Лео Мале - Солнце встает из-за Лувра
– В общем, да, веселая да еще какая, куда уж веселей!
Он не стал добиваться подробностей, завел мотор, и вскоре мы причалили у имения мадам Дорсет. Я нашел эту очаровательную даму в ее апартаментах.
– Дело в шляпе,– сказал я,– мне только осталось схватить этого негодяя за шиворот. Я лично проведу операцию, причем один. Если бы я решил действовать с помощью жандармов, то мне пришлось бы сначала рассказать им всю историю, а она настолько необычна, что, пока они ее поймут, птичка найдет способ улететь. Кстати, когда вы уезжаете?
– В принципе сегодня,– ответила она.
– А не смогли бы подождать немного?
Она молча улыбнулась, в знак согласия кивнула головой.
– Хорошо, а теперь скажите – вы точно уверены, что у вас где-нибудь в углу ящика не завалялась пушка?
– Абсолютно уверена.
– В таком случае попросите Бата одолжить мне его карабин. Я не могу предстать перед этим типом с пустыми руками.
Бат явился с карабином на ремне и попятился, когда я хотел взять его оружие.
– Я предпочел бы держать его при себе и пойти с вами, если вы не против.
– Как хочешь, но сунь его под какой-нибудь плащ, прикрой как-нибудь.
Он вышел и вернулся в просторном плаще, под которым карабина не было видно.
– Пошли!
Мы покинули виллу, сопровождаемые пожеланиями удачи Элианы Дорсет. Большую часть пути мы прошли молча, никого не встретив, но шофера – доверенное лицо – снедало любопытство.
– А кто этот тип на самом-то деле? – спросил он.
– Не переживай, это будет тебе сюрприз… да еще какой! Стоп!
Вдалеке я заметил знакомый силуэт доктора Мора, направляющегося к вилле мадам Боллар.
– О'кэй, Бат. Пошли вслед за лекарем.
Мы шли, используя рельеф местности, стараясь оставаться незамеченными. Всякий раз, когда представлялась возможность, я подглядывал за Мора и увидел, как он вошел в «Мимозы».
– Давай сюда свой карабин, Бат.
– Мне не хотелось бы,– ответил он с идиотским упрямством.– Этот олух всю обедню испортит.
Я пожал плечами:
– Ладно, как хочешь. А что, если придется стрелять?
– Да, да… Господи… Надеюсь, вы не наделаете глупостей.
– Сам не наделай, это все, о чем я тебя прошу.
Подойдя незамеченными к вилле, мы как чертики прыгнули в комнату, где находились мамаша Боллар и доктор Мора.
Я заорал:
– Руки вверх, Бернаде! Ты спекся, как крыса.
Раздался выстрел. Это было ответом мерзавца, но, видимо, его полоса удачи уже прошла. Я выхватил карабин из рук Бата, который перестал что-либо понимать, и выстрелил, не целясь, так просто, чтобы наделать шума и создать соответствующую атмосферу. Все заорали, и последовала короткая схватка.
* * *– Вот так надо действовать,– сказал я,– работа с маркой Нестора не требует никаких поправок.
Эта фраза, собственно говоря, ничего не означала, но в данный момент это было все, что я мог придумать. Я держал за ствол карабин, прикладом которого нанес солидный удар по черепу бандита. Бывают моменты, когда во мне вновь просыпаются остатки моего анархического воспитания, а вообще я безусловно по духу демократ и хочу, чтобы всем всего доставалось поровну. Не должны все удары сыпаться на одну и ту же макушку.
– Черт возьми! – заикаясь, произнес эскулап.– Можете ли вы мне объяснить…
Я повернулся к Бату. Тот в полном трансе только мотал головой.
– Ты хорошо чаек стреляешь, старина. Стоял столбом, а в башке не больше мыслей, чем в банке с золотыми рыбками.
– Ох, знаете, я не привык к таким вот сеансам.
Тоже мне орел!
– Так вы мне объясните или нет?– повторил доктор.
Я пожал плечами.
– Объяснить? А этого вам мало в качестве объяснения? От моего удара прикладом его парик съехал набекрень, и вы ничего не видите?
Я наклонился и подобрал свой браунинг, который гангстер использовал против меня.
– Можешь топать за жандармами,– сказал я Бату.
Глава четырнадцатая
А ВОТ И ПОДРОБНОСТИ
Сумерки повсюду бросали свои тени. Этот бурный день заканчивался. Красное пятно, оставленное солнцем на поверхности моря, потихоньку исчезало, как бы смываемое волнами. Из салона мадам Дорсет открывался чудесный вид, которого я раньше не замечал, будучи занят другими делами. Другой вид, менее грандиозный, но не менее соблазнительный, представляла собой хозяйка дома со стаканом виски в руке (такой же держал и я). Скрестив ноги, она уютно устроилась в кресле и с глазами, блестящими от любопытства, ждала моего рассказа.
