Джек Хиггинс - Тысяча ликов ночи
– Что ты здесь делаешь, ради всего святого?
Она не произнесла ни слова, и в ее глазах читалось отчаяние. Стояла полная тишина, если не считать звука дождя, барабанящего по парусиновому верху грузовика. Марлоу усмехнулся и потянулся за ружьем, когда увидел, что позади «ягуара» появились и двинулись к нему темные тени.
Моноган отодвинул девушку в сторону и схватился за ручку дверцы.
– Ну ты, ублюдок, – сказал он. – Вот сейчас ты свое и получишь.
Марлоу выставил в окно ствол ружья. Выражение ужаса появилось на лице Моногана.
– Ты не посмеешь стрелять!
– Это я-то не посмею? – спросил Марлоу и взвел курки.
Трое других были ему неизвестны, но явно смахивали на наемных убийц. Один из них, обернувшись к Моногану, заорал:
– Эй ты, ты не говорил нам, что дело может повернуться вот так.
Марлоу поднял ружье и тщательно навел его на бандитов.
– Может, вы вообще ничего не знаете насчет ружья и для чего оно предназначено? Так я вам расскажу. Оно вас разнесет на клочки. Если я сейчас выстрелю, кто-то из вас получит заряд в морду. И поимейте в виду, если потом кто-то дернется, у меня есть еще один ствол.
Трое быстро исчезли, а Дженни, уцепившись за край окошка, с отчаянием произнесла:
– Они силой заставили меня выйти сюда. Они знали, что ради меня ты остановишься. Это мой дядя заставил меня пойти.
Дженни горько заплакала, и слезы стекали по ее лицу, смешиваясь с дождем.
– Обойди машину и садись в кабину с той стороны, – сказал Марлоу. – Ты говорила мне, что умеешь водить грузовик. Вот теперь и покажи мне, как хорошо ты это делаешь.
Когда Моноган открыл было рот, Дженни бросилась к противоположной стороне кабины, открыла дверь и уселась за руль. Тут же взревел мотор, и она включила скорость так умело, как самый опытный водитель.
Моноган издал звук ярости и схватился за ручку двери. Марлоу тут же уткнул ствол в живот ирландца. Когда грузовик рванулся вперед, он оглянулся назад и увидел, как Моноган распластался на дороге, а трое громил топтались около него.
Снова убирая ружье за сиденье, Марлоу спросил:
– Откуда они узнали, что я этой ночью поеду в Лондон?
Дженни ответила, не поворачивая головы и сосредоточив все внимание на дороге:
– Дядя послал кого-то объехать владельцев садов, с которыми вел дела мистер Магеллан. Он понял, что ты уже был у них сегодня и что готовится еще один рейс в Лондон.
Марлоу выругался и закурил сигарету.
– Кто-то уже заявился сегодня к нам и уложил Мака чуть ли не замертво. Кто это был? Моноган и его подонки?
Она утвердительно кивнула и коротко взглянула на него.
– Я была снаружи на дороге в автомобиле с дядей. Моноган с дружками хотели вывести из строя ваши грузовики, но ты появился слишком быстро.
– Кажется, они активно используют тебя в нужные для них моменты, – сказал он.
Дженни провела тяжелый грузовик по трудному повороту с умением Опытного гонщика.
– Мой дядя не доверяет мне больше. Он был просто ужасен, когда узнал, что случилось прошлой ночью. Те два дружка Моногана все еще в постели. У одного из них сломана рука.
– А что за типы были с ним сейчас? – спросил Марлоу.
– Они приехали из Бирмингема сегодня после обеда. – Ее передернуло. – Отвратительные люди. Дядя заставил меня поехать с ними. Они рассчитывали, что ты остановишься, увидев меня и мою машину.
Он достал термос и налил себе кружку кофе.
– Ну ладно, их маленькая хитрость не сработала. Благодаря моему козырному тузу. – Он убрал термос на место и добавил: – Ты теперь можешь отдохнуть, а я поведу машину.
Когда они остановились, Дженни некоторое время молча сидела за рулем. Немного спустя она повернулась к нему и сказала дрожащим голосом:
– Ты бы не выстрелил, ведь правда?
Марлоу этот вопрос показался нелепым.
– А на кой черт я тогда брал ружье с собой, как ты думаешь? – Он недобро рассмеялся. – Только не пытайся внушить мне, что я непорядочно себя веду. Может, тебе приятнее было бы видеть, как Моноган и его приятели используют меня вместо футбольного мяча?
Дженни вздохнула:
– Нет, я полагаю, в данном случае ты прав.
Она оставила руль. Марлоу сел на ее место.
– Я полностью уверен, что прав, – сказал он. – Чтобы сражаться с людьми определенного сорта, все средства хороши, а Моноган как раз из таких людей.
Он положил руки на руль.
– Ну так, следующая моя остановка – Лондон. Можешь ехать со мной, или я высажу тебя в первом же крупном городе, где ты скажешь.
