Ли Чайлд - Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности
В машине некоторое время царила тишина. Движение стало не таким напряженным. Диксон оставалась на 405-й автостраде, промчавшись мимо пересечения с 10-й.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Давайте в «Шато Мармон». Он не в центре, и там тихо.
– И очень дорого, – сказал Ричер.
Что-то в его голосе заставило Диксон оторвать глаза от дороги и оглянуться назад.
– Ричер на мели, – сообщила ей Нигли.
– Меня это не удивляет, – усмехнулась Диксон. – Он не работает вот уже девять лет.
– Когда он служил в армии, то тоже не слишком переламывался, – заявил О’Доннел. – Зачем же менять привычки?
– Ему неловко, когда другие за него платят, – добавила Нигли.
– Бедняжка, – сказала Диксон.
– Просто я стараюсь вести себя прилично, – проворчал Ричер.
Диксон оставалась на 405-й до бульвара Санта-Моника, затем свернула на северо-восток, собираясь проехать через Беверли-Хиллз и Западный Голливуд и выбраться на Сансет прямо у начала бульвара Лавровый Каньон.
– Цель миссии: «Не связывайтесь с отрядом спецрасследований», – сказала она. – Мы, четверо, должны это доказать. Ради тех четверых, которых с нами нет. Следовательно, нам требуется командная структура, план и бюджет.
– Я позабочусь о бюджете, – сказала Нигли.
– А ты сможешь?
– Только в этом году семь миллиардов долларов из системы национальной безопасности ушло в частные структуры. Часть попадает к нам в Чикаго, и мне принадлежит половина.
– Так ты богата?
– Богаче, чем когда была сержантом.
– Мы получим эти деньги назад, – сказал О’Доннел. – Людей убивают из-за любви или денег, и уж можете не сомневаться, наших ребят убили не из-за любви. Значит, речь идет о деньгах.
– Итак, мы все согласны с тем, что Нигли будет отвечать за бюджет?
– У нас что, демократия? – спросил Ричер.
– Временно. Мы согласны?
Все четверо дружно подняли руки. Два майора и капитан позволили сержанту платить по счетам.
– Так, хорошо, а теперь план, – продолжила Диксон.
– Сначала командир, – прервал ее О’Доннел. – Нельзя ставить телегу перед лошадью.
– Ладно, – согласилась Диксон. – Я предлагаю Ричера в качестве командира.
– Я согласен, – поддержал ее О’Доннел.
– Я с вами, как всегда, – сказала Нигли.
– Не получится, – возразил Ричер. – Я избил копа. Возможно, мне придется сдаться и оставить вас троих разбираться с этим делом без меня. В такой ситуации я не могу быть командиром.
– Давайте сначала подойдем к мосту, а уж потом будем думать, как его перейти, – проговорила Диксон.
– А мы к нему вот-вот подойдем, – сказал Ричер. – Можете не сомневаться. Завтра или в крайнем случае послезавтра.
– Может, они не станут ничего предпринимать.
– Размечталась! Разве мы спустили бы такое?
– Ему будет стыдно докладывать о том, что случилось.
– Ему не нужно ничего докладывать. Все и так увидят. У него фасад разбит и нос сломан.
– А он знает, кто вы такие?
– Он ввел имя Нигли в систему. Он за нами следил. Он знает, кто мы такие.
– Ты не можешь сдаться, – сказал О’Доннел. – Тебя отправят в тюрьму. Если дойдет до этого, тебе придется уехать из города.
– Если им не удастся заполучить меня, они займутся тобой и Нигли как соучастниками. Нам это совсем ни к чему. Сейчас нам нужна надежная опора под ногами.
– Мы наймем тебе адвоката. Дешевого.
– Нет, хорошего, – возразила Диксон.
– Как бы там ни было, я буду вне игры, – прервал их Ричер.
Все замолчали.
– Командиром должна быть Нигли, – сказал Ричер.
– Я отказываюсь, – тут же выпалила Нигли.
– Ты не можешь отказаться. Это приказ.
– Пока ты не командир, ты не можешь мне приказывать.
– Тогда Диксон.
– Я отказываюсь, – заявила Диксон.
– Ладно, в таком случае О’Доннел.
– Мимо.
– Ричер – до тех пор, пока его не посадят в тюрьму, – сказала Диксон. – Потом Нигли. Все согласны?
Три руки поднялись в воздух.
– Вы об этом пожалеете, – предупредил их Ричер. – Я заставлю вас пожалеть.
– Итак, какой у нас будет план, босс? – спросила Диксон, мгновенно вернув Ричера на девять лет назад, когда он слышал этот вопрос в последний раз.
– Как всегда, – ответил он. – Мы расследуем, готовимся, уничтожаем. Мы их найдем, прикончим, а потом помочимся на могилы их предков.
