Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра
Главный снова нажал на кнопку, отключил звук и убрал крошечный магнитофон в карман, одновременно вытащив из другого сложенный листок бумаги, который мне дал охранник у двери Кэннон-Хаус. Федерал развернул записку и прочитал вслух: «Сегодня рано утром я видел, как умерла женщина; последнее, что она произнесла, было ваше имя». Он протянул мне листок, чтобы я убедился, что это мой почерк.
– Она все-таки сказала вам нечто существенное. А вы солгали федеральным агентам. За такое можно и в тюрьму попасть.
– Мне это не грозит, – заявил я.
– Вы так думаете? И что же делает вас особенным?
– Ничего. А вот что делает вас федеральными агентами? – Когда он не ответил, я продолжал: – Вы хотите и на елку влезть, и попку не поцарапать? Не выйдет. Желаете разводить тайны и отказываетесь показать мне свои удостоверения? Хорошо, но как я узнаю, кто вы такие на самом деле? Может, вы простые клерки из полицейского департамента, занимаетесь бумажками, пришли пораньше на работу и решили немножко развлечься… Нет такого закона, который запрещает врать гражданским лицам. Иначе все ваши боссы давно сидели бы в тюрьме.
– Мы сказали вам, кто мы такие.
– Люди говорят про себя самые разные вещи.
– Мы похожи на клерков, которые занимаются бумажками?
– Еще как похожи. И вообще, может, я соврал не вам, а Сэнсому.
– Так кому вы соврали?
– Это мое дело. Вы мне так и не показали свои удостоверения.
– Что именно вы делаете в Вашингтоне? И зачем вам Сэнсом?
– Это тоже мое дело.
– Хотите задать ему парочку вопросов?
– Вы знаете закон, запрещающий людям задавать вопросы?
– Вы были свидетелем. И теперь решили заняться расследованием?
– У нас свободная страна, – напомнил ему я.
– Сэнсом не может себе позволить ответить на ваши вопросы.
– Может, да, – сказал я. – Или нет.
Главный помолчал немного и спросил:
– Вы любите теннис?
– Нет, – ответил я.
– Слышали про Джимми Коннорса? А про Бьорна Борга и Джона Макинроя?
– Теннисисты из прошлых времен, – сказал я.
– Что произойдет, если в будущем году они решат принять участие в Открытом чемпионате США?
– Понятия не имею.
– Их будут гонять по всему корту до потери сознания, а потом разобьют в пух и прах. Их победят даже женщины. Они были великими чемпионами, но сейчас они старики, жившие в другой эре. Время не стоит на месте. И суть игры меняется. Вы понимаете, что я хочу вам сказать?
– Нет, – ответил я.
– Мы видели ваш послужной список. В доисторические времена вы были крутым парнем, но мы живем в новом мире, который вам не по зубам.
Я повернулся и посмотрел на дверь.
– Браунинг еще там или он меня тут бросил?
– Кто такой Браунинг?
– Тот, кто меня сюда привез. Он из команды Сэнсома.
– Он уехал. И зовут его не Браунинг. Вы как малыш, заблудившийся в лесу.
Я не стал ему отвечать, потому что, услышав слово «малыш», подумал про Джейкоба Марка и его племянника Питера. «Девушка из бара. Потрясающая крошка. Питер ушел вместе с ней».
– Мы хотим, чтобы вы забыли про то, что вы следователь, – сказал один из двух других федералов. – Мы хотим, чтобы вы остались только свидетелем. И мы хотим знать, каким образом имя Сэнсома связано с погибшей женщиной. Вы не покинете эту комнату, пока мы не получим ответ на свой вопрос.
– Я покину эту комнату ровно тогда, когда пожелаю, – ответил я. – Потребуется больше трех клерков, занимающихся бумажной работой, чтобы удержать меня там, где я находиться не хочу.
– Пустая болтовня.
– Имя Сэнсома в любом случае уже всплыло. Я услышал его в Нью-Йорке от четверых частных детективов.
– И кто они такие?
– Четыре мужика в костюмах и с фальшивой визиткой.
– Получше ничего не могли придумать? Уж слишком неправдоподобная история у вас получилась. Я думаю, вы слышали имя Сэнсома от Сьюзан Марк.
– А вам какое дело? Что могла знать служащая Управления человеческими ресурсами такого опасного для человека вроде Сэнсома?
Они не стали мне отвечать, но молчание получилось довольно странным, словно в нем спрятался непроизнесенный ответ, который по безумной спирали, точно воздушный шарик, начал подниматься вверх и устремился наружу, как будто они хотели сказать: нас волнует не только Сэнсом, мы беспокоимся за армию, военных, прошлое, будущее, правительство, страну, весь огромный мир и даже Вселенную.
– Вы кто такие, ребята? – спросил я.
