Ричард Пратер - Танец с мертвецом
— Конечно. — Она опять взглянула на Орландо. — Пора мне уже слышать это — миссис Десмонд.
— Вы знаете других девушек, позировавших для журнала и потом выступавших в «Алжире»?
— Знаю одну или двух. А что?
— А Пэйджин Пэйдж?
Она рассыпала черные волосы по плечам, покачав головой:
— Нет. Никогда с ней не встречалась. Я посмотрел на Десмонда, но он тоже покачал головой.
— А эта гавайская девушка? Лоана?
— Я видела ее в тот вечер, когда заканчивала свой месяц в «Алжире». Там был большой прием, на котором была и она. Она начинала выступать на следующий вечер.
— Я знаю. Можете ли вы мне еще что-нибудь сказать о ней? Долго ли она была в Калифорнии?
— Больше я ничего не знаю, мистер Скотт. Она была на приеме, мы поздоровались — и все. — Рэйвен помолчала. — Она очень красива и привлекательна. Но это все, что я знаю.
Десмонд ничего добавить не смог. Он даже не видел ее номера.
— Мы... у нас другое на уме было, — сказал он. — А вы хотели встретиться с ней? Я кивнул.
— Тогда вам нужно поехать на Гавайи, — сказала Рэйвен.
— Да, я знаю.
— Я дам вам ее адрес, — сказал Десмонд. — И еще, она выступает сейчас в «Пеле». Недавно начала.
— "Пеле"? Этот бар принадлежит Эду Грею, так?
— Да.
— А почему она выступает в его баре?
— А почему бы и нет? Некоторые другие девушки из журнала уже выступали в «Пеле». После того как они месяц проработали в «Алжире», многие с удовольствием приняли предложение о путешествии на Гавайи, к тому же хорошо оплачиваемом. А Лоана живет там, в Гонолулу.
— Логично, — сказал я.
Я поблагодарил их и встал, чтобы уходить, но Десмонд добавил:
— Скотт, я думаю, вы можете встретиться с Лоаной во время банкета на будущей неделе.
— Боюсь, так долго я ждать не могу. А что, празднество годовщины журнала не отменили?
— Нет. В субботу в доме Уиттейкера. Могу устроить вам приглашение. Там будет на что посмотреть.
Он замолк и посмотрел на Рэйвен несколько сердито:
— Черт побери! Мне вовсе не нравится, что ты будешь в этом участвовать. Ты понимаешь, что я имею в виду.
— Но раньше ты не возражал.
— Это было раньше.
— Но я не могу уже отказаться. — Возникло какое-то напряжение, но вдруг Рэйвен весело рассмеялась, сообразив, что она сказала двусмысленность[11].
— Ну ладно, — коротко сказал Десмонд, — нам надо в постельку. — Уголки его рта опустились. — Я хочу сказать, что нам сегодня полночи спать не давали из-за этой заметки.
— Еще раз благодарю. Я, возможно, приму ваше приглашение на субботу. Если... я буду поблизости.
Его рот снова дернулся. Он сердито посмотрел на Рэйвен, потом на меня. Я удалился.
Итак, думал я, следующая остановка — Гавайи. Там все началось, там, возможно, была Запись о бракосочетании Уэбба. Может быть, мне удастся найти этого судью или гостей, бывших на церемонии. Бар «Пеле» был рядом с Гонолулу.
Там жила Лоана.
И я стал ожидать встречи с Лоаной.
Глава 8
В завершение этого вечера я вышел в холл и постучал в дверь квартиры доктора Пола Энсона.
Именно о нем я написал в записке, которую у меня выхватил Фарли. Он не был психиатром, хотя в психи-: атрии и разбирался, — доктор медицины, практикующий в киноколонии. Это означало, что среди его пациентов было много голливудских знаменитостей, что также требовало познаний в психиатрии. Кроме всего прочего, он был моим хорошим приятелем, очень веселым и добрым.
Я услышал его шаги, и дверь открылась.
— Шелл? — сказал он. — У тебя что, виски кончилось? — Он был высокий и плотный, слегка напоминал Джона Уэйна, чем он гордился и всячески это сходство подчеркивал.
— Нет, — сказал я. — Окажи мне услугу. — В одной руке я держал проектор и пленки, :в другой — экран. — Утром я улетаю на Гавайи. Сохрани эти вещи для меня.
Он взглянул на них:
— А, порнография. Ну разумеется.
— Это не порнография. Это улики. Пока меня не будет, кто-нибудь может вломиться ко мне и похитить их.
— Хорошо, что твоя дверь не рядом со мной. Он взял принесенное мной.
— И пожалуйста, зайди раз-другой, покорми неонов.
— А что, эти маленькие чертенята все еще никак... Я грустно покачал головой:
— Нет... Хотя я делал все, что мог.. Он засмеялся:
— Ни одна мать не, сделала бы больше. Я пригляжу за ними и буду кормить вместо тебя. Но, конечно, за это тебе придется платить. Привезешь мне юбочку для хулы.
