выберем нужного человека.
— Так вы наняли Гагеля, чтобы получить именно такие показания, какие были нужны вам? — спросил Селби.
Каллаган кивнул.
— Верно. Показания плохие. Ривертон придумал, что он взял с собой на «Сан-Педро» пистолет, чтобы получить у Рафано долговую расписку и вернуть деньги назад. Затем Рафано якобы вытащил из ящика стола свой пистолет, и они оба одновременно выстрелили друг в друга. С точки зрения защиты, такие показания могут помочь как мертвому припарки. Несомненно, мнение присяжных будет «виновен в убийстве». Но мне нужно это, и я получу то, что хотел.
— Вы ведь пришли не для того, чтобы рассказать мне это. Чего вы действительно хотите, мистер Каллаган?
Он улыбнулся: он хорошо знал Каллагана. Тот тоже улыбнулся в ответ.
— Мистер Селби, — заговорил он, — мы достаточно хорошо знаем друг друга и, я думаю, доверяем друг другу. Вы помните дело Пайнтера?
— Помню. Это было унизительное дело, и вы уникально разрешили его. Я думал, что вы поскользнетесь, но вы устояли…
— Верно, — согласился Каллаган. — Я не поскользнулся. Поэтому я хочу открыть вам карты.
Он закурил сигарету.
— Не думаю, что миссис Ривертон благоволит ко мне. Она чертовски не доверяет мне, и я не знаю, по какой именно причине. Возможно, я в чем-то неверно повел себя с ней.
Селби снова улыбнулся.
— Я тоже так думаю, — вставил он. — Наверное, вы были не очень тактичны. Однако…
— Правильно. Но дело не в том, что она думает и чего не думает. Пока длится это дело, я хочу идти по выбранному пути. И он правильный. Грингалл достаточно умен и через пару дней предъявит Ривертону обвинение в убийстве. А я и хочу, чтобы Ривертона обвинили в убийстве и чтобы об этом стало известно всем. И в связи с этим должен узнать у вас одну-две вещи.
— И вы не хотите, чтобы я задавал вам много вопросов? — спросил Селби.
— Вы правы. Прежде всего вот что: сколько денег в вашем распоряжении? Когда я говорю «деньги», я имею в виду большие деньги. Допустим, я приду к вам и попрошу у вас большую сумму, скажем, тысяч двадцать? Допустим, я сумею вам доказать, что эта сумма действительно необходима для работы? Допустим, я сумею убедить вас, что это — единственный путь? Вы сумеете найти такую сумму… быстро?
— Это солидная сумма. — Селби серьезно посмотрел на него. — Мы еще даже не начинали утверждать завещание полковника Ривертона. Конечно, состояние очень большое, и миссис Ривертон в любом случае будет чрезвычайно богатой женщиной, но в настоящий момент на текущем счету Ривертонов не наберется двадцати тысяч. Во всяком случае…
— Что?
Селби откинулся на спинку кресла.
— Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, говоря о деньгах. Вы случайно не задавали этот вопрос миссис Ривертон?
— Она сказала, что я спрашивал об этом?
— Нет, не говорила. — Он с любопытством посмотрел на Каллагана. — Она спрашивала, не сумеем ли мы предоставить ей двадцать тысяч фунтов немедленно, как только они ей понадобятся. Она звонила вчера рано утром из Манор-Хауза. Насколько я понял из ее слов, вы виделись с ней.
Каллаган встал.
— Вот и отлично. — Он улыбался, — Это все, что я хотел узнать. Ну-с, мистер Селби, буду продолжать следствие по своему плану.
— Вы будете держать нас в курсе дела? — спросил Селби. — У вас есть версия случившегося?
Каллаган покачал головой.
— Я не знаю ничего кроме, может быть, одного. Но если это «одно» подтвердится, я вам скажу. Я хочу, чтобы эти ребята из Ярда пошевелились. Я хочу, чтобы они оперативно раскрутили это дело и выдвинули обвинение против Ривертона.
— Вы не могли бы сказать мне — это, конечно, останется между нами, — почему вы так хотите, чтобы Уилфриду Ривертону предъявили обвинение в убийстве?
— Вам я это могу сказать. Послушайте… — Он наклонился к Селби и заговорил почти ласково: — Если они обвинят Ривертона в убийстве, а потом неожиданно откажутся от обвинения, это угробит все дело. Больше они не сумеют обвинить никого. Понимаете?
— Вполне, — согласился Селби. — У вас за пазухой есть нечто такое, что заставит их отказаться от обвинения в убийстве?
Каллаган усмехнулся.
— Черт возьми, я знаю, что Уилфрид Ривертон не стрелял в Рафано. Все, что меня беспокоит сейчас, — как это доказать, избежав неприятностей. До свидания, Селби!
Селби проводил Каллагана до двери. Его рот был открыт от удивления.
— Боже мой! — прошептал он.
Ровно в четыре Эффи Томпсон принесла в кабинет Каллагана чашку чая. Он лежал в кресле, положив ноги на письменный стол. Пепельница была полна окурков.
— Кто из ребят на месте? — спросил Каллаган.
— Николас. Он закончил это дело с кино.
— Пришли его, — распорядился Каллаган. — Кто-нибудь звонил?
— Нет, а от кого ты ждешь звонка? Ты имеешь в виду Келлса? Он еще не звонил.
— Нет, я не имел в виду Келлса, — отрезал Каллаган. — Он больше никогда не позвонит мне.
Эффи подняла брови.
— Так он у тебя больше не работает?
