Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду

– Полагаю, что нам придется обедать в этом исчадии ада. Но не беспокойтесь, дорогая. У меня есть племянник в военном Департаменте, и я немедленно пошлю ему телеграмму. Я сделала бы это раньше, если бы мне не пришлось пережить кризис нервов. Кризис нервов – это очень меткое французское выражение.

Она пошла впереди нас, неуклюже передвигаясь из-за обилия теплой одежды. В то время как она продолжала информировать нас о более интимных подробностях своего недавнего припадка, я попросил Сю показать мне еще раз письмо Френсиса.

– Конверт и письмо, как можно скорее!

– Сейчас я достану его.

Миссис Бинг, продолжая рассказывать, вошла к себе и заперлась на ключ. Я вместе с Сю пошел к ней в комнату. На этот раз там никого не было. Сю нашла письмо, и я стал разглядывать адрес.

– Свет очень слабый, – сказала Сю. – Я включу лампочку над столом, будет немного светлее. Здесь слишком экономят электроэнергию.

Она пошла к двери. Я слышал, как дверь закрылась, и все ждал щелчка выключателя, глядя на помятый конверт.

Но щелчка не последовало.

Я услышал сзади ее легкие шаги... и весь мир рухнул в моих глазах.

– Руки вверх! – холодно и резко сказала она.

Я почувствовал холодное прикосновение стали к моей шее.

– Я не шучу, – повторила она жестким голосом, которого я никогда не слышал от нее.

– Поднимите руки!

Глава 18

Несмотря на зловещее прикосновение холодной стали, я был совершенно потрясен и не мог поднять руки. Моя замедленная реакция на создавшуюся ситуацию чуть не оказалась для меня фатальной. Я убежден, что никогда не был так близок к смерти, как в этот странный момент оцепенения и полнейшей парализованности мысли и движений.

Затем я медленно повернулся. Девушка отступила назад, держа меня под прицелом. И мое сердце ожило. Эта девушка не была Сю, не была той девушкой, которую я знал как Сю Телли.

Я спросил ее:

– Кто вы?

– Я – Сю Телли. Я уже дважды сказала вам, чтобы вы подняли руки вверх. Оружие заряжено, и я хорошо стреляю.

Если бы она намеревалась выстрелить в меня, то сделала бы это тогда, когда я поворачивался к ней. Эта мысль мелькнула у меня в голове, когда я стоял и смотрел на нее. Она была похожа на Сю, того же роста и сложения, но ей не хватало изящества пропорций и красоты. Ее одежда и прическа были такие же, как у Сю, волосы были того же цвета, но более жесткие. Их общие приметы, вероятно, совпадали, но все же по внешности они отличались друг от друга.

Вдруг страшный вопрос пронзил мой мозг: где Сю? Что с ней случилось?

Я должен избавиться от этой девушки. Нужно отнять у нее револьвер! Я должен найти Сю! Нельзя было терять ни минуты, но следовало действовать осторожно.

– Нет смысла стрелять в меня, – сказал я, – это не сулит вам ничего хорошего. Вокруг очень много полицейских, и вы не сможете скрыться.

– Они пьют на кухне. Поль любит, когда они бывают там.

Она говорила немного презрительным тоном, но глаза ее не отрывались от меня. Ее взгляд был жестким, и на ее молодом лице выделялись резкие линии на лбу и около сочных губ.

– Я – Сю Телли, – повторила она, – и мне нужна бумага, которую вы взяли в комнате священника. Не отрицайте, я видела вас. Эта бумага принадлежит мне.

– Итак, вы – Сю Телли, – задумчиво проговорил я. – Уже несколько дней я подозревал о вашем присутствии. Давайте сядем и обсудим все это по-дружески. Я всего лишь посторонний человек, случайно застрявший здесь с самого начала этого дела, и мне не разрешают уехать.

Не отводя револьвера, она подозрительно смотрела на меня.

Я продолжал:

– Где же вас продержали все это время? Вероятно, вам было утомительно скрываться от полиции и прятаться в разных местах?

Она прикусила губу и сказала:

– Это было совсем не трудно, если не считать ночей в кладовой. Ну, дайте же мне эту бумагу!

Итак, она ночевала в кладовой. Я не ожидал этого, однако догадывался, что она находилась где-то поблизости, ожидая нужного момента, чтобы исполнить свою роль. Но кто же был Френсис Телли? И где находится Сю?

– В кладовой, – повторил я сочувственно. – Бедная девушка! Вам, наверное, было там очень неудобно. Однажды ночью я чувствовал запах ваших сигарет. Раз или два я слышал ваш голос, принимая вас за призрак или за мышь. Но где вы были остальное время? Не могли же вы бродить по отелю? Вас кто-нибудь мог увидеть.

– О, не так уж трудно – не попадаться на глаза. И потом, издали я похожа на эту другую девушку. Мне нарочно сшили это пальто, точно такое же, как на ней. Конечно, я не все время была в отеле. Я жила у Поля, у, повара в доме. Там было очень скучно, но я всегда, когда хотела, приходила в отель. Поль заботился об этом.

– О, так, значит, вы жили у Поля!

Я подумал, что девушка, очевидно, истомилась от скуки и была рада поболтать. Ее рука твердо держала оружие, но глядела она на меня с явным одобрением.

– Вероятно, Ловсхаймы не очень-то хорошо к вам относились?

Реплика была удачной.

– Негодяи, – вскипела она. – Они забывают, как я важна для них...

Она поспешно замолчала, но было уже поздно. Я сделал вид, что не заметил этого признания. Значит, с самого начала я был прав, подозревая Ловсхаймов. И эта девушка-двойник была их козырем в игре.

– Я уже видел вас, – сказал я.

– Когда? – недоверчиво спросила она.

– Когда вы смотрели из окна третьего этажа в ночь убийства Стравского. Полагаю, вы жили там.

Она снова прикусила губу. К моему удивлению и неловкости, из ее огромных глаз потекли слезы. Я предпочел бы видеть ее твердой и хитрой.

– И миссис Бинг тоже видела вас, когда вы выключили свет в отеле. Полагаю, перед этим мадам Ловсхайм сказала вам, что надо спрятаться от полиции, которая скоро прибудет.

Она кивнула головой, наверное, не отдавая себе отчета.

– Они не предупредили меня, что все будет происходить подобным образом, – хмуро проговорила она, и слезы все еще блестели на ее глазах. – Им следовало раньше сказать мне.

Вероятно, я должен был чувствовать угрызения совести за свое не слишком благородное поведение. Но мне было не до этого, я очень спешил и не заботился о тонкостях обращения. Я сочувственно сказал:

– Бедная девушка! Они очень плохо обошлись с вами!

Я с восхищением поглядел на нее и прошептал:

– С такой красавицей...

Как я и думал, она оказалась довольно простодушной. Она отвела свой взгляд от меня и посмотрелась в зеркало. Я воспользовался этим моментом, бросился к ней и схватил ее за руки. Она была сильна, и мне лишь с большим трудом удалось вырвать у нее оружие. При этом я боялся, как бы случайный выстрел не привлек в комнату Ловсхаймов. Но этого не произошло. Она стояла и смотрела на меня обиженно и зло.

– Вы не подходите для этой роли, – сказал я. – Мне известна цель вашего пребывания здесь. Я полагаю, вам обещали кучу денег за то, чтобы вы изображали мисс Телли.

Она угрюмо посмотрела на меня и вызывающе сказала:

– Я тоже видела вас, когда вы об этом не подозревали. Вчера днем я шла следом за вами по всему отелю, и вы не знали об этом. Но вы чуть не поймали меня у комнаты № 34.

Я хотел задать ей сотню вопросов, но боялся потерять время. Надо было изолировать девушку и разыскать Сю. Я сунул в карман письмо, которое все еще сжимал в руке, и спросил:

– Где мисс Телли и что с ней сделали?

– Ах так! Вам еще это захотелось узнать, – с воодушевлением воскликнула она.

– Я полагаю, вы не знаете, что будете привлечены к ответственности за соучастие в убийствах? А это почти так же серьезно, как быть непосредственным убийцей.

– Привлечена к ответственности? – спросила она. – Но мне сказали, что мне помогут.

– Кто поможет? Ловсхаймы? Она кивнула головой.

– Так они не смогут этого сделать. Скажите, кто убил Стравского, Марселя и священника?

Удивительная перемена произошла на ее лице. Оно перестало быть хорошеньким. Ее нелепо тонкие брови насупились, глаза светились ненавистью, и она сразу стала живой и сильной.

– Если это сделал Ловсхайм, я убью его. И он знает это, – ответила она.

Я сказал медленно:

– Значит, через Стравского вы были связаны со всем этим...

– Не говорите о нем! – закричала она. – Это был человек... Ловсхайм – улитка.

Она немного подумала.

– Докажите, что это сделал Ловсхайм, и я убью его.

– Послушайте, скажите мне, куда они запрятали мисс Телли, и тогда я... если смогу... помогу вам выпутаться из этого дела, – предложил я, чувствуя, будто выпускаю из клетки мстительную пантеру. – Вам опасно оставаться на стороне Ловсхаймов. Они используют вас и предадут.

Она стояла, взвешивая мои слова, а я ждал, затаив дыхание.

– Может быть, вы и правы, – наконец сказала она, бросив на меня мрачный взгляд. – Но я не уверена в этом. Они обещали мне очень много денег.