Картер Браун - Блондинка-рабыня
— Отдел убийств? — отрывисто переспросил он. — Какого черта ему тогда здесь нужно?
Сынок, путаясь в словах и захлебываясь слюной, истерическим тоном изложил ему всю историю о том, как его бывшая жена жила с человеком, которого убили прошлой ночью, и о том — по крайней мере, так следовало из его слов, — что капитан Шумейкер собирается с минуты на минуту арестовать его по обвинению в этом убийстве…
— Выйди вон отсюда и проследи, чтобы эта глупая гусыня в зале занялась хоть каким-нибудь делом, — приказал Уоррен-старший. — Я сам это улажу.
— Ну конечно, папа, — благодарно сказал Тайлер и бросился бегом к двери.
— Мой сын — ничтожество и дурак, капитан, — произнес Уоррен-старший презрительным тоном. — Он также теряет сознание от страха при малейшем нажиме на него. Но если бы он вообще был в состоянии совершить убийство, то уже много лет назад прикончил бы меня!
— Я предупредил, что это всего лишь обычное расследование, — вежливо сказал я. — Мы установили возможность прямой связи между вашим сыном и его бывшей женой, хотя она до недавнего времени жила с Митфордом — они расстались совсем незадолго до его гибели.
— Понимаю. — Он нетерпеливо фыркнул. — Хорошо, что я вовремя пришел. Еще пять минут, и мой сыночек, весьма возможно, признался бы, что виноват в этом убийстве, потому что наверняка решил бы, что это самый легкий способ избавиться от вас. Он не то чтобы идиот — просто лишен даже малейших признаков мужества! Он с самого начала знал, что их брак — форменное несчастье. Они ведь были одного поля ягода — Тайлер и эта девушка! Оба искали кого-то, кто мог бы послужить им опорой. Так что буквально с первой же минуты их супружеской жизни выяснилось, что они потерпели полный крах! И это мой единственный сын, капитан! — Он снова презрительно фыркнул. — Временами я вообще сожалею о том, что он появился на свет!
— Я беседовал с некой мисс Эриксон. Она…
— Я помню ее, — прервал меня Уоррен-старший. — Подруга Кармен. Вот у этой девушки силы воли хоть отбавляй! Если бы Тайлер женился на ней, это был бы его самый разумный поступок в жизни. — Холодная усмешка промелькнула под его аккуратными усами. — Полагаю, она вам сообщила, что я с самого начала не давал им жить! И чуть ли не один я виноват, что их брак оказался неудачным!
— Что-то в этом роде, — вынужден был признаться я.
— Мне кажется, тут все зависит от точки зрения. Да. Я в самом деле изводил Тайлера и в то же время в глубине души молился, чтобы он в один прекрасный день взбунтовался, послал меня к черту, сказал, чтобы я не смел лезть в его личную жизнь. Но только этот день так и не наступил, да теперь никогда уж не наступит! — Его губы скривились в горькой усмешке. — В конце концов я стал даже жалеть эту девушку. И мне не кажется, что она улеглась в чужую постель в поисках развлечений. Я лично думаю: ей настолько все опротивело, она так от всего устала, что ей легче было принять предложение, чем сопротивляться.
— Это звучит довольно грустно. — Я терпеливо слушал его.
— Так оно и было, — продолжал он. — Долгие годы она была под сапогом у своего брата — кинозвезды. Потом ухитрилась выйти замуж за Тайлера, который, в свою очередь, всегда был под сапогом у меня. Честное слово, я вполне мог бы пожалеть девушку, если бы только не одна вещь. — Он так сжал губы, что рот превратился в тонкую жесткую линию. — Тайлер добрался и до меня за те годы, что они прожили вместе. Мне не хотелось бы думать, что Кармен принимала в этом участие, но я совершенно не уверен, что это не так.
— Что значит «Тайлер добрался до меня»?
— Он начал красть. — Голос его был бесцветным. — Я, правда, не сумел поймать его на месте преступления — он оказался слитком хитер. Но в конце концов я раскрыл весь механизм его махинаций. Процент прибыли стал несколько снижаться, и это происходило буквально в каждом втором магазине, исключая разве те, в которых распоряжался лично я сам.
Стоило Тайлеру заняться магазином, как доход снижался. Так что через полгода я вернул его из Сан-Франциско обратно в Лос-Анджелес. Но и здесь история повторилась точь-в-точь — я думаю, это вас не удивит. Вот таким образом он и очутился в конце концов в этой лавочке. — Уоррен сделал небрежный жест рукой. — В этой жалкой дыре, где у него в подчинении только две девушки. И целая бригада экспертов по отчетности и торговле регулярно проверяет все его приходно-расходные документы.
