Джеймс Чейз - Прекрасно, милая
Но когда он открыл дверцу и начал выходить из машины, резкая боль ударила ему в спину, и он повалился назад, на сиденье, прижав хищные руки к груди. В эту страшную минуту он подумал, что пришел конец.
Он подождал полулежа, и боль постепенно стала отступать: словно дикий зверь сначала напал на него, потом сбил с ног, а затем отошел назад.
Он понял, что у него был сердечный приступ, и его тонкие губы приоткрылись, обнажив зубы и выражая не то гнев, не то сильную досаду. Он разработал такой план, столько сделал для его претворения в жизнь, пережил опасность, риск, и вот, когда два миллиона долларов были практически у него в руках… надо же такому случиться!
Он пролежал неподвижно больше часа, стараясь дышать осторожно, опасаясь, как бы боль не схватила его снова. Он вспомнил о деньгах, запертых в багажнике. Не было никакой надежды перетащить их в пещеру. Придется оставить все в багажнике и надеяться, что укрытие достаточно надежно и автомобиль не заметит случайный путник; сейчас важнее всего было самому добраться до пещеры, где была спасительная аптечка.
Пока он лежал и ждал, когда к нему вернутся силы, ему вспомнился убитый юноша. Долго ли его тело не будет обнаружено? Слышал ли кто-нибудь выстрел? На пляже в эту минуту ревело несколько транзисторов. Они наверняка заглушили звук выстрела. Несомненно, полиция свяжет убийство с ограблением. На эту мысль наведет и грузовик. Хотелось бы знать, сумели ли убежать остальные? Возможность у них была, но, если кого-нибудь поймали, заговорит ли он? Сообщит ли полиции его приметы?
Ему стало немного лучше, хотя он все еще ощущал слабость. Осторожно, держась за дверцу автомобиля, он попытался подняться. Подождал, безрадостно представив крутой подъем в пещеру. Впрочем, даже если переход займет остаток ночи, деваться все равно было некуда.
Прежде чем отправиться в путь по жесткой траве, он взглянул на багажник «бьюика». Снова подумал о деньгах, которые зримо представлял, но не мог воочию увидеть. Все равно ничего не поделаешь… по крайней мере, сейчас. Возможно, когда он выспится и хорошенько отдохнет, ему хватит сил перенести деньги в пещеру.
Очень медленно, прижав руку к груди, Майски начал восхождение к своему укрытию.
Мич и Чендлер добрались до дома Майски около четырех утра.
Дом стоял в тени пальмовой рощицы, ярдах в пятнадцати от берега. К нему вела узкая дорожка, обходившая множество небольших домиков и коттеджей, стоявших достаточно далеко, так что их не было видно.
Когда они вдвоем подошли к небольшой обшарпанной постройке, Чендлер остановил Мича, взяв его за плечо.
— Машина… смотри… слева.
В темноте Мич едва разглядел небольшой автомобиль, поставленный рядом с домом. Рассматривая его, он вытащил из кармана пистолет.
— Это не машина Майски… она спортивная.
— Тогда чья?
— Пойдем посмотрим, — предложил Мич и крадучись подался вперед.
— А вдруг это… полиция? — Чендлер попятился.
— Не на спортивной же тачке… это «ТР-4», — раздраженно сказал Мич.
Оба подошли к машине, держась в тени. Остановились, оказавшись от нее ярдах в двадцати, и взглянули на неосвещенный дом.
— Может, с «бьюиком» проблемы? — предположил Чендлер. — Там стартер плохой. Не смог завести и пересел в эту машину.
— Да… возможно, — с облегчением произнес Мич. — Я же говорил, что он не промах. Да… видимо, так и есть. — Он быстро зашагал к «ТР-4» и встал рядом.
С неба шел рассеянный свет, которого оказалось достаточно, чтобы Мич смог разглядеть темные пятна на белой кожаной обивке сидений. Он присмотрелся и повернулся к подошедшему Чендлеру.
— Что это?
Мич дотронулся до одного пятна кончиками пальцев, почувствовал липкую влагу и, повернув руку в сторону света, вдруг воскликнул:
— Бог ты мой! Это же кровь!
— Возможно, на него напали, — мрачно сказал Чендлер. — Его могли убить.
Они пошли по дорожке, которая вела к крыльцу дома, подождали, прислушались, затем Мич, держа пистолет в руке, приоткрыл дверь, и оба шагнули внутрь.
— Майски? — позвал Мич и чуть более громко добавил: — Вы здесь?
— Нет… это я, — отозвался из гостиной Перри. Голос казался далеким, насмешливой нотки в нем как не бывало. — Сюда, скорее!
Мич распахнул дверь, уставился в темноту, нащупал рукой кнопку выключателя и нажал на нее.