Глава 25
«Шато Мармон» оказался богемного вида старым отелем на Сансет у начала Лаврового Каньона. Здесь останавливались все самые знаменитые кинозвезды и рок-музыканты. На стенах висело множество фотографий: Эррол Флинн, Кларк Гейбл, Мэрилин Монро, Грета Гарбо, Джеймс Дин, Джон Леннон, Мик Джаггер, Боб Дилан, Джим Моррисон. «Led Zeppelin» и «Jefferson Airplane» тоже здесь побывали. Тут умер Джон Белуши, после того как принял столько героина с кокаином, что этого количества хватило бы, чтобы свалить всех до одного постояльцев отеля. Его фотографии на стенах не висели.
Портье у стойки регистрации потребовал удостоверения личности, не удовлетворившись платиновой карточкой Нигли, и им пришлось снять номера под собственными именами. К тому же в отеле имелось только три свободных номера. Нигли не могла жить с кем-то еще, а потому Ричер и О’Доннел решили поселиться вместе, предоставив женщинам отдельные номера. О’Доннел повез Нигли в машине Диксон в «Беверли Уилшир», чтобы забрать вещи и выписаться из отеля. После этого Нигли предстоит вернуть «мустанг» в «Херц», а О’Доннел поедет за ней, чтобы доставить ее обратно. Все это должно было занять у них три часа, которые Ричер и Диксон намеревались потратить на изучение цифр.
Они устроились в номере Диксон. Портье сказал им, что здесь однажды останавливался Ди Каприо, но его бывшего присутствия ничто не выдавало. Ричер разложил семь листков в ряд на кровати и стал наблюдать за Диксон, которая наклонилась и принялась их изучать, так же как некоторые люди читают ноты или стихи.
– Главная особенность, – сказала она, – заключается в том, что здесь нет стопроцентных значений. Например, десяти из десяти или девяти из девяти.
– И что?
– На первых трех страницах имеется двадцать шесть чисел, на четвертой – двадцать семь, а на последних трех снова двадцать шесть.
– Что это значит?
– Я не знаю. Но ни одна из страниц не заполнена до конца. Таким образом, двадцать шесть и двадцать семь имеют какое-то значение. Это сделано не случайно, а сознательно. Перед нами вовсе не длинный список чисел, который продолжается с первой страницы по седьмую. Иначе Франц записал бы их на шести страницах, а не на семи. Значит, у нас семь отдельных категорий чего-то.
– Отдельных, но похожих, – сказал Ричер. – Это последовательный ряд.
– Результаты становятся все хуже, – заметила Диксон.
– Гораздо хуже.
– И резко. Сначала они вполне приличные – и вдруг словно падают в пропасть.
– Но что это такое?
– Понятия не имею.
– Что можно измерить таким образом, периодически повторяя? – спросил Ричер.
– Думаю, что угодно. Например, умственные способности при помощи ответов на простые вопросы. Или физическое развитие при помощи заданий на координацию. Возможно, здесь зарегистрированы ошибки, и в таком случае результат становится лучше, а не хуже.
– О каких категориях идет речь? На что мы смотрим? Семь чего?
– Это и есть ключ к разгадке, – кивнула Диксон. – Первым делом нам нужно понять именно это.
– Явно не медицинские исследования. И не какие-то другие тесты. Зачем вставлять двадцать семь вопросов в середину последовательности из двадцати шести? Это разрушает логику.
Диксон пожала плечами и выпрямилась. Она сняла пиджак и бросила на стул. Подошла к окну, отодвинула выцветшую занавеску и выглянула вниз, на улицу. Потом посмотрела на горы.
– Мне нравится Лос-Анджелес, – сказала она.
– Наверное, и мне тоже, – откликнулся Ричер.
– Но Нью-Йорк я люблю больше.
– Наверное, я тоже.
– Но они классно контрастируют друг с другом.
– Наверное.
– Мы встретились при дерьмовых обстоятельствах, но я рада тебя видеть, Ричер. Очень рада.
Ричер кивнул.
– Я тоже рад тебя видеть. Мы думали, что ты погибла. Это было отвратительно.
– Можно мне тебя обнять?
– Ты хочешь меня обнять?
– Я хотела обнять вас всех, когда увидела перед офисом «Херца». Но я не стала, потому что Нигли это не понравилось бы.
– Она пожала руку Анджеле Франц. И мегере из «Новой эры».
– Это прогресс, – заметила Диксон.
– До некоторой степени, – согласился Ричер.
– Думаю, в прошлом ее изнасиловали.
– Она об этом не говорит, – сказал Ричер.
– Грустно.
– Да уж.
Карла Диксон повернулась к нему, Ричер обнял ее и крепко прижал к себе. От нее восхитительно пахло. Волосы окутывал едва уловимый запах шампуня. Ричер поднял ее в воздух и медленно закружил. Она казалась легкой, хрупкой и тоненькой. У нее была узкая спина. Кожа под черной шелковой блузкой излучала тепло. Ричер снова поставил ее на ноги, она выпрямилась и поцеловала его в щеку.
