За последней чертой - Джеймс Хэдли Чейз
Джордж не ошибся, сказав, что в этом доме мне будет нелегко. Майра, судя по всему, находила меня забавным и изо всех сил старалась, чтобы я проводил с ее мужем как можно меньше времени. За всю неделю нам с Джорджем так и не довелось сходить на рыбалку. Я при каждом удобном случае стремился улизнуть в свою комнату, ссылаясь на то, что работаю над последней главой нового романа.
Говорили в доме в основном о предстоящих гонках. Джордж почти никогда не бывал трезвым и веселился с гостями как ни в чем не бывало. Я почти не видел его рядом с Майрой, а остальные гости, похоже, не находили в этом ничего странного. Майрой восхищались и завидовали, что она стала женой Джорджа, и я не мог не заметить, как она наслаждается, оказавшись в центре внимания.
У меня была возможность наблюдать за ней, и я пришел к выводу, что это очень опасная женщина. Иногда я ловил ее взгляд, обращенный на Джорджа, и в нем читалась плохо скрытая ненависть, отчего мне становилось не по себе.
В воскресенье перед гонками Джордж поймал меня в коридоре:
— Я написал черновик. Хочу, чтобы ты посмотрел, а потом засвидетельствовал ее подпись.
Мы пошли в библиотеку. Майра сидела на раскладном стуле. Увидев меня, она улыбнулась:
— Итак, Джордж посвятил вас в наш маленький секрет. — В ее глазах появилось хищное выражение. — Что вы о нем думаете? Вам кажется, что это нормально — жениться на девушке из-за денег?
— Но, миссис Хемингуэй, все не так просто, — тихо сказал я. — Мне кажется, что вы тоже заключили сделку.
Она рассмеялась:
— Конечно! Я никогда своего не упускаю. Я не так глупа, как вы думаете.
Джордж резко перебил ее:
— Может, покончим с этим и присоединимся к гостям?
Она пожала плечами:
— Бедняга Джордж. Он так хочет спасти своих безмозглых вкладчиков.
Джордж подал мне лист бумаги. Там было написано:
«Обязуюсь выплатить сумму в один миллион долларов моему мужу, если он выиграет в гонке «Мартин голден роуд». В случае инцидента со смертельным исходом обязуюсь выплатить эту сумму фирме «Хемингуэй, Сойер и Кертис». Чек будет выдан сразу же после окончания заезда».
Я посмотрел на Майру:
— Вы уже прочитали?
Она усмехнулась:
— Мой дорогой, я сама это написала. Вы довольны? Дайте мне, я подпишу.
Я перечитал обязательство и, не найдя в нем ничего двусмысленного, передал ей, после чего засвидетельствовал ее подпись и протянул бумагу Джорджу.
Он покачал головой:
— Оставь ее у себя. Так будет безопаснее.
Майра взглянула на него с язвительной ухмылкой:
— Выйди, Джордж. Я хочу поговорить с мистером Арденом.
Когда Джордж закрыл за собой дверь, я закурил. Нельзя отрицать, что Майра была очень красива.
— Должно быть, вам мое поведение кажется странным, — сказала она.
— Вся ситуация крайне нелепа, и я бы предпочел ее не обсуждать, — отрезал я.
— Джордж боится, правда? Только вы и я знаем это. Он ужасно напуган. Я наблюдаю за ним уже несколько недель. В последний раз он чуть не погиб. Думаю, он не выиграет, а вы как считаете?
— Вы хотите сказать, что он погибнет?
Она пожала плечами:
— Я этого не говорила. Просто я думаю, что он не выиграет.
— Неужели он вам безразличен?
Ее глаза вспыхнули.
— Почему вы спрашиваете? Он что-то вам говорил?
— Если он для вас что-то значит, то почему вы не дадите ему денег и не отговорите его от участия в этой гонке?
— Вы сошли с ума? — Майра расхохоталась. — Подумайте о впечатлениях, которые я получу. Я поставила на кон миллион долларов. Я буду наблюдать за гонкой от начала до конца. Подумайте о бедном, испуганном Джордже, который знает, что если он не победит, то пострадают сотни его несчастных идиотов вкладчиков. Допустим, его обгонят. Что он будет тогда чувствовать? У него останется один выход: убить себя. Боже! Какая сенсация! Неужели эти глупые вкладчики ценнее, чем его жизнь? — Взгляд Майры был безумен. — Мне плевать на деньги, я ни за что не пропущу гонку!
Я пошел к двери.
— Ваше поведение уму непостижимо. Думаю, нам больше нечего сказать друг другу. Спокойной ночи.
Она бросилась за мной:
— Стойте! Вы ведь пишете романы? Какая из этого выйдет замечательная история! Ей нужен только легкий поворот сюжета, которым отличаются все хорошие произведения. И он у вас будет. — Она рассмеялась мне в лицо. — Такой прелестный поворотик! Вы будете поражены, когда узнаете.
Я вышел из комнаты и закрыл дверь. Я был уверен, что Майра сумасшедшая, и мысль о том, что Джордж связался с такой женщиной, причиняла мне боль.
Гонки должны были начаться в одиннадцать утра. Вместе с Джорджем мы рано выехали из дома. Ушли тихо, не попрощавшись с Майрой.
Джордж сказал, что не желает ее видеть до окончания гонок. Когда он садился за руль «бугатти», я заметил, что выглядит он совсем больным, и всю дорогу до трека мы ехали со скоростью двадцать пять миль в час. До флоридской трассы, где должны были состояться гонки, добрались быстро. Джордж попросил меня перед началом зайти на заправочный пункт.
— Хочу, чтобы ты пожелал мне удачи, — объяснил он.
Я слонялся в шумной толпе, которая обычно собирается перед началом больших автогонок. Зрители медленно прибывали. Мне почудилось, что я заметил Майру со свитой, расположившуюся на трибуне, но я не был уверен.
Я принял решение наблюдать за гонкой с заправочного пункта.
Наконец появился механик и подбежал ко мне:
— Мистер Хемингуэй почти готов, сэр.
Я почувствовал, что он обеспокоен. Когда мы направились к воротам, где в ряд стояло около двух дюжин машин, я спросил механика, как он оценивает шансы Джорджа.
— Он сильно пьян, сэр. — Парень покачал головой. — Никто не сможет вести машину в таком состоянии.
Я ускорил шаг. Джордж уже сидел за рулем. Благодаря своей репутации он должен был стартовать последним — это был гандикап, его соперники получали фору.
Я подбежал к нему:
— Все в порядке, Джордж?
Он выглядел совершенно разбитым.
— В полном. Сегодня меня ни одна машина не догонит!
Его лицо было белым как бумага, глаза остекленели. Было ясно, что он напился вдребезги.
— Не рискуй, — попросил я. — Я обо всем позабочусь. Удачи, старина.
Шум двигателей заглушил мои слова.
— Прощай! — крикнул Джордж. — Позаботься о моих вкладчиках!
Тут взвился флаг, и машины с ревом рванули вперед.
Я перебрался поближе к группе механиков. Они приглушенно беседовали, но мне удалось расслышать обрывки их разговора. Все они переживали
