Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра
Я вернулся к военной карьере Сэнсома и приготовился внимательно ее прочитать. В конце концов, в этом вопросе я прекрасно разбираюсь. Сэнсом прослужил с 1975 по 1992 год. Семнадцать лет, на четыре больше, чем я. Но он поступил на службу на девять лет раньше меня и уволился раньше на пять. В основном это был неплохой период по сравнению со многими другими. Пароксизмы Вьетнама закончились, и новая профессиональная армия, состоящая из добровольцев, встала на ноги; к тому же она очень неплохо финансировалась. У меня сложилось впечатление, что Сэнсому в армии нравилось. Его рассказ звучал достаточно внятно, он точно описал базовую подготовку и офицерскую школу, остроумно поведал про свои первые месяцы в пехоте.
Сэнсом получил все доступные специальности и перешел в подразделение рейнджеров, а затем – в только что организованный отряд «Дельта». Как обычно, он сильно драматизировал трудности, выпавшие на его долю на первом этапе: похожие на ад недели, тренировки на износ, борьба за выживание, нечеловеческая усталость. Как обычно, он не написал ни одного критического слова о недостатках «Дельты». Получалось, будто в ней полно солдат, которые в состоянии не спать неделю, пройти сто миль и отстрелить яйца мухе цеце. Но нет ни одного, кто смог бы отличить шиита от похода в сортир[22].
Однако в общем и целом я почувствовал, что Сэнсом достаточно честно все описал. По правде говоря, миссии «Дельты» заканчиваются, еще не успев начаться, а большинство из тех, что все-таки начинаются, проваливаются. Некоторые парни так ни разу и не принимают участия в боевых операциях. Сэнсом ничего не приукрашивал. Он откровенно рассказал о скуке, и редких операциях, и о неудачах. Более того, он ни разу не упомянул о пастухах. В большинстве отчетов отрядов особого назначения, которые составляются после операций, отсутствие положительного результата объясняется наличием пастухов, переходящих с места на место. Парни из «Дельты» попадают в негостеприимные и, в прямом смысле этого слова, ненаселенные районы, но их тут же обнаруживают местные крестьяне, пасущие огромные стада коз. Однако это маловероятно статистически. И учитывая голую местность с точки зрения наличия еды. Козам нужно чем-то питаться. Может быть, когда-то так и было, но с тех пор превратилось в кодовое понятие. Гораздо приятнее сказать: «Мы собрались заняться делом, но тут нас обнаружил пастух со стадом коз», чем «Мы всё просрали». Однако Сэнсом ни словом не обмолвился про бродячих животных или присматривающих за ними сельских жителей. Очко в его пользу.
На самом деле он вообще мало что упоминал. И практически ничего в колонке, отведенной для успешных операций. Судя по всему, они занимались рутинными вещами в Западной Африке, потом в Панаме; после, во время первой войны в Заливе в 1991 году, охотились на «Скады»[23]. Кроме этого – ничего. Только бесконечные тренировки и боевая готовность, за которой следовали отмена и новые тренировки. Мемуары Сэнсома оказались, пожалуй, первыми, попавшимися мне на глаза, где я не увидел никаких преувеличений в том, что касалось частей особого назначения. Более того, он даже принизил значимость и важность их роли. Короче говоря, не приукрасил вещи, а, наоборот, показал части особого назначения в неприглядном виде.
И это уже было интересно.
Глава 18
Я проявил чудеса осторожности, возвращаясь в кафетерий на Восьмой улице. «Наш заказчик привез с собой целую команду». И они уже примерно представляли, как я выгляжу. Продавец из «РадиоШэка» рассказал мне, что фотографии, сделанные телефоном, можно передать на другой мобильник. Я же не знал, как выглядят мои противники, но если их главарю пришлось нанять ребятишек в хороших костюмах в качестве местного камуфляжа, значит, его громилы выглядят иначе. Больше никаких зацепок у меня не было. Я видел вокруг множество людей, непохожих на жителей Нью-Йорка, – наверное, пару сотен тысяч. Здесь всегда так. Правда, ни один из них не проявлял ко мне ни малейшего интереса, и никто за мной не шел. Впрочем, должен признаться, что я не старался облегчить им жизнь. Я доехал на четвертом маршруте до Центрального вокзала, сделал два круга в толпе, потом на маршрутке добрался до Таймс-сквер, оттуда по большой и совершенно нелогичной петле до Девятой авеню и мимо полицейского участка четырнадцатого округа приблизился к кафетерию с запада.
Джейкоб Марк уже поджидал меня, устроившись в дальней кабинке.
Я обратил внимание на то, что он привел себя в порядок: помылся, причесался, надел темные брюки, белую рубашку и голубую ветровку. Не хватало только татуировки «Коп на отдыхе». Джейк выглядел печальным, но не напуганным. Я сел боком напротив него, чтобы видеть сквозь окно улицу.
– Ты поговорил с Питером? – спросил я.
Джейк покачал головой.
– Но?
– Я думаю, с ним все в порядке.
– Ты думаешь или знаешь?
Он не ответил, потому что к нам подошла официантка, та же, что обслуживала нас утром. Я слишком проголодался, чтобы переживать насчет того, будет Джейк есть или нет, и потому заказал большую тарелку салата с тунцом и яйцами и целую кучу самой разной еды. И, конечно, кофе. Джейк последовал моему примеру и попросил принести ему сэндвич с сыром, приготовленный на гриле, и воду.
– Ну, рассказывай, – потребовал я.
– Мне помогли копы, которые следят за порядком в кампусе, – ответил он. – Причем с радостью. Питер там у них футбольная звезда. Дома его не оказалось, и они подняли с постелей его приятелей, а те рассказали, что Питер у какой-то девицы.
– Где?
– Мы не знаем.
– У какой девицы?
– Он познакомился с ней в баре. Они с приятелями ходили туда четыре дня назад, девушка уже была там. Питер ушел вместе с ней.
Я молчал.
– Что? – спросил Джейк.
– Кто проявил инициативу? – поинтересовался я.
– Вот это меня и успокаивает, – кивнув, ответил Джейк. – Питер сам сделал всю работу. Его приятели говорят, что у него ушло на это четыре часа и ему пришлось очень сильно постараться. Как в игре в чемпионате, так они сказали. В общем, никакая она не Мата Хари.
– Описание есть?
– Потрясающая крошка. И если это говорят парни из студенческой команды, значит, она выглядела на все сто. Немного старше его, но совсем чуть-чуть. Лет двадцать пять или двадцать шесть. Для ребят с последнего курса склеить такую – настоящая победа и проверка на прочность. Они просто не в силах устоять, чтобы не попробовать.
– Как ее зовут?
– Приятели Питера держались от них в стороне, – покачав головой, ответил Джейк. – У них такие правила, что-то вроде этикета.
– Они постоянно бывают в том баре?
– Время от времени.
– Шлюха или подставная девка?
– Точно нет. Эти ребятишки не сидят вечерами по домам, и они не дураки. Они знают, как выглядят шлюхи. Кроме того, Питер сам ее закадрил. Четыре часа старался и пустил в ход все, что знал и умел.
– Если бы она захотела, все закончилось бы через четыре минуты.
– Поверь мне, я такое проходил сотню раз. Часа вполне хватило бы, чтобы подстава выглядела абсолютно нормальным делом. Ну, максимум двух. Никто не станет растягивать удовольствие до четырех. Так что все в порядке. Даже больше чем просто в порядке – с позиции Питера. Только представь себе: четыре дня с потрясающей крошкой. Ты-то сам чем занимался в двадцать два года?
– Я тебя слышу, – сказал я.
В двадцать два мои приоритеты были точно такими же, хотя отношения, затянувшиеся на четыре дня, показались бы мне слишком долгими. Практически помолвкой или браком.
– Но? – спросил Джейк.
– Сьюзан задержалась на автостраде на четыре часа, и я хочу понять, чем могли пригрозить матери, которая, поняв, что опаздывает, совершила самоубийство.
– С Питером все в порядке, не волнуйся за него. Он скоро вернется домой, совершенно без сил, но счастливый.
Я ничего ему не ответил, потому что подошла официантка, которая принесла наш заказ. Еда выглядела привлекательно, и ее было много.
– Парни из частного агентства тебя нашли? – спросил Джейк.
Я рассказал ему о встрече с ними, в паузах отправляя в рот салат с тунцом.
– Они знают, как тебя зовут? Это не есть хорошо, – проговорил он.
– Да уж, не слишком. Кроме того, им известно, что я разговаривал с твоей сестрой в поезде.
– Откуда они это узнали?
– Они бывшие копы. И у них в департаменте остались друзья. Другого объяснения я не вижу.
– Ли и Доэрти?
– Возможно. Или кто-то пришел на дневное дежурство и прочитал отчет.
– И они тебя сфотографировали? Это тоже нехорошо.
– Да уж, не слишком, – повторил я.
– А та команда, о которой они говорили, не появлялась? – спросил Джейк.
Я посмотрел в окно.
– Пока нет.
– Что еще?
– Джон Сэнсом не придумал насчет своей карьеры в армии. Складывается впечатление, что он ничего особенного там не делал. Значит, у его противников нет никаких оснований искать доказательства того, что он врет.
