Двойник (СИ) - Елена Грановская
— Мы встали на защиту дворца всем миром, в прямом смысле. Бок о бок с профессиональными военными и охраной сражались гражданские. Весь мой корпус — я тогда учился в кадетском при императорской академии, — такие же, как я, мальчишки, девочки, взялись за оружие.
— В кадеты брали девочек?
— Да, это давнишняя практика. Их каждый год было много… В тот день нападения на город и захвата дворца я был пленен с многими сотнями других галактионцев. Счет обращенного в рабство народа шел на тысячи. Нас повезли на планету захватчика. Его звали Отелло.
Подполковник подумал, что ослышался, и внимательно удивленным взглядом посмотрел на Яго. Но по его виду было понятно, что шутить тот не намерен: пришелец и так воскрешает из глубины души неподъемные в своем ужасе воспоминания трагических дней своей юности; стал бы он в настоящем своем положении шутить с именами? Композитор Верди тут ни при чем. Однако факт удивительный и невероятный по своей природе.
— Моя подруга по корпусу, Са́ти, пропала. Последний раз я ее видел тяжело раненой. Возможно, была добита врагом. Второй близкий товарищ, Анне́й, тоже с корпуса… Он тоже пленен со мной и пытался сбежать однажды. Но…
Галактионец посмотрел в глухую стену, отвернув лицо, и замолчал. Сезонов опустил глаза, дав ему время прийти в себя. Даже сегодня, спустя годы инопланетный гость тяжело переживает потерю близких, с которыми его явно связывала настоящая крепкая дружба.
— Помню так, будто вчера это было, — негромко произнес Ягосор, вновь разворачиваясь к подполковнику.
***
Внезапно раздались крики охраны, а затем топот ног и рев мотора. От резких и громких звуков он мгновенно проснулся и повернул голову. Многие пленные тоже повскакивали с лежанок и пола, вертя головами и прижимаясь к узким полоскам-окошкам.
— Что происходит? — спросил чей-то низкий хриплый голос.
— Кто-то сбежал, — ответили ему неуверенно.
Пленные удивились и, шумя, протолкнулись к окошкам в надежде увидеть смельчака, рискнувшего совершить побег. Ягосор тоже пытался пробраться сквозь толпившихся и теснивших друг друга расов в далеко не резиновом крытом кузове.
Звуки преследования стали громче. Юноша услышал визг бластеров и звон стали. Пленные вздрогнули и заволновались. Кто-то ахнул, другие перешептывались, строя теории, что могло случиться. Уличный шум постепенно смолк.
— Кажется, его убили, — сказал один молодой рас, отстранившись от окошка.
Все тихо зашелестели. У Ягосора оборвалось сердце.
— Что ты видишь? Говори всё! — попросили голоса.
— Почти ничего. Темно. Огней нет. Одни силуэты, — невнятно произнес молодой рас, приложив ладони к стеклу и прижавшись к нему лбом. — Двое из охраны, включили ручные фонарики, подъехали к… Это тело убитого.
Кто-то ахнул и совершил ритуальный жест. Ягосор почувствовал, как от волнения к горлу подступила тошнота.
— Он шевельнулся! — выкрикнула женщина, увидев, как сраженный вдруг дернулся. В следующую секунду один из воинов охраны пронзил его мечом. Послышался сдавленный вскрик.
Некоторое время все молчали. Через секунды урчания моторов усилились — дежурные воины возвращались к машинам с пленными. Наблюдавшие отпрянули от окошек. На их лицах застыла маска боли. Охрана вернулась с телом беглеца.
Через мгновения на стенки кузова обрушились удары. Пленные вздрогнули и съежились.
— А ну, по местам, собаки! — раздался рык одного из охранников. — Мы знаем, что вы наблюдаете! Ничего интересного! Попытка вашего собрата оказалась тщетна! Будет вам уроком! А теперь всем спать!
Удары прекратились, и возле машины началось активное шевеление. Ягосор забился в дальний угол, вжавшись в стенку, закрыл глаза, но еще какое-то время не мог уснуть: мешали долгая возня других пленных и страшные звуки выстрелов, продолжавшие звучать в голове…
Казалось, он опустил веки всего на минуту и даже не успел заснуть, как внезапно в глаза ударил сноп света, а уши заложило от громких ударов о кузов снаружи. Вооруженные охранники с утра пораньше, стоя в лучах рассветного солнца, били по машине, поднимая пленных. Расы лениво ворочались и мотали головами, открывая сонные веки. Ягосор тряхнул головой и почувствовал слабую вибрацию и покалывание в руках, которые уже не смог развести в стороны: кисти вновь сковали активированные магнитные оковы. Юноша досадливо цокнул и поднялся на ноги.
— Скорее подымайтесь, паршивцы! Сегодня необычное утро! — загрохотал комендант, смеривший брезгливым взглядом набившихся в кузове пленных, и посмотрел на воинов с оружием наготове. — Вылезайте по одному и стройтесь у машины! Живо, я сказал!
Оступаясь и натыкаясь друг на друга, не до конца отошедшие ото сна пленные выпрыгивали из кузова. Ягосор вышел одним из последних и с упоением вдохнул в легкие свежий утренний воздух.
Оказалось, что вывели пленных не только их грузовика: все остальные машины тоже стояли с распахнутыми кузовами, а перед ними строились сотни других расов самых разных возрастов. Отыскать взглядом Аннея в этой куче невозможно. Каждую машину окружали вооруженные воины охраны с обнаженными мечами и взведенными бластерами.
Как только все пленные оказались на улице, вперед вышел комендант, распираемый собственной важностью и значимостью, и произнес в усилитель:
— Рабы! Сегодня ночью осуществлена попытка побега. К нашему счастью, нарушителя удалось устранить. На призывы остановиться и предупредительные выстрелы он ответил бегством, поэтому пришлось применить оружие.
Пленные молчали.
— Вы сейчас здесь, чтобы увидеть, как страшно будет наказание тому, кто попытается совершить побег. Наглядно послужит для вас уроком еще больше, чем пустые слова. Увиденное заставит вас сначала подумать, а потом — действовать. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы. Мы не хотим вас устрашить — лишь научить, заставить мыслить.
Пока комендант говорил, три война вывезли вперед и установили за спиной начальника деревянную дыбу на колесах с подвешенным на нем и закрытом холщовой накидкой большим предметом, по очертаниям напоминавшим тело. Пленные ахнули. У Ягосора сердце выпрыгивало из грудной клетки.
— Смотрите же и не отводите глаз!
Комендант шагнул в сторону, делая знак рукой воинам, вывезшим дыбу. Те резким движением молча сдернули накидку. Тяжелый холст упал на землю и поднял пыль.
По тысяче пленным прокатился тяжелый вздох. Никто не смог сдержать эмоций от увиденной страшной картины. Кто-то приложил скованные руки к лицу.
А для Яго, который не отрываясь смотрел на дыбу, мир второй раз за последние пару дней рухнул куда-то в бездонную пропасть.
Подвешенный за вывернутые за спину, израненные руки, мертвым взглядом остекленевших сиреневых глаз на расов с высоты дыбы взирал Анней. Его собрат. Его Анней. Его лучший друг с самого раннего детства. Волосы у висков даже сейчас торчали в разные стороны, челка прилипла к окровавленному лбу. На светло-сером
