Дмитрий Черкасов TM - Операция «Вурдалак»
— Я ничего больше не знаю… Лучше пристрелите…
— Нет, родной, — прошипел Кириллов. — Оказывается, ты еще тот гусь. Парня нашего зарезал — это полбеды, война есть война, и тут мы все равны. Но наш проводник видел и перед тем, как отправиться на тот свет, рассказал, как ты пытал безоружного вождя племени. А это, парень, уже садизм. Мы, конечно, могли бы облегчить твою участь и вколоть тебе хорошую дозу наркотиков, но ты не заслужил легкой смерти.
— Кончай его, Санек, — махнул рукой Самойлов.
— Есть, товарищ подполковник.
— Ну вот, одной сволочью стало меньше. Как жил — так и сдох.
Тем временем поиски контейнеров продолжались.
— Товарищ подполковник, идите сюда, — послышался голос стоявшего у колодца офицера. — Смотрите…
Он посветил фонариком. На дне колодца что-то блеснуло.
— Ну, капитан, с нас причитается. Лезь, мы подстрахуем.
Через десять минут три контейнера были подняты на поверхность. В колодец их опустил командир морских пехотинцев. Он знал, что эти ящички на вес золота, а потому не очень доверял своим рейнджерам. А может быть, он тоже чувствовал неладное, как и сержант Хантер и многие другие этой ночью, и решил подстраховаться.
10
— Носорог, я Гепард. Прием.
— Носорог на связи. Прием.
— Объект замечен в квадрате «5». Движется в сторону границы с Мозамбиком.
— Понял тебя, Гепард. Объект замечен в квадрате «5». Движется в сторону границы с Мозамбиком. Конец связи.
Офицер вышел из помещения связи и направился к лифту. Он был одет несколько странно: в современную американскую униформу со знаками различия Третьего Рейха. Но, судя по всему, ни его, ни тех, кто встречался на его пути, подобное несоответствие военной формы не смущало.
Офицер спустился этажом ниже и подошел к массивным стальным дверям. Вложив в прорезь считывающего устройства электронный пропуск, он открыл дверь следующего блока.
В небольшой комнате находился адъютант. Кивком он показал, что офицера связи уже ждут и можно входить без предварительного запроса.
Следующая за адъютантской комната была огромной, почти как зал кинотеатра. Это впечатление дополнял и большой экран компьютера, занимавший всю противоположную от входа стену. Во всем остальном благодаря аппаратуре, расположенной на дугообразной консоли, зал походил на центр управления полетами.
Среди всего этого скопления, казалось бы, работающих совершенно самостоятельно компьютеров сидел всего один человек — на вид лет пятидесяти, хотя в действительности он мог быть и гораздо старше, коренастый, уверенный в себе, с волевым подбородком и проницательными серыми глазами. Он повернулся на вращающемся кресле к вошедшему офицеру.
— Разрешите доложить, господин профессор? — Офицер вытянулся в струнку, но не только ради этикета, а больше из уважения к сидящему.
— Говорите, капитан.
— Только что поступили два сообщения. Первое от Носорога. Русские отбили контейнеры у американцев. Носорог планирует перехватить их у границы с Мозамбиком. Второе. Сирота сообщает, что прикрытие прибыло вовремя и без помех. ЦРУ активизировало московского резидента и напрямую вышло на профессора Никифорова. Но есть серьезные опасения, что все это очередная игра КГБТ Если это не блеф русских, Сирота ждет указаний на случай передачи информации американцам.
— Сироте дайте подтверждение. Носорога прикрыть с космического спутника по плану «Z».
— Есть. Разрешите идти?
Человек в кресле слегка качнул головой.
Когда офицер вышел, он склонился над клавиатурой персонального компьютера и продолжил работу. Он никогда не терял времени даром. Вот уже пять лет, как он наблюдает за разработками своего соотечественника — профессора Никифорова. Но до сего времени никак не удавалось добыть хотя бы часть его материалов или образцы созданных им препаратов. Наконец-то появилась возможность получить все сразу, то есть «ЭОР-2», который русские так по-идиотски прохлопали в Мозамбике и теперь пытаются вернуть.
Судя по добытым сведениям, «ЭОР-2» был одной из последних успешных разработок русских в области этнического оружия. Уникальность этого вещества заключалась в том, что обнаружить его в организме инфицированного можно лишь в первые два-три дня после заражения — именно тогда, когда сам человек еще ничего не подозревает. В течение этого времени вирус быстро мутирует, и человек умирает не от того неизвестного вируса, которым был заражен, а, допустим, от кишечной палочки. Причем заразиться мог любой, что, кстати говоря, было мало вероятно, а вот летальный исход грозил только определенному, заранее запрограммированному в «ЭОР-2» этносу. Другие люди отделывались легким недомоганием или, в крайнем случае, поносом.
