Джеймс Чейз - В этом нет сомнения
Днем, не снимая маски, я играл в теннис с Маззо.
За домом было четыре теннисных корта, огороженных высокими живыми изгородями. Маззо играл неплохо, но мне удалось обыграть его дважды. При подаче я случайно поднял глаза и заметил Лоретту, которая стояла на балконе и наблюдала за игрой. Я помахал ей рукой, но она не ответила, а когда мне удалось снова взглянуть туда, ее уже не было.
Закончив игру, мы с Маззо вернулись в дом.
– Если мы столкнемся с дворецким, – сказал Маззо, – не останавливайтесь. Его зовут Джонасом. Он близорукий и уже очень старый.
Действительно, когда мы вошли в просторный холл, я увидел высокого, важного негра со снежно-белыми волосами, который направлялся к главному салону.
– Добрый день, мистер Фергюсон, – сказал он, останавливаясь. – Могу ли я сказать, как рад вас снова видеть…
Я махнул в его направлении и прошел к лестнице. Оттуда голосом Фергюсона я сказал:
– Я рад возвратиться, Джонас.
Когда мы добрались до верхней площадки, Маззо похвалил меня:
– Очень мило. Вы делаете успехи!
Он оставил меня в моих апартаментах, где я первым делом стянул маску и принял душ. Затем, облачившись в короткую куртку из махры, я растянулся на огромной кровати. А чтобы время скорее шло, думал.
И незаметно задремал.
В 19.00 раздался звук зуммера, он доносился из салона. Соскочив с кровати, я побежал туда и увидел, что мигает сигнальная лампочка. Схватив трубку, я спросил голосом Фергюсона:
– В чем дело? – Затем, решив, что это Лоретта, продолжал: – Это вы, Этта? Я ждал весточки от вас.
Я услышал, как она шумно вздохнула.
– Потрясающе! Сегодня мы будем обедать в девять часов с мистером Дюрантом в столовой. Наденьте маску. Маззо говорит, что Джонас полностью одурачен. Это серьезное испытание… Джон.
Она замолчала.
Это требовало очень сухого мартини… Я подошел к коктейль-бару, но там не было льда. Чуточку поколебавшись, я подошел к внутреннему селектору, прочитал надписи над различными кнопками, увидел слово «дворецкий» и нажал кнопку. Через секунду Джонас ответил:
– У меня нет льда, Джонас, – сказал я голосом Фергюсона.
– Лед находится в нижнем отделении шкафчика, сэр, – взволнованно сказал он. – Я сейчас же приду.
Я обругал себя за глупость.
– Нет, не приходите. Я занят. Все в порядке.
Я отключился.
Вот что может получиться из-за излишней самонадеянности, сказал я себе, открывая дверцу нижней половины коктейль-бара. Действительно, там находился плотно набитый холодильник.
«Что он теперь подумает?» – беспокоился я. Пока я смешивал коктейль, раздался осторожный стук в дверь. Поспешно отойдя к окну, я крикнул, чтобы входили.
– Сэр, могу я приготовить вам питье? – спросил Джонас.
Все еще стоя к нему спиной, так как на мне не было маски, я покачал головой.
– Все в порядке. Благодарю. Оставьте меня. Я занят.
– Да, мистер Фергюсон…
Дверь закрылась.
Я отпил половину мартини, опустил бокал, обтер вспотевшее от страха лицо и допил остальное.
Маззо появился в 20.00. Я успел разделаться с тремя мартини.
– Большое дело, мистер Фергюсон, – сказал он, подмигивая. Он прошел к одному из стенных шкафов и достал оттуда фрак. – Одевайтесь. – Потом появились украшенная оборками белая рубашка и черный галстук бабочкой. – Сначала сделайте свое лицо…
Я отправился в ванную и надел маску. Теперь это у меня получалось довольно быстро. Когда я закончил с гримом, я не без удовольствия посмотрел на физиономию Джона Меррилла Фергюсона, и это придало мне уверенности. Вернувшись в спальню, я переоделся во фрак. Когда я прикреплял галстук, заговорил Маззо:
– За столом будет прислуживать Джонас. Ему будут помогать две женщины. Вам нечего беспокоиться в отношении любой из них. Это настоящие коровы. Джонас – полуслепой. Вам нужно запомнить две вещи. Босс много не ест, так что не набрасывайтесь на еду. И босс много не говорит. Отложите болтовню на будущее. Понятно?
– Конечно.
– Да… Босс не пьет и не курит.
– Он, должно быть, образец добродетели, черт бы его побрал! Что же он делает в свободное время?
Маззо залился смехом:
– Имеется миссис Фергюсон…
Да, имелась Лоретта… Стоило мне ее мысленно представить, как у меня забурлила кровь… Чертовски опасная и манящая женщина!
Без нескольких минут девять Маззо проводил меня вниз по лестнице в огромную столовую, в которой без толкотни могли сесть за стол сто человек.
