Роберт Паркер - В поисках Рейчел Уоллес
– Нам известно не слишком много. Она сообщила об угрозах. Мы приняли к сведению. Ничего особенного. Я поручил Белсону расспросить осведомителей. Никто ничего не знает.
– Как ты думаешь, насколько это серьезно?
Квирк пожал плечами:
– Если бы пришлось гадать, я предположил бы, что, может быть, и серьезно. Белсон не нашел никаких следов. Она называет кучу имен и ставит в затруднительное положение местных бизнесменов и чиновников, но не более того – никто не сядет, никто не будет уволен, ничего подобного.
– А это означает, – продолжил я, – что если угрозы реальны, то родились они в какой-нибудь антифеминистской или "антиголубой" башке, а то и в нескольких сразу.
– Я тоже так решил, – сказал Квирк. – В этом городе борьба за отдельные школьные автобусы для белых сплотила всех провинциальных сумасшедших. Если возникает какая-нибудь серьезная проблема, всегда находится дюжина молодчиков, готовых ее решить. Множеству из них нечем заняться сейчас, когда проблема с автобусами потеряла актуальность. В этом году они просто так, от нечего делать, выкинули полицейских из Саут-Бостон-Хай[17].
– Реформа образования, – заметил я. – Скоро и до глубинки докатится.
Квирк фыркнул и, откинувшись в кресле, сцепил руки за головой. Здоровенные мускулы заходили под его рубашкой.
– Кто за ней присматривает сейчас? – поинтересовался он.
– По-моему, никто. Поэтому я и интересуюсь, реальны ли угрозы.
– Ты же знаешь, как это происходит, – протянул Квирк. – У нас нет фактов. Что мы можем сделать? Анонимные звонки к делу не пришьешь. Мне остается лишь предполагать, что опасность эта вполне реальна.
– Ну да, я тоже, – ответил я. – Что тебя беспокоит?
– Ну, к примеру, угроза убить ее, если книга будет опубликована. Я имею в виду, что копии ее труда уже достаточно широко распространились – гранки, или как там оно называется. Дело сделано.
– Тогда чего ты переживаешь? – спросил я. – Может, звонил обыкновенный сумасшедший, несколько сумасшедших?
– Но откуда сумасшедшему знать про книгу? Или про Рейчел? Тут, конечно, наверняка ничего не скажешь. Может быть, эти гады засели в издательстве, или в типографии, или где-то еще, где можно достать книгу. Но я чувствую, что дело обстоит намного хуже. У меня явное, твердое и мерзкое чувство организованного сопротивления.
– Чушь, – сказал я.
– Ты не согласен? – удивился Квирк.
– Да нет, согласен. Это-то меня и беспокоит. Мне тоже кажется, что дело весьма серьезное. Как будто люди хотят уничтожить книгу не потому, что она раскрывает секреты, а потому, что она говорит о том, о чем они не хотят слышать.
Квирк кивнул:
– Точно. Суть не в сохранении тайны. Если мы правы – а мы оба можем только гадать, – это сопротивление ее мнению и тому, чтобы она его высказывала. Но мы оба лишь строим предположения.
– Да, но обычно это у нас неплохо получается, – напомнил я. – Есть кое-какой опыт.
Квирк пожал плечами:
– Поживем – увидим.
– Кстати, кто-то устроил нечто похожее на профессиональное покушение на Рейчел. Два дня назад.
– До чего же вовремя ты сообщаешь об этом властям!
– Я говорю об этом сейчас. Слушай.
Он выслушал – я рассказал ему о случае с двумя автомобилями на Линнвэе. Рассказал о пикетчиках в Бельмонте и о швырянии тортов в Кембридже. Рассказал о последних неприятностях в буфете "Первой совместной".
– Замечательно вы проводите время, вы, свободные художники, – позавидовал Квирк.
– Да, время-то идет, – ответил я.
– Эпизод на Линнвэе – единственное, что серьезно. Дай-ка мне номера машин.
Я продиктовал.
– Может быть, они лишь попугать вас хотели, как и все остальные.
– Мне показалось, они профессионалы.
– Черт, все теперь профессионалы. Насмотрелись всяких телесериалов и строят из себя умников.
– Ну да, может быть, – сказал я. – Но у них есть подготовка.
– Заговор? – Квирк поднял брови.
– Не исключено.
– Но похоже?
Я пожал плечами:
– И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио[18].
– Единственный такой же умный парень, как ты, которого мне довелось встречать, – заметил Квирк, – был совратителем малолетних, пойманным нами в конце лета шестьдесят седьмого года.
– Остроумие зачастую не доводит до добра, – сказал я.
– Я заметил это, – ответил Квирк. – Во всяком случае, без дополнительных фактов я не готов признать существование заговора.
– Я тоже. Ты можешь сделать что-нибудь, чтобы не выпускать ее из виду?