Но ответа я не получил.
– Что, черт подери, Сэнсом тогда сделал? – задал я новый вопрос.
– Когда тогда?
– За семнадцать лет службы в армии.
– А как вы думаете, что он сделал?
– Четыре секретные миссии.
В комнате повисла тишина.
– Откуда вам известно про миссии, в которых участвовал Сэнсом? – спросил главный агент.
– Я прочитал его книгу, – ответил я.
– Там про них не говорится.
– Зато говорится про его награды и продвижение по службе. Причем без внятного объяснения, за что он их получил.
Они снова замолчали.
– Сьюзан Марк ничего не знала, – сказал я. – Просто не могла знать. Это из области невозможного. Даже если бы она целый год переворачивала вверх дном все УЧР, она не нашла бы и намека на эти операции.
– Но кто-то попросил ее про них узнать.
– И что с того? Нет ущерба – нет нарушения.
– Мы всего лишь хотим выяснить, кто к ней обратился. Мы любим отслеживать подобные вещи.
– Я не знаю, кто к ней обратился.
– Но не вызывает сомнений, что хотите узнать. Иначе зачем еще вы сюда приехали?
– Я видел, как она застрелилась. Не слишком приятное зрелище.
– Ну, самоубийство не бывает приятным зрелищем. Однако это еще не повод для сентиментальности. Или чтобы устраивать себе проблемы.
– Вы за меня беспокоитесь?
Они проигнорировали мой вопрос.
– Или вас беспокоит, что мне удастся что-нибудь найти?
– А почему вы думаете, что это не связанные вещи? – поинтересовался третий агент. – Может быть, они очень даже тесно связаны между собой. Например, вы что-нибудь узнаете – и угодите за решетку до конца жизни. Или попадете под перекрестный огонь.
Я молчал, и в комнате снова стало очень тихо.
– Последний шанс, – заявил главный. – Вы свидетель, и всё. Сьюзан Марк упоминала имя Сэнсома или нет?
– Нет, не упоминала, – ответил я.
– Но оно все равно всплыло.
– Да, всплыло, – подтвердил я.
– И вы не знаете, кто интересовался Сэнсомом?
– Нет, не знаю, – ответил я.
– Ладно, – сказал главный. – Забудьте про нас и живите дальше, как жили. У нас нет ни малейшего желания устраивать вам проблемы.
– Но?
– Мы это сделаем, если потребуется. Вспомните, какие неприятности вы могли устроить людям, когда служили в 110-м подразделении. Сейчас все гораздо хуже. В сто раз. Поэтому поступите мудро: если хотите оставаться в игре, не выходите за пределы круга, отведенного для старых игроков. Держитесь от всего этого подальше, потому что игра стала другой.
Они отпустили меня, я поехал вниз на лифте, прошел мимо охранника у двери и остановился на широкой, залитой асфальтом площадке. Я стоял и смотрел на реку, медленно катившую свои воды, и на огоньки, которые в ней отражались, и думал про Элспет Сэнсом. Она произвела на меня впечатление. «И не приходите в таком виде, иначе вас не пустят внутрь». Она просто мастерски задурила мне голову и обвела вокруг пальца. И я купил абсолютно ненужную рубашку. Да еще такую, какие мне не нравятся.
Миссис Сэнсом не относится к категории слабаков. Уж это точно.
Вечер выдался душным, и давящий воздух был наполнен запахами воды. Я зашагал назад, в сторону Дюпон-Серкл. Миля с четвертью. Пешком двадцать минут или даже меньше.
Глава 24
В Вашингтоне ужин в ресторане редко продолжается меньше часа и больше двух. Поэтому я рассчитывал, что застану Сэнсома как раз в тот момент, когда он будет доедать закуски или заказывать десерт. Может быть, пить кофе и подумывать о сигаре.
Подойдя к ресторану, я обнаружил, что за столиками во дворе полностью сменился состав клиентов, появились другие молодые люди в костюмах и девушки в юбках. И стало больше пар вместо компаний по трое или четверо, больше романтики и совсем мало работы. Больше умных разговоров, чтобы произвести впечатление, и меньше взглядов, обращенных на экраны электронных устройств. Я прошел мимо конторки старшей официантки, она что-то крикнула мне вслед, я ответил: «Я с конгрессменом», толкнул деревянную дверь и окинул взглядом зал, прямоугольное помещение с низким потолком, где царили полумрак, острые ароматы, громкие голоса и временами смех.
Сэнсома там не было. Ни его, ни Элспет Сэнсом, никого даже близко похожего на парня, который назвался Браунингом, и даже исполненных энтузиазма представителей штаба Сэнсома или волонтеров.
Я снова вышел наружу, женщина за конторкой вопросительно на меня посмотрела и спросила:
