Дмитрий Черкасов TM - Операция «Вурдалак»
В конце концов Исламбек выбрал, на чьей стороне будет играть. Теперь оставалось технично войти в долю и внушить товарищам, что он незаменим.
9
«Правда». С телетайпной ленты.
Убито около шестидесяти и ранено двадцать родезийских солдат в результате крупных операций, проведенных партизанами против военных гарнизонов в городах Гокве и Кариба в Северо-Западной Родезии.
«Правда». ТАСС. Мапуту.
Здесь состоялась церемония вручения меокдународной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» председателю Фронта освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО) президенту Народной Республики Мозамбик Саморе Машелу.
Никифоров включил проигрыватель и поставил пластинку с записью Большого органа рижского Домского собора. Профессор любил органную музыку. Под нее хорошо отдыхалось и хорошо думалось, а сейчас она еще и соответствовала его душевному состоянию.
Год назад Никифорову исполнилось сорок. Он вплотную подошел к тому возрасту, когда мужчина задает себе вопросы: к чему он пришел в середине жизни, что сделал и что еще предстоит сделать?
Карьера? С ней проблем не возникало. Никифоров был одним из ведущих специалистов института, с его мнением считались, к нему прислушивались, в него верили. Но сам он вдруг понял, что перестал верить в свою работу. Он прекрасно видел, чем его открытия грозят человечеству. Вместо пользы и исцеления от многих болезней они приносят только горе, и с этим профессор уже ничего не мог поделать.
Нет, он и раньше все понимал, но лишь холодным умом ученого, а не сердцем. Понастоящему чувствовать и задумываться над этим Никифоров стал лишь последние полгода. Что это — возраст, запоздалая совесть и ответственность перед человечеством или что-то еще?
Семья… До недавнего времени Анатолий Сергеевич считал, что с семьей ему тоже повезло. У него была красивая, любящая и заботливая жена. Правда, Господь не дал ей детей, но им вдвоем и без них было хорошо. Да, было…
Как случилось, что она разлюбила его? Как он смог упустить этот момент?
Никифоров устало провел ладонями по лицу. Он все еще любил ее. Даже после того, как застал в постели с другим. Раньше он думал, что, не дай Бог случится такое, он убьет обоих. Но вот случилось, а он лишь стоял словно вкопанный и смотрел застывшим взглядом, как совершенно чужой мужчина быстро одевается и уходит из квартиры. Как она что-то пытается говорить ему — своему мужу, но не оправдывается, а скорее обвиняет его и вовсе не чувствует вины. А виноват был действительно только он — Никифоров. Он привык, что жена всегда на месте, всегда под боком, и в погоне за научными открытиями, сам того не замечая, забыл про свои супружеские обязанности. Но женщина не может без любви, и если она не находит ее у близкого человека, то находит у далекого. Так оно и вышло.
Оскорбленное мужское самолюбие окончательно добило профессора, и он уже собрался наложить на себя руки, но тут вмешался его приятель — Стас Богомолов.
Подружились они три года назад, когда профессор строил эту дачу. Богомолов работал в институте электриком, и Анатолий Сергеевич предложил ему подхалтурить: сделать в доме электропроводку. У них оказались общие интересы.
Постепенно профессорская дача стала местом отдыха двух семей. Рыбалка, грибы и ягоды, зимой лыжи — все вместе и всегда очень дружно и весело. Жена Богомолова была женщиной хоть и простоватой, но компанейской и тоже быстро сошлась с супругой Никифорова. Все шло так хорошо, пока не стало так плохо.
Никифоров подошел к бару и налил себе рюмку спирта. В институте стояли целые канистры этого зелья, сам профессор редко употреблял его, но сегодня настроение было совсем ни к черту.
После несостоявшегося самоубийства у профессора изменились жизненные приоритеты. Все, что до этого казалось важным и незыблемым, потеряло смысл, а па первый план вышли такие общечеловеческие понятия, как любовь и дружба. Переосмыслил он и саму человеческую жизнь, ее самодостаточность и неповторимость. Теперь профессор хотел только одного — наконец-то исполнить свой истинный долг перед людьми, может быть, свой последний долг.
Богомолов был полностью согласен с профессором и предложил ему выход из сложившейся тупиковой ситуации. Теперь Никифорову необходимо было решить: либо принять предложение друга, либо пойти своим путем. Но, опять-таки, каким путем? В итоге же все возвращалось к одному — к варианту Богомолова.