– Я еще раз позвоню Каллахэну в "Ритц". Скажу ему, что ты вышел из игры, и он будет чуть внимательнее.
– Это все?
– Да, – ответил Квирк. – Это все. Мне и так нужно больше людей, чем у меня есть. Я не могу приставить к ней охранника. Если она вознамерится показаться на людях, я постараюсь обеспечить ей дополнительную защиту. Но мы оба знаем, что ни я не могу ее защитить, ни ты, если она этого не захочет. И даже тогда, – он пожал плечами, – это будет зависеть от того, насколько сильно кому-то хочется ее достать.
– Зато, когда этот некто ее укокошит, ты сразу же начнешь действовать. Задействуешь целую дюжину человек.
– Вали отсюда, – сказал Квирк. Складки, бегущие от носа к губам, стали глубже. – Я не нуждаюсь в лекциях о работе полицейского.
Я встал.
– Извини, – проговорил я. – Просто мне очень худо, вот я и ругаюсь на тебя.
Квирк кивнул:
– Если я что-нибудь узнаю про номера, откуда звонили, тебе сообщить?
– Да.
– О'кей.
С тем я и ушел.
14
Мы со Сьюзен сидели в забегаловке посреди Квинси-маркет, ели устриц, пили пиво и ссорились. Или что-то вроде того.
– Ну почему ты не остался в стороне? – спрашивала Сьюзен. – Ведь Рейчел просила тебя.
– Я должен был стоять и смотреть, как ее вытаскивают оттуда?
– Да. – Сьюзен выковыряла устрицу из раковины. В этих забегаловках вилок не дают. Просто предлагают устриц, улиток или креветок к пиву в бумажных стаканчиках. Тут же стоят миски с щипцами для устриц и тюбики с соусом. Это местечко называлось "Морж и Плотник".[19] Для забегаловки – очень претенциозное название, но, несмотря на это, мне здесь нравилось.
– Я не мог этого допустить, – произнес я. Под куполообразным потолком супермаркета люди носились туда-сюда по главному проходу. Бородатый мужчина в лыжной шапочке и зеленом свитере с широким воротом посмотрел на Сьюзен и что-то прошептал своему спутнику. Спутник тоже посмотрел на Сьюзен и кивнул. Они оба улыбнулись, но, заметив, что я взглянул на них, отвернулись и пошли прочь. Я заказал еще пива. Сьюзен потихоньку потягивала свое.
– Почему ты не мог остаться в стороне? – повторила она свой вопрос.
– Это с чем-то не согласуется.
– И с чем же?
Я пожал плечами:
– Наверное, с моей гордостью?
Сьюзен кивнула:
– Наконец-то мы до чего-то добрались. А раз уж мы добрались до этого, скажи, почему ты не позволяешь никому любоваться моей фигурой. Мне лично это льстит. Неужели так плохо, когда люди смотрят на тебя?
– Ты имеешь в виду этих клоунов, промелькнувших две минуты назад?
– Да. Кстати, если человек восхищается моей задницей, это еще не значит, что он клоун.
– Я же ничего не предпринял, – сказал я.
– Ты посмотрел на них.
– Ну, значит, они чересчур пугливы.
– А что если бы они посоветовали мне начать носить пояс?
Я рыкнул.
– Вот именно. Итак, что тобой руководило? – спросила Сьюзен.
– Гордость?
– Ну вот, мы до чего-то добрались.
– По-моему, ты повторяешься.
Сьюзен улыбнулась и жестом попросила у бармена еще пива.
– Да, но мы еще не закончили.
– И как прикажешь мне поступать, когда две высокопоставленные задницы вдруг хватают и тащат Рейчел?
– Тебе следовало стоять рядом и смотреть, чтобы ей не причинили вреда. Следовало вмешаться, если бы она позвала на помощь. И подержать дверь, когда они выходили бы.
– О Господи, – произнес я.
– А еще можно было бы повиснуть на ней, тем самым затруднив их задачу.
– Ну, – сказал я, – я бы так не смог. Может, я еще смог бы постоять в стороне, может, смогу в следующий раз, если придется. Но я не могу лечь на пол и позволить каким-то типам вышвыривать меня вон.
– Да, не можешь. Но не нужно было лишать Рейчел возможности одержать победу.
– Я смотрю на это по-другому.
– Конечно по-другому. А ещё ты не понимаешь, когда во время вечеринки кто-нибудь вдруг начинает заигрывать со мной. Все мои ухажеры мигом разбегаются, узрев твой хмурый взгляд.
– Я лишаю тебя возможности самостоятельно справиться с ситуацией?
– Конечно, – ответила она. В уголке ее рта блестела капелька соуса. Я протянул руку и снял ее большим пальцем. – Как правило, я не нуждаюсь в твоей защите, – продолжила она. – Раньше я абсолютно спокойно обходилась без тебя и сама отшивала тех, кого хотела отшить.