В кресле сидел Перри. Он прижимал к животу окровавленную подушку. На полу была кровь, от нее же почернела правая штанина его брюк. Его блеклые голубые глаза смотрели в разные стороны.
— Из меня хлещет как из ведра, — просипел он. — Сделайте что-нибудь.
Пока Чендлер стоял, уставившись на него, Мич бросился в ванную и распахнул дверцу шкафчика над умывальником. Его маленькие глазки округлились, когда он увидел, что шкафчик пуст. Он вспомнил предыдущий день, когда порезал руку, открывая банку с пивом: Майски повел его в ванную, и в этом шкафчике оказалось множество вещей, необходимых для первой помощи, и медицинских инструментов. Он побежал в спальню Майски, открыл один из ящиков комода и обнаружил, что он тоже пуст. Ругаясь, он скинул покрывало с кровати, сорвал простыню и вернулся в гостиную.
В прошлом Мичу приходилось иметь дело со многими ранами. Он крикнул Чендлеру, чтобы тот притащил теплую воду, и побыстрее.
Спустя двадцать минут Перри лежал на диване. Его пухлое лицо было мертвенно-блед-ным, зато рану закрывала искусно наложенная повязка. Теперь кровь, наконец, остановилась.
Пока Мич трудился над Перри, Чендлер прошелся по дому.
— Этот недоносок все-таки нас кинул! — сказал он, вернувшись с искаженным от злобы лицом. — Я же говорил! Он смылся!
Перри открыл глаза.
— Уберите машину с дороги. Спрячьте куда-нибудь. Если ее заметят легавые… — Продолжить он не смог, потому что его охватила слабость, и он закрыл глаза.
Мич и Чендлер переглянулись.
— Да… надо ее убрать, Джесс, — произнес Мич. — Кто-нибудь наткнется на пятна крови, и легавые слетятся сюда, как пчелы на мед.
— Он нас бросил! — повторил Чендлер.
— Сейчас важнее всего… избавиться от машины!
Чендлер постоял в нерешительности, затем вышел из дома. Мич наблюдал через окно, как он садится в машину и отъезжает.
Он оглядел комнату, увидел полупустую бутылку виски на столе и налил немного в бокал.
— Вот… — сказал он, наклонившись над Перри, который стал жадно пить.
— Сучка… выстрелила в меня… — пробормотал Перри. И усмехнулся: — Хорошая подстилка… она… — И потерял сознание.
Мич вытер его мокрое лицо. На одной из полок стоял переносной приемник, он включил его. Затем, перейдя в кухню, налил ведро горячей воды, взял швабру и, вернувшись в гостиную, стал вымывать следы крови на полу. Он также вымыл кресло, хотя полностью удалить пятна не удалось.
В музыкальную свинговую тему внезапно ворвался голос: «Мы прерываем программу танцевальной музыки на волнах «Радио Парадиз-Сити Икс-эл-эл» для специального сообщения. Ограбление в городском казино. Полиция получила приметы трех человек, замешанных в преступлении… — Далее следовало детальное описание Мича, Чендлера и Перри. — Преступники опасны. Если вы их заметите, звоните в отделение полиции. Парадиз-Сити, четыре семерки».
Мич мрачно ухмыльнулся. Дело было плохо. Тот старик в стеклянной будке оказался не таким глупым, как казалось. Мич выключил радио.
Налил себе немного виски, выпил и пошел на кухню. В холодильнике, как и в кладовке, было пусто. Мич почесал затылок. Хотелось есть. Обеспокоенный, он вернулся назад, остановился, чтобы взглянуть на Перри, и покачал головой.
Перри был ранен в живот. Пуля пробила слой жира и разорвала кишечник. Мич понимал, что раненому необходимо в больницу, но об этом не могло и речи идти.
Перри говорил о какой-то девчонке, которая в него выстрелила? Мич задумался.
Налил себе еще виски, закурил и чертыхнулся, увидев, что в пачке осталось всего две сигареты.
Когда через двадцать минут вернулся Чендлер, Мич сидел и размышлял.
— Все в порядке? — спросил Мич.
— Я ее спрятал. — Чендлер нервничал. — Недалеко от берега, за песчаной дюной. Слушай, Мич, я по дороге подумал… Лучше отсюда поскорее убраться… разойдемся по отелям, словно ничего не было. Все-таки немного денег у нас есть.
Мич усмехнулся:
— Шансов никаких, приятель. Полчаса назад я слушал радио. У них есть наши приметы. Так что и не мечтай вернуться в свой отель или выбраться из города. Придется сидеть здесь, если хотим выжить.
Чендлер уставился на него, и его лицо застыло, перекошенное гримасой.
— Ты что, думаешь, он вернется?
Мич покачал головой:
— Нет… Похоже, что он все-таки обвел нас вокруг пальца. Чтоб мне провалиться… я действительно думал, что ему можно доверять. Он смылся… и увез всю капусту.