Африка и Южная Америка были и остаются идеальным местом для испытания различных вирусов. Поди докажи, что все это дело рук человеческих, а не самой природы. В Европе подобное было бы провернуть гораздо сложнее, хотя в некоторых регионах и проводились небольшие локальные испытания. Или в Юго-Восточной Азии, например в Японии, удаленной от континента и обособленной на островах. Представьте, что японцы неожиданно начинают заболевать какой-нибудь хорошо известной болезнью, которую давно научились лечить во всем мире, а также и в самой Японии. И несмотря на все принятые меры почему-то начинают повально умирать, а все усилия врачей напрасны и бессмысленны. Бессмысленны потому, что врачи лечат только следствие, а не причину. А обнаружить истинного виновника-мутанта, а точнее, убийцу-невидимку практически уже невозможно.
Профессор оторвался от экрана дисплея и дьявольски улыбнулся. Если «ЭОР-2» действительно так хорош, как говорилось в секретном донесении, это вещество поможет завершить открытие, над которым он — бывший гражданин СССР Николай Дорожкин, а ныне немецкий профессор Фридрих фон Штайн, бьется вот уже двадцать пять лет.
Вооруженная группа из тринадцати человек вышла из зарослей кустарника и, пересекая открытое со всех сторон плато, направилась к невысоким, но труднопроходимым, изрезанным постоянными ветрами скалам.
Люди напряженно оглядывались по сторонам, пытались рассмотреть впереди, среди бесформенной груды камней, малейшее движение или признаки возможного противника. Казалось, все вымерло, и лишь одинокие черные грифы кружили над плато в поисках или ожидании легкой добычи. Они словно чувствовали близкое кровавое побоище. Отсутствие других животных было подозрительным. Их могли спугнуть люди, много людей.
Карта, сделанная с помощью аэрофотосъемки и выданная Самойлову перед вылетом, ясно показывала, что пройти через бесформенное нагромождение камней, напоминавшее лунный пейзаж, можно лишь по узкому ущелью, тянувшемуся на восток, протяженностью в несколько километров. Лучшего места для засады не придумаешь, но другого короткого пути не было. А чтобы идти длинным, необходимо было сделать крюк в добрую сотню километров по бездорожью.
Перед входом в ущелье группа остановилась на привал. В условленном месте знаков от Фонкина не оказалось, что также волновало подполковника и его людей.
Самойлов подозвал радиста:
— Проверь-ка эфир на всякий пожарный.
— Есть, командир.
Радист начал крутить ручку настройки, но еще со вчерашнего вечера в эфире стояла сплошная какофония, как будто кто-то специально включил помехи. Несколько минут все напряженно ждали результата.
Внезапно лицо радиста напряглось, он быстро вернул ручку на проскочившую волну и весь превратился в слух. Наконец он снял наушники:
— Командир, кто-то совсем рядом бормочет по-немецки. Но я плохо знаю язык.
— Алексей, послушай, ты у нас спец, — обратился Самойлов к одному из бойцов.
Но когда знаток немецкого прильнул к наушникам, передача закончилась, и динамиках снова стояли сплошной свист и шипение.
— Что думаете, ребята? — спросил подполковник.
— Не нравится мне все это, командир, — за всех ответил Кириллов. — Вряд ли бундесвер решил играть свою партию, не поставив в известность американцев.
— Да, но это если они не действуют сообща. Кроме того, не забывайте о наемниках. В этой Африке можно напороться на кого угодно, разве что наших чукчей нет.
Никто ничего толком не ответил, но все сошлись на одном: впереди ждет неприятный сюрприз.
— На помощь нам теперь рассчитывать не приходится, — сказал Самойлов. — Связи нет, и когда она появится, неизвестно. Сами мы, скорее всего, уже под колпаком какого-нибудь спутника-шпиона. Так что, ребята, делайте выводы сами. Идти вперед через ущелье в данной ситуации равносильно смерти. Значит, либо через горы, либо — в обход. Потеряем время, но сохраним жизни. Хотя… Это тоже не всегда однозначно. Мне и по обходной дороге парочка мест не нравится.
Самойлов в который раз уткнулся в карту, словно хотел увидеть на ней что-то еще, что, может быть, просмотрел до этого. Но ничего нового карта не сказала: впереди лежала почти непроходимая гряда скал. Но «почти» — это еще не «совсем».
