Борис Седов - Убить босса!
На всякий случай ямайцы предупредили мистера Малкольма об ответственности за дачу заведомо ложной информации и убыли ожидать звонка.
А предупрежденный, но ничуть не озабоченный этим Стив Малкольм внимательно посмотрел на Флеммера.
– Заставь сменщика Вайса вычислить местонахождение Мартынова. Он будет звонить мне если не через два часа, то ночью – обязательно. Пусть подключит всю свою долбанную электронику! Мне нужно знать, на каком из полутора миллионов квадратных ярдов Нью-Йорка расположена задница моего советника!.. Это не было мне нужно два часа назад, сейчас же это решение всех проблем…
– Я вспоминаю славные шестидесятые, Рой… – заговорил он, несколько успокоившись. – Если бы во времена великих расовых беспорядков негр заговорил так с мистером Малкольмом, он уже через минуту кормил бы окуней в Гудзоне… А сейчас мы разыгрываем с черножопыми карты стоимостью в несколько миллионов и гордимся ненавистью к расизму… Найди мне Мартенсона к утру, Рой, и я не расскажу Мэри, как тебя трахали в Майами три сучки шестнадцатилетнего возраста. Договорились, сынок?
Эта встреча вышла из-под контроля Чески, поскольку МакКуин организовал прослушивание телефонных разговоров Малкольма лишь спустя четверть часа после того, как состоялась встреча на стадионе.
Однако следующий звонок, звонок, которым Малкольм со своего мобильного телефона побеспокоил некоего Махани Джексона, МакКуин не пропустил. Вырвав компьютерную распечатку разговора из гнезда принтера, он с недоумевающим видом прошел в кабинет Чески и придавил на его столе ладонью принесенный лист.
– Этот разговор состоялся только что. Водрузив на нос очки, Чески стал бегать по строкам текста, как пальцы бегают по клавиатуре рояля – в беспорядке. Прочитав непонятный документ раз, Чески всегда читал его поперек и по диагонали до тех пор, пока не озарялся догадкой.
Малкольм. Это я, мистер Джексон. У меня для вас хорошая новость.
Джексон. Если она для меня хорошая, то и для вас тоже.
Малкольм. Мартенсон не блещет оригинальностью. В данный момент он находится где-то рядом с прибрежной опорой Бруклинского моста со стороны Манхэттена.
Джексон. С вами приятно работать, мистер Малкольм. Я сдержу обещание, если вы только что сдержали свое.
– По-прежнему презираешь компьютерные игры, малыш? – иронично посмотрев на МакКу-ина, бросил Чески. Уложив лист в карман, который уже топорщился от материалов дела, Генри вынул второй обломок сигары. – Мне снился странный сон. Две проститутки из Бронкса сидели у меня в квартире и вязали шарф с двух сторон. Я говорил им: «Достаточно, это не входит в оплату за услуги», а одна из них подняла на меня взгляд и сказала: «У нас есть ещё десять минут, мы его обязательно довяжем, иначе ты простудишь горло». Что на улице, МакКуин?
– Как обычно: влажно, прохладно, а у воды ветер.
– Накаркали, стервы…
Глава 10
МАНХЭТТЕН-БРУКЛИН-БЛЮЗ
Мартынов поднял заспанное лицо и оглядел освещенное занявшимся костром пространство вокруг себя. Память безошибочно выбрала из архива аналогичную ситуацию. Вот так же, пять лет назад, он проснулся под мостом на этом самом месте от толчка в бок. Ещё не до конца отойдя ото сна, получил в лицо два удара, упал, поднялся и получил ещё один. Больше он не падал. Двое подвыпивших юнцов, решивших занять свободное время избиением бездомных, нарвались под мостом самого американского города на мастера спорта СССР по боксу в тяжелом весе Андрея Мартынова.
Был грех – у него в ту пору совсем не было денег. Тем более, бровь нужно было зашивать, равно как и требовался если не стиральный порошок для стирки заляпанной кровью рубашки, то хотя бы кусок мыла. Но в кармане звенело лишь несколько четвертаков, и ближайшего поступления финансов не предвиделось даже в самом сладком сне.
Обыскав двадцатилетних молодчиков, он нашел сто двадцать долларов, золотую цепочку и две пары часов. По одним из них, инкрустированным стразами от Сваровски, нетрудно было догадаться, что таким образом развлекаются дети каких-то успешных господ. Как потом развивались события в жизни молодых людей, Андрей не знал, но был уверен, что сломанные челюсти и переломанные ребра надолго отбили у них охоту бродить по темным закоулкам. Оставшиеся после обеда и покупки новой рубашки сто баксов он внес в кассу тотализатора на севере Бруклина, и после первого же успешного боя без правил, принесшего ему пятьсот долларов, был примечен сворой Флеммера. Так что встреча под мостом в ту ночь оказалась для него счастливым стечением обстоятельств.