Скажите, что он за человек, если стал воровать у собственного отца? — Он с шумом выдохнул. — Если я когда-нибудь найду все-таки доказательство его мошенничества, то немедленно упеку его за решетку, можете мне поверить, капитан!
— Я отлично понимаю ваши чувства, мистер Уоррен. — Сказав это, я решил предпринять последнюю попытку. — А может быть, наилучшим выходом для вашего сына была бы повторная женитьба? Он никогда не упоминал при вас имя Айрис Демпси — это такая рыжеволосая красотка, очень привлекательная?
Уоррен-старший негодующе фыркнул.
— Я видел ее всего один раз, месяца два назад. Я прилетел из Нью-Йорка раньше, чем предполагал, и потому оказался дома часов в двенадцать ночи, а не на другой день в полдень. Оба они возлежали на кушетке полуголые, а гостиная выглядела так, словно по ней пронесся ураган.
Разумеется, я взял их за шиворот и выкинул за дверь, сказав вдогонку, что они могут, если хотят, развлекаться перед домом на лужайке, только не под одной крышей со мной!
— Снова не та девушка?
— Тайлер всегда будет выбирать только неподходящих девушек! Такой уж он дурак!
— Пожалуй, мне пора идти. Благодарю за то, что вы потратили на меня столько времени, мистер Уоррен.
— Пусть вас это не беспокоит, — отозвался он, — и, пожалуйста, передайте от меня самый теплый привет капитану Ковальски.
— Так я и сделаю, — пообещал я.
— Он все еще работает в ночной смене?
— Разумеется. — Я поспешил к двери.
— Должно быть, вы почувствуете себя довольно странно, капитан, когда, войдя утром в его кабинет, увидите Ковальски сидящим как обычно за столом?
— С чего бы это? — огрызнулся я.
На этот раз его фырканье прозвучало торжествующе.
— Да потому, что Ковальски вот уже пять лет как лежит в могиле, капитан!
— Видимо, именно поэтому он больше не требует кофе к себе в кабинет по утрам, — осторожно заметил я.
— Я родился и вырос среди тех, кто торгует готовым платьем, и сам проработал в этой отрасли всю жизнь, но мне никогда еще не приходилось встречать копа, одетого в костюм стоимостью как минимум в три сотни долларов! — Он весело хохотал. — И ни один настоящий коп не стал бы слушать моих излияний о семейных делах в течение добрых пятнадцати минут. — Потом мистер Уоррен-старший склонил голову набок и внимательно посмотрел мне в лицо. — Шумейкер? Как-то это не слишком вяжется, а?
— Можете попытаться называть меня Холманом.
— Холман? — Он помолчал несколько секунд, потом звонко щелкнул пальцами. — А, теперь я вспомнил! Мэнни Кругер из Стеллара — мой старый приятель. Он пару раз упоминал ваше имя. Вы ведь тот самый парень, который берется улаживать всякие щекотливые дела, верно?
— Что-то в этом роде, — признался я.
— В таком случае наверняка за всем этим скрывается великий братец-кинозвезда Кармен?
— Все это с самого начала было непросто, — сказал я, — а после убийства Митфорда дело еще больше осложнилось.
— Хороший ответ, — вежливо одобрил Уоррен. — Тем более, что я не получил никакого ответа на свой вопрос. — Он снова фыркнул.
— Так и было задумано. Вы могли бы оказать мне большую услугу, мистер Уоррен, если бы не стали упоминать при вашем сыне, что рассказали мне о его связи с Айрис Демпси.
— Насколько глубоко увяз Тайлер в этом деле, Холман?
— Я и сам не знаю, — честно признался я. — Если вы выполните мою просьбу, я смогу выяснить это.
— Я вам могу сделать встречное предложение, — расставил точки над «i» Уоррен. — Я не стану ничего говорить Тайлеру, если вы дадите мне слово, что, как только вам станет ясно, в чем именно он замешан, — что бы там ни было! — вы немедленно дадите мне знать об этом!
— Договорились. — Я долгую минуту пристально смотрел на него. — Неужели вы и в самом деле до такой степени ненавидите своего сына, мистер Уоррен?
— И даже гораздо сильнее, — резко ответил он. — Никто на свете не мог бы даже отдаленно представить себе всю глубину ненависти, которую я испытываю к собственному сыну, Холман!
— И вы не чувствуете себя временами одиноко?
— Я потратил целую жизнь на то, чтобы заложить прочный фундамент будущего многомиллионного торгового предприятия. И ради чего?
Глава восьмая
Стремительная блондинка на этот раз была облачена в коротенький черный жакетик с длинными рукавами и белые брючки, облегавшие ее так плотно, словно они были второй кожей красотки. Между полами жакетика и поясом брючек золотилась ничем не прикрытая полоска атласной кожи. Чуть повыше пупка поблескивала обвивавшая смуглое тело металлическая цепочка.