– Итак, грозный рыцарь,– произнесла она, не знаю уж почему, с русским акцентом (возможно, в честь жемчугов княгини Носселовой).– Заслужила ли я, как пай-девочка, послушать историю о Красной Шапочке?
– Так вот,– сказал я, промочив голосовые связки, чтобы придать им необходимую эластичность.– Так вот. После кражи знаменитых жемчугов Носселовой Марсо Бернаде, имея определенный капитал – результат его более ранних преступлений, устроился здесь на жительство. Став жертвой алопесии, он использовал ее, чтобы переодеться в женщину. Его приметы, которые были в руках у полицейских, носили весьма приблизительный характер. Единственное, что могло его беспокоить,– это отпечаток большого пальца, оставленный им на револьвере, при помощи которого он убрал Алари-Корсиканца. Будучи человеком не робкого десятка, Бернаде избавился от компрометирующего пальца, но это-то его и погубило.
На острове Мен-Бар он счастливо живет-поживает под видом респектабельной пожилой дамы. Хотя вряд ли эти деньки были такими счастливыми! Не думаю, что он намеревался провести здесь весь остаток своей жизни. Как-никак, а развлечений не хватало, и он рисковал: то там, то здесь нарушал законы, а потом прозябал в компании мадам Шамбо и двух-трех дамочек того же плана. Но с другой стороны, за безопасность надо платить. Почти наверняка известно, что ему надо было опасаться не только полицейских, но еще и корешей Алари-Корсиканца. Итак, он сидел здесь спокойненько и ждал, чтобы эти страсти остыли и все утряслось.
Похоже, недавно он совершил одну-две поездки на континент. Явно хотел загнать парочку жемчужин…
– И он все это время имел их при себе?– спросила мадам Дорсет.
– Безусловно. Ожерелья почти в полном комплекте были найдены жандармами сегодня во время обыска на вилле «Мимозы».
– Такой ушлый тип и такая неосторожность?
– Вы о чем?
– О продаже нескольких жемчужин.
– Как ни крути, а когда-нибудь надо было решиться. Наверняка ему уже осточертели морской бриз и чаепития в обществе пожилых леди. И вообще здешняя жизнь для него не намного веселее, чем сидение в каталажке. По всей вероятности, ему захотелось прощупать почву и посмотреть, не настало ли время начать пользоваться плодами своих грабежей. Но результат получился не тот, что он ожидал. Дела были старые, но еще не остыли. Заметьте: сплавляя свои пробные образцы, он принял такие предосторожности, что, возможно, его никто никогда так бы и не достал, если бы цепочка событий, различных по значимости и характеру, не сыграла здесь свою роль.
Прежде всего надо упомянуть его близкого друга, мадам Шамбо, которая настолько увлекалась криминальной хроникой и даже рядовыми происшествиями, что подписалась на «Полицейский вестник» и попросила выслать ей полный комплект, начиная с первого номера (я получил эту информацию от одного парня в издательстве еженедельника, которому звонил по телефону). И вот в номерах 117 и 118 она видит фото Бернаде, невероятно похожего на ее подругу, мадам Боллар.
Она решает сообщить мне о своем открытии и пишет письмо. Поскольку оно было адресовано частному детективу, Бернаде находит способ перехватить его, читает и узнает о подозрениях, которые мадам Шамбо питает на его счет.
Вслед за этим последняя заболевает, потом ей становится лучше, но вскоре она умирает. Расследование, без сомнения, покажет нам, как Бернаде – сиделка мадам Шамбо,– которую она не могла прогнать из-за своей слабости, а также потому, что у нее были всего лишь смутные подозрения, сумел ускорить кончину старой дамы, как только он узнал каким-то образом, что она послала мне телеграмму через доктора. Таким образом, мадам Шамбо больше не заговорит.
Но незадолго до того на острове был организован ежегодный праздник Мен-Бара. По этому случаю репортеры «Объектива» сделали ряд снимков скрытой камерой. Мадам Боллар, по словам Жаннетон, была вне себя – по попятным причинам,– когда увидала свое изображение в иллюстрированном журнале!
Эта фотография попадает на глаза бывшему напарнику Бернаде – Брошану, который в настоящее время известен под фамилией Блотье, раньше воровал автомобили, но недавно бросил это ремесло. Как бы там ни было, но он решил поехать и потребовать свою долю награбленного или шантажировать Бернаде. Я уверен, что Брошан-Блотье обратил особое внимание на ампутированный большой палец на этой фотографии… Мамаше Боллар следовало бы его спрятать, а не выставлять на своем пузе. Правда, она не знала, что стала жертвой скрытой камеры. Да… ампутированный большой палец. Один человек может походить на другого, но если, кроме сходства, еще не хватает одного и того же пальца, то это наводит на весьма серьезные размышления, а те, в свою очередь, порождают обоснованные подозрения.