— Договорились.
— Пойдет любая, лишь бы в ней можно было танцевать хулу.
— Доктор, ваша беспрецедентная просьба...
— Нет, серьезно. Настоящую юбочку для хулы. Знаешь, такую, из травы. Одна моя знакомая девочка на той неделе едет на Гавайи и хочет сначала научиться танцевать хулу. С ума сойти.
— Я привезу пару, чтобы вы могли разучивать танец вместе.
Он просто сиял, когда я уходил. Наверное, эта мысль ему в голову не приходила.
Самолет компании «Пан-Америкэн» вылетел из международного аэропорта Лос-Анджелеса утром во вторник, восемнадцатого. Спустя немногим более пяти часов мы уже были над островом Оаху, заходя на посадку в Гонолулу. Учитывая идиотскую, якобы дающую какую-то экономию, затею с переводом стрелок в Калифорнии, в Гонолулу было десять пятнадцать утра.
В багажном отделении небольшого аэропорта я выпил чашку прекрасного кофе и заказал яичницу с ветчиной. Когда официантка принесла мой завтрак, она положила на мой столик маленькую, нежно окрашенную орхидею. Это было хорошим началом дня, как бы дружеским:
— Добро пожаловать на Гавайи!
У меня с собой было фото Уэбли Олдена и репродукции из журнала, на которых позировали все двенадцать девушек. Некоторые снимки, вырезанные из других журналов, были не очень хороши, но это было все, что мне удалось достать; все лучше, чем ничего. Даже те снимки, на которых не было видно лица, как, например, на снимке Лоаны, где лицо было скрыто волосами, годились для идентификации, думал я. То есть если мне удастся найти людей, видевших девушку, на которой женился Уэбб.
Я поговорил с обслуживающей меня официанткой и со многими другими служащими аэропорта, дежурными за стойкой выдачи багажа и кассирами, показывая всем мои фото. Но никто не вспомнил Уэбба или кого-нибудь из девушек. Я взял такси и поехал посмотреть на этот пятидесятый штат, на Гонолулу, пески и море у пляжа Вайкики. Увидеть примечательные места, людей. Может быть, моего судью. И Лоану Калеоху.
Шофер вез меня из аэропорта по шоссе Камехамеха и бульвару Диллингхем. Я чувствовал, как у меня от этой поездки поднимается настроение и прибавляются силы. Первым и самым сильным впечатлением было — потрясающе чистый воздух. Чистый, прозрачный, сладкий. Улицы, по которым мы ехали, были обсажены цветущими деревьями, красивыми, яркими цветами; тонкоствольные пальмы покачивали на ветру листьями крон, словно юбочками для хулы. Цветы и деревья были яркими, как гуппи, а некоторые — как неоны.
Но я не мог отделаться от желания, чтобы привело меня сюда не насилие и убийство. Чтобы я приехал сюда развлекаться, валяться на белом песочке, ездить и гулять по красивым улицам, купаться, выпивать в клубах и барах. Но я остановил такси на углу Куин-стрит и Панч-бауа-стрит у муниципального центра, вышел из кабины и направился к зданию департамента здравоохранения.
Бюро статистики по здравоохранению было расположено на первом этаже. Здесь меня орхидеями не встречали. Жизнерадостный молодой клерк со счастливой улыбкой оказал мне максимум внимания. Но без толку. Здесь просто не было зафиксировано бракосочетание Уэбли Олдена.
— А что, если бракосочетание состоялось на одном из других островов? — спросил я у клерка. — Скажем, Кауайи. Там ведь тоже ведутся записи.
Он покачал головой:
— К этому времени сведения уже были бы здесь.
— Я знаю, что он женился на Гавайях. Помню, он говорил, что это было гражданское бракосочетание. Может быть, мировой судья...
Он опять покачал головой, улыбаясь:
— Здесь нет мировых судей. Если это было гражданское бракосочетание, оно могло быть совершено окружным судьей или специально уполномоченным чиновником магистрата.
Озадаченный, я молчал. И еще немного беспокоился. Я знал, что Уэбб женился тринадцатого августа. И где-то на Гавайях. Казалось, знать это было достаточно. Я нашел телефон. Через двадцать минут, обзвонив подряд все отели, я знал, где останавливался Уэбб, когда был здесь. Некий Уэбли Олден был зарегистрирован в отеле «Гавайская деревня» на неделю, с шестого по двенадцатое августа. Это совпадало. Это же позволяло думать, что все это время он был в Гонолулу или неподалеку. Я направился в «Гавайскую деревню».
Такси медленно миновало сверкающий алюминиевый купол над входом в большое здание розового камня, и шофер открыл мне дверцу. Повсюду росли кокосовые пальмы, их кроны раскачивались на фоне голубого неба. Отель и прилегающий участок были удивительно красивы.