Лоретта, выглядевшая сногсшибательно в сильно декольтированном вечернем платье красного цвета, сидела в кресле. Ее плечи и грудь были украшены бриллиантами. Дюрант, облаченный во фрак, стоял возле пустого камина и курил сигару. Джонас находился поблизости.
В центре комнаты был сервирован стол.
Увидев меня, Лоретта поднялась, подошла ко мне и подставила щеку. Я потерся о нее губами, вдыхая запах ее ненавязчивых духов.
– Надеюсь, сегодня у вас будет аппетит, Джон? Шеф приготовил новое блюдо.
Помня наставления Маззо, я устало пожал плечами.
– Вы должны постараться поесть, – сказала Лоретта, улыбаясь мне.
Не сомневаясь, что все это говорилось для Джонаса, я снова пожал плечами.
Мы уселись за стол. Передо мной поставили мусс из омаров, у меня сразу же стал выделяться желудочный сок. Но проклятый Маззо, стоявший позади меня, предостерегающе кашлянул.
Я неохотно пробурчал:
– Я этого не могу есть.
Как будто ожидая от меня именно этих слов, Джонас тут же убрал прочь блюдо и заменил его каким-то невразумительным салатиком. Я безо всякого энтузиазма поковырял его вилкой, жадными глазами наблюдая за тем, как Лоретта и Дюрант поедают мусс.
Лоретта поддерживала разговор, который не требовал моего вмешательства. Иногда Дюрант вставлял деловые замечания, и я кивал, показывая, что слушаю его.
Тут мне сунули под нос блюдо с таким потрясающим запахом! Я вгляделся. Что же это такое? Цыпленок с трюфелями под каким-то особым соусом…
– Маленький кусочек, мистер Фергюсон, – запричитал Джонас, как добрая мамаша над капризным малышом.
Маленький кусочек?
К черту! Я мог бы проглотить все!
– Выглядит неплохо, – произнес я, ясно слыша кашель Маззо. Наплевать на него, подумал я. – Да, полагаю, я могу попробовать это блюдо…
Джонас положил мне на тарелку ломтик от грудинки.
– Смелее, Джонас, – сказал я, – не надо жадничать.
Я видел, какими глазами на меня смотрят Лоретта и Дюрант. Что же касается Маззо, то на него напал такой кашель, будто он сбежал из туберкулезной клиники.
Джонас просиял и добавил мне еще кусочек.
– Достаточно, Джонас, – сказал я, когда на тарелке появилось что-то весомое.
Затем Джонас обслужил Лоретту и Дюранта. Они оба сидели как безмолвные истуканы.
Прожевав первую порцию, я решил их успокоить. Повернувшись к Лоретте, я сказал:
– Похоже, эти новые пилюли повлияли на мой аппетит…
– Очень рада, – пробормотала Лоретта, выжимая улыбку.
– Мои поздравления шефу, Джонас, – сказал я, активно работая ножом и вилкой. Потом, повернувшись к Дюранту, заметил: – Примечательно, как далеко шагнула современная фармакология.
– Я это вижу, – пробурчал Дюрант.
Наконец, в конце трапезы, когда я уничтожил двойную порцию яблочного пирога, которым Дюрант, поглядывая на меня, давился, а Лоретта, посмеиваясь, не стала есть, «чтобы не испортить фигуру», мы вышли из-за стола.
Дюрант отправился в салон.
Чувствуя себя совершенно спокойным и очень сытым, я проводил Лоретту до дверей, затем остановился, увидев, что Дюрант закурил сигару и устроился в кресле.
У меня не было ни малейшего желания провести остаток вечера в его обществе.
– Думаю, я отправлюсь спать, – сказал я и посмотрел Лоретте в глаза.
Она улыбнулась.
– Ты все проделал прекрасно, Джон, – сказала она. – Спокойной ночи!
И она прошла мимо меня, чтобы присоединиться к Дюранту.
Я вместе с Маззо возвратился в свою комнату.
– Послушай, приятель, – заговорил Маззо, как только за нами закрылась дверь, – я же говорил тебе…
– Черт побери, что ты воображаешь? С кем ты так разговариваешь? – спросил я требовательно, поворачиваясь к нему. – Заткнись немедленно и убирайся отсюда вон!
Я прошмыгнул в ванную и захлопнул за собой дверь.
Там я замер, ожидая, не вздумает ли он войти и поднять шум. Но нет… Все было спокойно. Я подошел к зеркалу и снял маску. Принял душ и переоделся в пижаму.
Я выключил все лампы в спальне за исключением малюсенького ночника в изголовье кровати, растянулся на подушках и стал обдумывать события дня.
Мне казалось, что день прошел удачно. Я выдержал экзамен с Джонасом, а это было немаловажно. Теперь у меня в банке было уже четыре тысячи долларов. Я контролировал Маззо. Я даже кое-где имел преимущество над Дюрантом. Да, день был удачный…
Закрыв глаза, я перекинулся мыслями на Лоретту. И с этими мыслями стал засыпать. Через несколько часов я проснулся.