– Я поеду с тобой до конца, если ты не возражаешь.
Она устроилась в темном углу кабины и, когда он уже хотел нажать на стартер, спросила:
– Хью, ты ведь не любишь меня, да?
Он повернулся и посмотрел на нее в упор.
– Не расстраивайся. Я не люблю никого.
– Да, я так и думала, – кивнула она.
– Ты все еще хочешь ехать со мной до конца? – вызывающе спросил Марлоу.
Он не видел в темноте выражения ее лица, но она ответила твердым голосом:
– Да, я все еще хочу проехать с тобой весь путь.
Он нажал на стартер, и через мгновение они снова двинулись в путь.
Было почти семь тридцать, когда они приехали в Ковент-Гарден. Задержка вышла из-за неисправности карбюратора. Потребовался почти час, чтобы отыскать неисправность и устранить ее. Главные сделки дня на этом огромном рынке к тому времени уже закончились, но Марлоу, к своему удивлению, не встретил трудностей в размещении всей партии товара. Первый же оптовик, к которому он обратился, сразу проверил его товар и на месте выдал ему чек на сто шестьдесят фунтов. Но что было особенно приятно, он попросил доставить еще одну партию фруктов и овощей такого же качества на следующий день.
Дженни О'Коннор выглядела на удивление хорошо, учитывая то, как она провела предыдущую ночь. Ее юбка была сшита из такого хорошего материала, что почти не помялась. Достав из кармана замшевого пиджака ленту и перетянув ею волосы, она сделала себе прическу «конский хвост».
– Даже по лондонским стандартам ты смотришься совсем неплохо, – уверил ее Марлоу, когда остановил грузовик на Шафтсборо-авеню, недалеко от Пикадилли.
Она улыбнулась:
– Я не думала об этом, но твой комплимент, во всяком случае, заставляет меня чувствовать себя лучше.
Марлоу предложил ей сигарету.
– А что ты теперь собираешься делать? Возвращаться к себе со мной?
Дженни покачала головой и медленно проговорила:
– Нет, не думаю. Я вернусь на поезде. Мне нужно время, чтобы многое обдумать, учитывая все, что произошло.
– У тебя есть деньги?
– Да, – улыбнулась она. – Возможно, я даже останусь здесь на пару дней.
В этот момент Марлоу случайно взглянул вперед и через ветровое стекло увидел черный лимузин, подъехавший к тротуару и остановившийся в нескольких ярдах впереди их грузовика. Он показался ему каким-то странно знакомым. Дверца открылась, и Фолкнер, корректный, одетый с иголочки в элегантный фланелевыйсерый костюм и мягкую фетровую шляпу, вышел из машины. Выйдя, он задержался, чтобы поговорить с кем-то, оставшимся в машине.
Марлоу быстро пригнулся, закрыв лицо рукой. Дженни удивленно спросила:
– Что такое, Хью? В чем дело?
– Да вот тот человек, который стоит около лимузина, мой старый знакомый, которого я предпочел бы не встречать.
Фолкнер выпрямился, и лимузин отъехал от тротуара. Марлоу показалось, что Фолкнер пристально посмотрел на его грузовик, потом он пересек тротуар и вошел в ресторан.
Дженни сжала руку Марлоу.
– Теперь ты можешь выпрямиться. Он зашел в ресторан.
Она открыла дверь, выпрыгнула из кабины и твердо сказала:
– Поезжай быстрее, Хью. Трогайся.
Дженни растворилась в толпе людей, а он влился в струю уличного движения. И только раз, оглянувшись, мельком увидел отблеск ее льняных волос, и она исчезла.
Вся операция с депозитным сейфом заняла десять минут. Работа начиналась в девять тридцать, и ему пришлось с ключом в руке подождать у подъезда. Клерк открыл ему сейф и любезно сказал:
– Вы уже давно не заходили к нам, сэр!
– Да, я был за границей, – улыбнулся в ответ Марлоу.
От волнения в животе у него стало как-то пусто, слова продолжавшего что-то говорить клерка звучали для Марлоу ничего не значащим бормотанием. Дверь сейфа открылась, и Марлоу забрал оттуда потертую старомодную гладстоновскую сумку. Клерк все еще говорил, пока они поднимались наверх, но Марлоу по-прежнему не понимал ни слова.
Когда он вышел на улицу, ему показалось, что тротуар под ним задвигался, а яркое утреннее солнце просто ослепило его. Грузовик был припаркован на боковой улице, и Марлоу почти бегом направился к нему. Он вскочил в кабину, захлопнул дверцу, поставил гладстоновскую сумку на сиденье рядом с собой и дрожащими руками закурил сигарету.
Он долгим взглядом смотрел на сумку, чувствуя, как у него под мышками струится пот и пересыхает в горле. Выругавшись сквозь зубы, Марлоу потянулся к сумке и открыл ее.