Еще год назад от одних только мыслей об этом, от одних только намеков со стороны профессор опрометью бросился бы к особисту. Но, как оказалось, все меняется, и взгляды тоже. То, что тогда считалось предательством, теперь было долгом перед людьми, и наоборот…
Затрещал телефон, отрывая Анатолия Сергеевича от мрачных мыслей. Звонил Стас.
— Привет, старик. Как ты? Сегодня не смог тебя увидеть — послали на объект.
— Нормально, спасибо.
— Как насчет завтра, не отменяется?
— Нет, нет, я жду вас.
— Вера не приедет: у нее сменщица заболела и просила подменить. Так что будем только мы вдвоем.
— Понял. Жду тебя.
Никифоров положил трубку. Почему-то он так и думал, что Стае должен приехать один. Значит, он что-то выяснил по поводу их общего вопроса, и завтра предстоит важный разговор.
Уже в семидесятые годы электронная разведка была весьма эффективна. Космические спутники, самолеты-разведчики, станции подслушивания позволяли как советскому, так и американскому правительству в любую минуту получать информацию о малейших передвижениях потенциального противника.
Группа Самойлова входила в эту сложную систему, а точнее, на законных основаниях пользовалась ее благами. Только что радист получил шифровку, в которой сообщалось о высадке в данном квадрате довольно крупного для диверсионной группы контингента.. Кому принадлежало воинское подразделение, пока выяснить не удалось, но, судя по направлению их движения, можно было предположить: эти ребята либо также охотились за «ЭОР-2», либо их послали в помощь морским пехотинцам, которых в данный момент преследовал русский спецназ.
Оперативная обстановка складывалась не лучшим образом. Группа Самойлова оказалась меж двух огней, а потому необходимо было как можно быстрее разделаться с морпехом.
Все та же рация сообщила, что американцев заметили в десяти километрах от спецназа. Они явно торопились, но впереди была черная африканская ночь. Проводник сказал, что морпех, скорее всего, заночует у подножия холмов в заброшенном поселке старателей. Идти ночью через перевал вряд ли кто рискнет.
До начала операции оставалось чуть больше часа. Обсудив план нападения, отряд Самойлова разделился на две группы и вошел в заросли бамбука, окружающего поселок. Второй группе надлежало зайти с тыла, поэтому их повел проводник. В авангарде первой группы шел капитан Елин.
Темнота опустилась быстро и незаметно. Если бы не яркая луна, висевшая почти в зените, не видно было бы и кончика собственного носа. С наступлением темноты на людей обрушились и неприятные, щекочущие нервы ночные звуки. Они заставляли непроизвольно вздрагивать, останавливаться и мучительно прислушиваться к темноте.
Неожиданно впереди раздался легкий щелчок и последовавший за ним глухой стон Едина. Идущий за ним капитан Кириллов увидел, как из шеи товарища, около позвоночника, вышел наружу остро заточенный конец бамбука. Елин на чем-то повис, обмяк, из его горла хлынула кровь, и капитан начал захлебываться. Серебристый свет луны упал на спину капитана, и подоспевшие к нему офицеры увидели торчащие в нескольких местах острые бамбуковые ветки. Ловушка сработала, но ее изготовили не аборигены. Такие «игрушки» делали во Вьетнаме вьетконговцы, а значит, эта ловушка была делом рук спецгруппы морских пехотинцев.
Хантеру не спалось. Натренированное многими войнами чутье предвещало приближение смерти. В такие моменты он чисто физически ощущал легкий холодок на коже и уже заранее был готов вступить в яростную схватку за собственную жизнь.
Сержант тихо встал и осторожно подошел к перекосившимся дверям глиняной хижины. Поселок не был африканским: здесь, у холмов, когда-то жили белые старатели. Что они тут искали, Хантер понятия не имел. Но поселок покинули внезапно и быстро, о чем говорило брошенное оборудование, запасы провизии и медикаменты.
Отбитые у партизан три небольших, размером с дипломат, металлических контейнера, за которые командование обещало заплатить бешеные деньги, находились в соседней хижине. Днем с партизанами особых проблем не возникло: перерезали, словно котят, хотя среди подавляющего большинства худосочных аборигенов попадались и мускулистые ребята. Но еще вчера вечером по спутниковой связи сообщили, что в квадрате «4» на небольшой высоте замечен военно-транспортный самолет без опознавательных знаков. Сделав круг, самолет ушел, что позволяло предположить выброску группы. А сегодня связь прервалась: эфир был просто непробиваемым, что также наводило на определенные мысли.