Как квалифицировать эту побудку, Мартынов пока не знал. Он видел испуганные глаза Сандры, сидевшей рядом, невозмутимые лица пятерых негров – явно из Центральной Америки, и определял навскидку, к какому срезу населения США относятся эти люди.
По тысячедолларовому костюму присевшего у костра нетрудно было догадаться, что парень успешен, а по оружию в руках его приятелей – что успех этот пришел не от удачных продаж шоколада или бытовой техники.
– Мистер Мартенсон Эндрю Паоло? – справился «истопник». Бросив в огонь одну ветку, он принялся ломать вторую.
– Кто спрашивает?
– Вряд ли вам мое имя знакомо, ведь вы, как мне недавно стало известно, считаете за грех связываться с наркотиками. Впрочем, мне таить нечего: Махани Джексон.
– Вы правы. Ваше имя мне незнакомо. Вздохнув, ямаец стал заниматься тем, чем обычно занимаются негры, стремящиеся придать своей неотразимости ещё большую значимость – поднимать брови и делать вид, что абсолютно спокоен. Однако Мартынову было хорошо видно, что хозяин дорогого пиджака нервничает, и нервничает столь сильно, что дерни его сейчас за одну из тугих косичек, этот лажовый аристократический вид сдует словно ветром. Он выхватит нож с футовым лезвием, начнет орать, словом, вести себя так, как ведет обычный негр без свойственных ему аристократических замашек.
– Вы должны мне два миллиона долларов. Как прикажете получить: банковским переводом или наличными? Меня больше устроит второй вариант.
Растерев лицо, Мартенсон уселся поудобнее.
– Минуту назад вы убедили меня, что я вижу вас впервые в жизни, а сейчас с той же уверенностью доказываете, что перед этим я просил у вас в долг два миллиона и не получил отказа. При этом я и без ваших уверений не припоминаю, чтобы одалживал у вас такую сумму. Какая-то неувязка, вы не находите?
Ямаец искренне рассмеялся, обнажив два ряда крупных, как ожерелье Барбары Буш, зубов.
– С вами приятно общаться, мистер, честное слово. Но давайте перелистнем назад пару страниц книги вашей жизни… Совсем недавно, будучи в России, в предместье одного из русских городов, называемых Novosibirsk, вы владели лодочной базой и имели теплоход. В один из дней к вам обратились трое мужчин с просьбой отвезти их по воде до другого города. Вы согласились, после чего убили этих людей и присвоили себе не принадлежавший вам груз. Пять сумок ваших пассажиров были отягощены ста двадцатью фунтами превосходного колумбийского кокаина. Как мне известно, все они, до последней унции, стали достоянием русской полиции по независящим от вас обстоятельствам. Проще говоря, если бы не копы, то вы бы распорядились товаром по своему усмотрению. Поскольку в отсутствие вашего умысла на завладение товаром этот товар добрался бы до получателей без приключений, и я получил бы два миллиона долларов, то справедливо будет предположить, что ваша вина стоит ровно такую сумму. Так есть ли в этом деле какие-то неувязки?
Сандра мертвым взглядом остановилась на лице своего спутника. Она ждала извинений, объяснений, в конце концов, того испуга, который сейчас парализовал все её члены. Однако мистер Мартенсон сидел и смотрел на рассудительного негра так, как смотрят на людей, страдающих от собственных заблуждений.
– Вам эту историю поведал в ту пору ещё живой мистер Вайс, или до сих пор ещё живой мистер Малкольм?
О Вайсе Сандра слышала, он исчез из штата компании так же стремительно, как и некоторые другие сотрудники. Поговаривали, что он убыл в командировку в Россию, а после ушел на пенсию и обосновался во Флориде. Вспомнив о командировке в Россию и услышав имя «Вайс», Сандра заподозрила, что, если негр и заблуждается относительно чего-то, то в целом абсолютно прав.
– Эту историю я реконструировал, расходуя колоссальные средства, в течение двух недель. Согласитесь, что сумму в размере два миллиона долларов нельзя считать потерянной. Это глупо. Два миллиона просто так не исчезают.
– Я в состоянии доказать обратное, но вряд ли это покажется вам резонным. Вместе с этим позвольте полюбопытствовать: если вам известно, что наркотики утрачены, а я не заработал на них ни цента, каким образом вы собираетесь истребовать у меня два миллиона?
– Этот вопрос я задал мистеру Малкольму, и он любезно проконсультировал меня относительно того, что в данный момент вы являетесь владельцем десяти миллионов долларов, тоже вам не принадлежащих, кстати. – Джексон швырнул ветку в костер, и тот взорвался фейерверком искр. – Как видите, я не прибегаю к крайним мерам, а пытаюсь решить вопрос цивилизованно. Учитывая обстоятельства, вы уже пять минут как должны висеть вниз головой, а двое из этих четверых замечательных людей размахивать битами. Я просто не пойму вас, если вы не оцените моего такта и терпения.
